Я тебя породил…  - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Валеева cтр.№ 30

— Да ну что вы! — с искусственной признательностью воскликнула Яна. Искреннее желание благодарить этого человека у нее в тот момент как рукой сняло. — Я вам так благодарна! Так благодарна… — монотонно протянула она.

Александр Леонидыч уже не слушал ее, а довольный, насвистывал какую-то незамысловатую мелодию времен своей молодости.

Водил он из ряда вон плохо, и гадалку всю дорогу бросало из стороны в сторону. Сосед между тем ругал всех водителей на чем свет стоит и в самых конкретных выражениях посылал их… учиться в автошколу. Когда ему удавалось «сделать» кого-нибудь, он яро подмигивал Милославской и каждый раз приглаживал тот небогатый седой пух, сомнительно украшающий его изрядно проблескивающее темя, которому он дал громкое название челки.

Яна подободострастно поддакивала ему кивками, с нетерпением ожидая, когда же «адская колесница» домчит, наконец, ее до нужного места. Александр Леонидыч никогда не был ей приятен. Почему — Милославская не могла объяснить, но эта антипатия давала о себе знать каждый раз, как только участливый сосед появлялся на горизонте. Гадалка, будучи человеком воспитанным, никогда не давала воли ее проявлению и мужественно выносила все беседы с Александром Леонидычем.

Он жил кварталом ниже ее. Несмотря на свои сорок девять лет, ни разу не был не женат. Не пил, ни курил. Работал всю сознательную жизнь на заводе. Сначала простым работягой, потом мастером. За неимением семьи, любил посидеть у двора, на лавочке, поэтому, наверное, Яна и была с ним знакома, ведь больше никого с этого квартала она толком не знала.

Вскоре гадалка и ее сосед миновали перекресток, поворот на котором знаменовал собой начало улицы Маркина.

— Во-он, — указав рукой вперед, протянул Александр Леонидыч, — тут уж недалеко совсем.

— Ага, — теперь уже с натуральной радостью поддакнула ему гадалка и прижала к себе сумочку, готовая выйти на улицу.

— На лету прошу не выпрыгивать, — с шутливой строгостью заметил сосед.

Милославская ничего не ответила. Она уже представляла себе возможные картины дальнейшего развития сюжета, естественно, счастливые. Не зря же говорят — надежда умирает последней.

Александр Леонидыч припарковался у обочины и, во все глаза глядя на соседку, протянул:

— Вы меня заинтриговали! С получки обязательно навещу это заведение. И все же признайтесь — чего там такого интересного.

Ответив что-то невнятное, Милославская в буквальном смысле выскочила на улицу, готовая влететь в двери «Самсона и Далилы».

— Яна Борисовна! — послышалось ей вслед.

Гадалка обернулась. Приоткрыв дверь и наполовину высунувшись на улицу, к ней обращался все тот же Александр Леонидыч.

— Вас дожидаться? — при этом сосед как-то лукаво улыбнулся.

«Вот прохвост, — подумала про себя Яна, — сотни ему мало! Еще срубить хочет!»

— Благодарю, — не сумев скрыть холодность, ответила она, но, чтобы смягчить недоброжелательные нотки, тут же добавила: — Я, возможно, назад нескоро.

— А с собой не возьмете? — посмеиваясь и щуря узковатые глаза с бесцветно-белыми ресницами, снова спросил он.

— Нет, — отрезала Милославская, и, сама не зная почему, продолжила: — У меня тут свидание!

Александр Леонидыч как сидел, так и застыл. Никогда он еще не видел Яну Борисовну, обхаживаемую кавалером.

Ресторан был заведением редким в городе, заведением в египетском стиле — во всех отношениях. Правда, что довольно странно и чего, наверное, не встретишь в самом Египте, он совмещал в себе и кофейню, и ресторан одновременно. Как и в любой египетской кофейне здесь можно было расположиться на мягких вышитых подушках, лежащих, правда, не на полу, а на сиденьях широких, геометрического стиля стульях, выпить настоящего кофе и выкурить кальян с ароматизированным табаком — фишка, разумеется, на любителя.

Несколько почитателей Египта сидели вокруг одного из столов и отведывали этого самого кальяна с табаком, судя по всему приправленным разными ароматами: в воздухе стояла некая смесь запаха яблока, вишни и чернослива, способная раздражить аппетит любого, кто бы сюда не вошел.

Меню здесь ничем не уступало тому, которое предлагалась в ресторанах самых популярных египетских курортов, а помимо национальных блюд подавали креветок размером едва ли не с ладонь. Под креветки желающий мог «уговорить» бутылочку первосортного охлажденного белого вина. Рай да и только!

Окинув взглядом белый просторный зал, Милославская на мгновенье задумалась и невольно прикинула, на сколько в этот день суждено похудеть ее кошельку. Судя, по предупреждению просвещенного соседа, — изрядно.

Чтобы не выглядеть глупо, Яна довольно уверенно двинулась вперед. Бар здесь был выдержан в общем стиле. Сверху над ним и по бокам возвышался большой купол, стилизованный под образцы арабской архитектуры: с башенками, двумя маленькими куполами по краям, и несколькими фигурными окнами, за которыми мелькал похожий на устрицу бармен.

На полпути ее остановил высокий юноша, оказавшийся официантом, в странной одежде, в которой его гораздо проще было принять за шейха. Он учтиво кивнул головой и, протянув меню, спросил, чего леди желает — манера, надо сказать, ничем не отличающая его от служивых обычных кафе и ресторанов.

Милославская невольно ответила ему поклоном и приняла большую белую папку. Ей показалось странным, что страница пестрит одним и тем же словом, встречающимся во многих наименованиях: хлеб с кунжутом, сладкие лепешки с кунжутом, вяленая говядина с пряностями, в числе которых кунжут, баклажаны, перетертые с чесноком и перцем, сдобренные опять же кунжутом. Сначала Яна подумала, что что-то не так, но потом вспомнила, что без кунжута египетская кухня не египетская.

Пробежав глазами две первые страницы, она стала листать книгу дальше. Меню предлагало широкий ассортимент соусов с изысканными названиями, в подавляющем большинстве своем острых. Мясных блюд предоставлялась возможность также испробовать великое множество.

— Попробуйте котлеты из рубленой говядины или баранины, — неожиданно предложил доселе молчаливо стоящий рядом официант, видя, что посетительница потерялась во всем этом многообразии, — не пожалеете.

«Слишком обычно, — подумала про себя гадалка, — гулять так гулять,» — и заказала фаршированных голубей.

В селе Михайловка, где жил ее троюродный брат, которого она уже около пяти лет не видела, однажды в честь приезда Милославских из голубей мужики сварили суп, называемый в народе шулюмом. «Деликатес,» — обжигаясь мутноватым бульоном, отрывисто произносил братов кум, демонстрируя отсутствие трех передних зубов. Зубов у него не было, зато имелась звучная кличка — Балбес и длинный, сантиметра в два, ноготь на кривом мизинце. Ноготь этот, уже, наверное, сросся с налипшей на него грязью, потому что цвет его казался натурально серым. Обглодав невеликого размера голубиную ляжку, Балбес стал прилюдно извлекать из имеющихся в глубине рта зубов остатки «деликатеса». Охота пробовать шулюм у Яны в тот момент неожиданно пропала.