Сердцебиение - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Шагаева cтр.№ 13

Медленно убираю руку с его груди, пытаясь бесшумно подняться с кровати. Зачем он лег спать рядом со мной? Чтобы я не сбежала? Немного отодвигаюсь, хочу подняться, но тут же падаю назад из-за того, что сильная мужская рука сгребает меня в охапку и прижимает к себе. Вскрикиваю от неожиданности, но тут же зажимаю рот рукой, поскольку Яр делает это неосознанно, во сне. Он так сильно меня сжимает, что становится нечем дышать.

Начинаю вырываться, уже не боясь его разбудить, поскольку понимаю, что рубашка на мне задралась, а полотенце, которое я повязывала на бедрах, куда-то исчезло. Но главное — я не чувствую отвращения, внутри меня вновь что-то переворачивается от его объятий и мужественного запаха. Так не должно быть! Только не с ним!

— Ты всегда, так рано встаешь? — спрашивает он, продолжая удерживать меня на месте.

— Отпусти меня немедленно! — требую я, продолжая безуспешные попытки вырваться.

— Не дергайся. Я взрослый мужчина, сейчас утро, а на тебе только рубашка и миленькие белые трусики, — усмехается он. Может я и девственница, но далеко не дура, и понимаю, к чему он клонит.

— Отпусти! — отталкиваю его со всей силы. Он резко разжимает свои объятия, и я почти падаю с кровати, но Яр хватает меня за руку, не позволяя упасть.

Он переводит взгляд на мою грудь, в то место, где рубашка расстегнулась и оголила мою грудь в бюстгальтере. Резко вырываю свою руку, быстро поднимаюсь с кровати и убегаю в ванную. Я бегу не от страха, а потому что мне понравилось, как он смотрел на мое тело. Умываюсь холодной водой, хлопаю себя по щекам, чтобы прийти в себя и не ощущать проклятый жар, который будоражит тело. Быстро снимаю с себя рубашку, надеваю свои джинсы и белую блузку, застегиваюсь на все пуговицы. Приглаживаю волосы и собираю их в хвост. «Злата, веди себя хорошо, но держи его на расстоянии, тебе нужно выбраться отсюда», — говорю я в зеркало и сама себе не верю.

Решительно выхожу из ванной и сталкиваюсь с мужчиной в коридоре. Он осматривает мою одежду, награждает меня пронзительным взглядом, и заходит в ванную, прикрывая за собой дверь.

— Можешь приготовить завтрак! — кричит он мне в след. Завтрак, значит! Хорошо, будет ему завтрак. Интересно у него острые ножи? Усмехаясь сама себе, прохожу на кухню. Но на самом деле внутри меня по-прежнему страх и ужас, но уже от волнения за Кэт и маму. Пока со мной все хорошо, не считая того, что я подвернула ногу и сошла с ума. Но они этого не знают. И я даже не могу просто послать им весточку, что я жива и здорова. Но я пытаюсь не впадать в истерику и отчаяние и не злить Монаха. Хочет завтрак, будет ему завтрак.

Открываю холодильник, достаю яйца, ветчину, помидоры и сливки, решив приготовить омлет. Ставлю чайник, нахожу в шкафчике чай с бергамотом.

Начинаю готовить, и только сейчас понимаю, насколько я голодна. Вчера, пристегнутая к кровати в ожидании Монаха, я съела только печенье. И то от злости, что не смогла оторвать чертовы наручники или сломать кровать. Сама не понимаю, как уснула и не почувствовала, что рядом со мной Яр.

Когда омлет готов и чай разлит по чашкам, на кухню заходит Яр. Он одет в простые спортивные штаны и черную майку, которая до неприличия липнет к его мокрому после душа телу. Отворачиваюсь, продолжая резать хлеб, и странно себя чувствую. Мне не по себе в его присутствии, и если вчера я его боялась, то сегодня… Я сама не пойму, что со мной сегодня.

Слышу, как он садится за стол, спиной чувствую его взгляд. И мое сердце, как по щелчку, начинает ускорять обороты.

— Ай, — отвлекаюсь на мысли и полосую палец острым ножом. От неожиданности и боли роняю нож и сжимаю ладонь, по которой начинает стекать алая кровь. У меня с детства плохая свертываемость крови. Стоит мне просто порезаться и можно вызывать скорую.

— Аптечка над раковиной, — произносит Яр. — Там есть бинт и перекись, — не оборачиваюсь, мою окровавленную руку и достаю белую коробочку. Лью над раковиной перекись, но это мало помогает, из небольшого, глубокого пореза продолжает капать кровь. Нужен йод, но его нет в аптечке. Мокрыми руками, пытаюсь перевязать палец, чтобы остановить кровотечение. И так гадко и тошно на душе становится, что на глаза вновь наворачиваются слезы.

Зажмуриваюсь, пытаюсь сдержаться и уже сделать что-нибудь со своим пальцем. Даже не замечаю, как ко мне подходит Яр. Он отодвигает меня от раковины, бесцеремонно хватает за запястье и осматривает мой палец. Хмурится, сводит брови, увидев, как маленькие капельки крови стекают на пол. Яр глубоко вдыхает, сам берет перекись, заливает мой палец. И мои проклятые слезы вырываются, наружу начиная стекать по щекам.

— Больно? — спрашивает он.

— Нет.

— Почему плачешь? — а я не могу ответить, потому что плачу не из-за пореза, а от того, что моя жизнь неожиданно повернулась на сто восемьдесят градусов. Я хочу домой, хочу, чтобы все встало на свои места. Я хочу проснуться и понять, что это был всего лишь страшный сон. А еще, я совершенно не понимаю реакцию своего тела на этого мужчину. Он держит мое запястье, пытаясь перебинтовать мне палец, а моя кожа начинает гореть в месте его прикосновения. Отворачиваюсь от него, качаю головой, не желая отвечать на его вопрос. Не больно мне. Совсем не больно. Со мной что-то другое. Еще бы понять, что.

— Понятно, — отвечает он и отпускает мою руку, берет нож, которым я порезала палец и отрезает бинт.

— Прекрати плакать. Думаешь, я сам в восторге от этой ситуации?

— Тогда отпусти меня. Пожалуйста… — всхлипывая, прошу его. Ведь он адекватный мужчина. Должен же он меня понять? Но он не понимает. Или я его не понимаю…

— Не могу, малышка. Не плачь, — а у меня от его «не плачь», текут градом слезы. Хочется кричать, обвиняя его. Но какой в этом смысл? Все происходит неожиданно. Яр прекращает бинтовать мой палец, и резко притягивает меня к себе, обхватывая мокрое лицо. Стирает слезы большими пальцами, смотрит на меня пронзительным взглядом. Его пальцы подбираются к моим губам, лаская их, немного сдавливая, а по моему телу табуном пробегаются мурашки.

Сердце начинает неровно биться, словно хочет выбраться наружу, от того, что он медленно тянется к моим губам и снова целует. Но не так, как вчера напористо и жадно, а медленно, невесомо, будто ждет моей реакции, аккуратно исследует языком мои губы, ожидая, когда я открою их сама и разрешу ему продолжить. Сердце бьется все быстрее и быстрее, и я уже сама пугаюсь своей реакции, потому что губы живут своей жизнью, открываясь, впуская его нежный язык, позволяя ласкать, целовать. Сама всасываю его нижнюю губу, пробую его терпкий вкус с примесью мятной зубной пасты. Его руки на моем лице хаотично гладят щеки, скулы, сорвав резинку, медленно зарываются в мои волосы. Сама вскидываю руки, исследуя его лицо, очерчивая мужественные скулы с легкой щетиной. Незакрепленный бинт слетает с моего пальца, и я пачкаю его своей кровью. Неосознанно, ведомая непонятным желанием, подаюсь к нему, прижимаясь к сильной груди. Задыхаюсь от того, что Яр углубляет поцелуй, сплетая наши языки. Еще несколько мгновений прекрасного сумасшествия и он отстраняется от меня, но лишь для того, чтобы целовать мои щеки, скулы, обжигая кожу горячими губами. А потом он отрывает мою ладонь от своего лица и ведет губами по окровавленной ладони, целует порезанный палец, слегка всасывая его, причиняя легкую, но такую сладкую боль. Он ласкает меня, а я смотрю на него, и мне кажется все это так естественно, прекрасно, и очень красиво, несмотря на то, что его щеки и губы перепачканы моей кровью. А у меня из-под ног уходит земля, и подкашиваются ноги. Боже, что мы делаем?! Зачем все это? К чему?