Стон и шепот  - читать онлайн книгу. Автор: Стелла Грей cтр.№ 8

Все, теперь прочь отсюда.

Она не проснулась. Прижалась щекой к моей груди и тихонько вздохнула, отчего по телу вновь прошла сладкая дрожь.

А я впервые задумался о том, что я буду с ней делать.

С другой стороны… а почему нет? Люди имеют обыкновение заводить себе кого-то для комфортного существования. Кто кошку, кто собаку, а кто хомячка. А я бабу заведу, так тоже, говорят, делают. Она, по крайней мере, красиво стонет.

Спустился вниз, положил ее на заднее сидение и сел рядом, оставив голову девушки у себя на коленях.

О том, какими глазами на меня смотрел водитель, можно промолчать.

Ева Демина

Когда каждый день встаешь по будильнику в шесть утра, рано или поздно организм начинает ощущать приход этого времени без всяких дополнительных напоминаний. За десять или даже двадцать минут возникает состояние полудремы, и ты уже слышишь все, что происходит вокруг. Как бабушкин кот точит когти о старый диван, как гудят редкие машины за окном, как старенькое радио на кухне затянуло песню из восьмидесятых…

И ты лежишь, пытаешься ухватить остатки сна, поспать еще хоть чуть-чуть, но шесть утра неумолимы, рано или поздно зазвенит будильник.

А вот сегодня он не звенел… И даже полудрема была странной. Если обычно хотелось остаться в кровати подольше, то сегодня я вырывалась из нее мучительно медленно, словно пыталась выплыть из болота, которое уже сомкнулось сверху трясиной.

Вокруг не было привычных звуков. Ни кота, ни машин, ни радио. Пожалуй, я слышала соловьев, но восторгаться их пением мешали чувства, которые одно за другим накрывали рывками.

Я хотела пить, очень сильно, и голова болела. Сглотнув вязкую слюну, почувствовала жуткую резь в горле. Первая заспанная мысль – простудилась, а вместо второй пришли смутные воспоминания о том, что я кричала. Очень громко кричала.

Пытаюсь вспомнить что-то еще, но голова раскалывается все сильнее.

И все же успехи есть. Мне удается открыть глаза, оглядеть место, где нахожусь, и понять окончательно: я не дома у бабушки и даже не в съемной квартирке.

Я неизвестно где.

Попыталась вскочить с кровати, на которой спала, и тут же свалилась на пол – ноги подкосились, как подломленные. Ударившись коленями о паркетный пол, зашипела от боли. Все вокруг шло кругом, комната плыла, из-за чего меня начало подташнивать.

Что со мной? И где я?

Взгляд нашарил на ближайшем столике прозрачный полный графин. Я ринулась к нему, словно путник в пустыне, и хоть знала, что при больном горле нельзя пить холодную воду, впилась в горлышко посудины и жадно глотала, позабыв обо всем на свете. Руки тряслись от напряжения, не вся жидкость попадала в рот, проливаясь мимо, часть ее струями текла вниз, на грудь, живот, ноги…

Это дало мне второе осознание: я голая. Графин едва не выпал из рук, но я сумела поставить его обратно на стол.

Бегло осмотрев себя, прислушалась к ощущениям, пыталась вспомнить хоть что-то из вчерашнего дня и поняла, что, кроме немного саднящей промежности и красных следов на руках и запястьях, зацепиться мне не за что.

– Люди! – попыталась крикнуть я, но из горла вырывался лишь тихий то ли хрип, то ли сип.

Кажется, я сорвала голос и, пожалуй, только это сейчас помешало мне начать изо всех сил звать на помощь. Потому что мозг окончательно проснулся, чтобы все осознать.

Меня похитили, накачали чем-то и изнасиловали.

Я металась по незнакомой комнате, в которой оказалась. Богато обставленной, но сейчас мне было не до красоты интерьеров. Дверь заперта, стены прочные, за окнами минимум третий этаж большого частного дома. Потому что, судя по пейзажу, вокруг огромная территория с газоном, каменным забором, а дальше только лес.

Никаких соседних особняков и людей в пределах видимости.

Сдернув с кровати, на которой проснулась, покрывало, завернулась в него наподобие римской тоги и зачем-то тщательно изучила белую простынь на следы крови.

Не нашла. Если бы не неприятные ощущения между ног, я бы почти успокоилась. Но вместо этого сознание подкинуло образ совершенно другой комнаты и огромной кровати, а еще мужчины, который меня к ней прижимал.

Сердце в груди на мгновение остановилось, но тут же забарабанило дальше в бешеном темпе.

Я пыталась вспомнить лицо насильника, который меня… меня… На глаза стали наворачиваться слезы, но помнила лишь смутный образ.

Чем же меня накачали, что я позволила сотворить с собой такое? Стонала под этим человеком, видела радугу, и даже его лицо было затуманено красиво переливающейся дымкой.

Я осела прямо на пол и закуталась поплотнее в ткань. Мне показалось, что в комнате вдруг резко похолодало, настолько, что тело пробрало ознобом и заколотило.

Попытки вспомнить вчерашний день проваливались фактически сразу. Помнила только медосмотр в больнице, несколько врачей, которых успела пройти: гинеколог, ЛОР, сдала какие-то анализы, стояла в очереди к окулисту, а дальше пустота… И редкие вспышки. Люди, образы, они что-то говорили, но я не могла вспомнить, что именно.

В этот момент с ужасом осознала, что похитить меня могли даже не вчера, а неделю назад, и все это время продержать в наркотическом угаре.

Я принялась судорожно осматривать свои вены на предмет уколов. Вдруг я уже героинозависимая, но еще не знаю об этом? Но синяков от игл не нашлось, да и вообще на теле, кроме следов от веревок, ничего ужасающего не обнаружилось. А в следующий миг я застыла и бросилась к двери колотить по ней руками и ногами, сипя и хрипя, чтобы меня выпустили немедленно.

Потому что я вспомнила о самом главном. Я не позвонила бабушке. Своей старенькой, любимой бабуле, которой всегда звонила. ВСЕГДА! Каждый день!

– Выпустите меня! – насколько позволял голос, просила я. – Мне нужен телефон!

Казалось, дом пуст и вымер, с обратной стороны не было слышно даже шагов. Из-за чего складывалась иллюзия, что меня не охраняют, но я не была столь наивна. Прекратив колотить в двери, я принялась еще раз, но уже более внимательно осматривать комнату. Догадка подтвердилась, когда в углу помещения блеснул объектив камеры. Без малейших угрызений совести я подставила стул и потянула ее на себя, вырывая из пазов с корнем, не жалея сил, разрывая провод.

– Кино закончилось, – прошипела, будучи уверенной, что сейчас кто-нибудь точно явится ее чинить, и уселась на кровать в ожидании.

Почти не ошиблась. Спустя минут десять в замке двери провернулся ключ, но в комнату вошел отнюдь не мастер.

Едва я увидела этого мужчину, то тут же неосознанно вжалась в изголовье, уже жалея, что сломала камеру, потому что это был никакой не мастер.

Это был он, мой насильник и похититель!

Движения резкие, почти хищные, пожалуй, так мог бы двигаться ирбис: не торопясь, размеренно, а в следующий миг – бросок и смерть. Мой взгляд невольно остановился на его пальцах, все еще сжимающих дверную ручку. Железная хватка, даже здесь. В его пальцах чувствовалась сила, способная при желании свернуть шею врагу без малейших сожалений.