Взрывная натура  - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Богданова cтр.№ 24

— Да брось, малышка, — приобняв ее за плечи, отчего девушка вздрогнула и совсем сжалась, заявил Колин. — Здесь твою магию быстро к порядку призовут.

— Сомневаюсь, — едва не плача, ответила девушка. — И… не трогайте меня, пожалуйста, — добавила, нервно покосившись на наглеющего парня.

Колин отодвинулся от нее и демонстративно поднял руки.

— А я… — вклинился в разговор еще один мой одногруппник, чьего имени я еще не знала, но тут по аудитории разнеслась трель звонка, оповещающего о начале лекции, и он так и не успел представиться.

Все заторопились по своим местам, а меня Сан и вовсе потащил за руку, в которую как вцепился, когда пришла, так и не отпускал. А как только мы заняли свои места, дверь резко распахнулась, и взорам нашим предстал… предстало… нечто! Низенький, наверное, на голову ниже меня, обладающей средним, но меркам империи, ростом, какой-то весь взъерошенный, в помятой серой сорочке и мешковатых серых же штанах красноволосый… не рыжий, а именно красноволосый… мальчик. На вид ему было не больше четырнадцати, растрепанные, неровно остриженные красные пряди торчали во все стороны, а на курносой худой мордашке ярким пятном выделялись светящиеся красные глаза с вертикальным зрачком. Я чуть под стол не сползла от страха. Это что такое? В смысле кто это?

— Силы, — небрежно махнуло рукой это нечто, явно не являющееся человеком.

Вообще я не расистка, и наша Маариш лояльно относится ко всяческим полукровкам и иным расам, но такого мне раньше видеть точно не приходилось. На первый взгляд этот мальчуган не особо-то и отличался от полукровок вампиров и оборотней или, скажем, каких-нибудь полузмей. Иногда и такое у нас встречалось. Например, после открытия границ между империей и быстро развивающимися племенами водных и степных василисков иногда можно было увидеть на центральных улицах Эссимира степенно ползущего на толстом чешуйчатом хвосте индивида с человеческим телом выше пояса под ручку с вполне человеческой девушкой. Я таких отношений не понимала, но и не осуждала. И даже пугаться вертикальных зрачков перестала годам к двенадцати. Но с этим красноволосым мальчуганом явно было что-то не так. То есть он не был представителем смешения уже знакомых мне рас, он был вообще каким-то чуждым. На такого в толпе мельком взглянешь и пройдешь мимо, пожав плечами. А стоит только присмотреться, и инстинкты начинают кричать: «Беги! Беги и не оглядывайся!»

И такое впечатление этот паренек произвел, похоже, не только на меня. Вся наша малочисленная компания эксклюзивных студентов замерла, едва дыша и дрожа от инстинктивного страха.

— Это вы молодцы, что так с ходу опасность определили, — похвалил нас мальчуган. А потом его улыбка стала какой-то жесткой, и он произнес: — Профессор Эйшаш, детки, к вашим услугам. И не стоит воспринимать это буквально, никаких услуг вы от меня не дождетесь. Меня выдернули из родного вулкана только с одной целью — научить вас самоконтролю, с которым у всех, здесь присутствующих, явные проблемы. Сразу предупреждаю, никаких записей делать мы не будем, я вам не лектор. Все, что скажу, вы обязаны воспринимать на слух и сразу же запоминать. Не запомните — ваши проблемы. По окончании курса я заброшу вас в жерло активного вулкана. В общем, те, у кого проблемы с памятью и концентрацией внимания, могут уже сейчас начинать сочинять завещания.

И вопрос о возрасте этого… преподавателя стал уже совсем не актуальным. А учитывая упоминание вулканов, можно было сделать логический вывод — перед нами саламандр. Саламандр! Дух первозданного огня, величайшее из стихийных созданий, в принципе не убиваемое и не поддающееся контролю. Да у нас про них только сказки и легенды слагают, это же… это… В общем, я, наверное, ошиблась. Не может такого быть, чтобы саламандр стал нашим преподавателем, это просто невозможно! Они же не поддаются никакому влиянию, а по своей воле точно не станут служить каким-то там магам, пусть даже и эксклюзивным.

Подобные мысли, видимо, посетили не только меня, потому что профессор Эйшаш усмехнулся и заявил:

— Да, я саламандр. И советую не злить меня, я и так не в восторге от необходимости возиться с вами.

— Необходимости? — удивленно спросил кто-то из моих одногруппников.

Я обернулась, чтобы посмотреть на бесстрашного смертника, это оказался Колин.

Но преподаватель не разозлился, только пожал худенькими детскими плечами и ответил:

— Ваш куратор умеет уговаривать. Его дипломатические качества впечатлили даже меня.

Речь шла явно не об Ангелине Азаэровне, куда ей до саламандр, но я как-то усомнилась в правдивости слов профессора Эйшаша. Магистр Крант и дипломатия в моем восприятии вообще никак не вязались. Он, скорее, нашел бы способ подчинить огненного духа, или еще как-то вынудил бы его сотрудничать. Да, Кранта я боялась значительно больше каких-то там огненных духов. И, похоже, не зря. Но развить мысль у меня не получилось. Саламандр шикнул на нас и принялся рассказывать… про огонь, точнее, про его схожесть с бесконтрольными магическими проявлениями, которыми все здесь присутствующие страдали в той или иной степени.

Результатом его рассказа стало всеобщее недоумение. Уже через пятнадцать минут мы благополучно забыли о том, с кем вообще имеем дело, и засыпали Эйшаша вопросами.

Я тоже задала один.

— А если нет энергетических ограничений, то как тогда можно почувствовать допустимый предел, когда сила срывается из-под контроля разума? — спросила я.

И именно мой вопрос привлек особое внимание преподавателя. Он уставился на меня своими жуткими красными глазами с непроницаемо-черным вертикальным зрачком, растянул губы в ехидной улыбке, что смотрелось впечатляюще на почти детском лице, и ласково спросил:

— Та самая, да?

Я изумленно уставилась на саламандра, не понимая, о чем речь, но он ответа и не ждал.

— Вижу, это ты, — широко улыбнулся Эйшаш, опять демонстрируя вполне нормальные ровные зубы.

Вот интересно, рассказы о кровожадности саламандр — это всего лишь страшные сказки для детишек? Просто у данного саламандра прикус был вполне обычный, никаких острых зубов, приспособленных к поглощению живой плоти, как твердили страшилки, бытующие в народе, у него не наблюдалось. Ну да сейчас не до его зубов, тут глазищи такие жуткие, и прямо на меня пристально смотрят.

Я уставилась на преподавателя в ожидании ответа на свой вопрос. И мне все-таки ответили, хоть я и не ждала ответа просто потому, что не бывает такого, чтобы у мага не было предела силы. Все мы не безгранично сильны, предел есть у каждого. А этот огненный заливает нам про беспредельные возможности!

— Вопрос, интересный для вас, — проговорил миловидный мальчуган, явно проживший в два раза больше всех нас, вместе взятых, — но совершенно глупый для тех, кто уже познал суть энергетического обмена. Вам, магам с ограниченным мировоззрением и скудными познаниями, трудно осознать, что энергия в принципе неиссякаема. Да, ваши тела способны принимать в момент времени ограниченное количество энергии, но только представьте, что у вас нет этих самых ограничений по принятию исходящей извне магии. А их ведь и нет! У вас принято считать, что каждый маг завязан на внутреннем источнике, ограниченном определенными размерами, а в действительности каждый из вас — всего лишь проводник, пропускающий через себя поток общей энергии. У кого-то проводимость больше, у кого-то меньше, не суть. Важно то, что предела нет. Энергия бесконечна по той простой причине, что она никуда не девается. Каждый раз, выплескивая из себя магический заряд, вы отдаете его окружающему энергетическому пространству и вновь вбираете энергию, восстанавливаясь. Так что мешает вам взять из пространства чуть больше, чем отдали? Или непрерывно восполнять расходуемый резерв, таким образом делая его неиссякаемым? А я скажу, что — ограниченность сознания! И, возвращаясь к твоему вопросу, Даяна, предел своих возможностей каждый чувствует по-разному. Но обусловлен он только одним фактором — личными моральными ограничениями. Для тех, кто не познал суть энергообмена, эти ограничения базируются на неверном в корне, предвзятом восприятии самой сути магии. Для тех же, кто постиг истинную суть безграничности силы, предел определяется только одним критерием — совестью.