Естественная история драконов. Тайна Лабиринта. Мемуары леди Трент - читать онлайн книгу. Автор: Мари Бреннан cтр.№ 65

– Не искушай судьбу, – откликнулась я, не в силах сдержать ответной улыбки.

* * *

Кладку, примеченную зимой, удалось отыскать только благодаря помощи аль-Джелиды. Я полагала себя дамой весьма наблюдательной, особенно в части, касающейся зрительного восприятия, но пустыня, в которую я вернулась, выглядела совсем не так, как несколько месяцев тому назад. Съеденная животными либо засохшая и унесенная ветром, вся зелень исчезла, будто ее и не бывало. В районах песчаных барханов все барханы перекочевали с места на место. Даже недолгое отсутствие в этих краях подточило память настолько, что каждая лощина, каждый каменный выступ ничем не отличались от любых других.

Но когда аль-Джелида вывел нас к нужному месту, отыскать кладку яиц оказалось проще простого. Осколки яичной скорлупы были разбросаны на несколько метров во все стороны от гнезда.

– Проклятье, – тонким, словно иссохшим в пустыне голосом выругался Том.

Глядя на разоренное гнездо, я чувствовала себя такой же опустошенной, как и остатки скорлупы. Мы опоздали – опоздали, несмотря на всю свою спешку.

Ахиаты спешились и обошли гнездо. Подобрав несколько осколков скорлупы, Сухайл перебросился с аль-Джелидой несколькими фразами на диалекте кочевников, затем, повысив голос, перешел на ширландский и обратился к нам:

– Звери разрыли. Вероятно, гиены. Вот и следы лап на песке, и отметины от зубов на скорлупе.

Не сходя с верблюда, я опустила голову и вздохнула. Да, мы опоздали, но не потому, что ошиблись в оценке срока инкубации. Просто хищники нас опередили.

Уломав верблюдицу опуститься на колени и подойдя к разоренному гнезду, я поняла, о чем говорил Сухайл. Скорлупу не проламывали изнутри детеныши, выбирающиеся на волю. Ее крушили извне, да с такой силой, что несколько яиц превратились в мелкое крошево.

– И часто такое случается? – спросил Том, помахав в воздухе осколком скорлупы.

Аль-Джелида пожал плечами и что-то сказал.

– Когда как, – перевел Сухайл. – Он говорит, иногда драконы закапывают яйца недостаточно глубоко, а порой их обнажают сильные ветры.

Подойдя к одному из вьючных верблюдов, я достала из сумки блокнот с данными зимних наблюдений.

– Эта кладка находилась на той же глубине, что и остальные. Возможно, ее обнажил недавний самум?

Сухайл без раздумий покачал головой.

– Нет, самум так далеко не дотянулся. Да и гнездо было разорено гораздо раньше.

Выходит, поспеши мы еще сильнее, все равно не добрались бы сюда вовремя. Это слегка утешало.

В ту ночь мы встали лагерем неподалеку и принялись за скудный ужин, сделавшийся слишком привычным за время пути – жесткие, пресные лепешки, испеченные в золе костра, плюс крохотная чашечка кофе, чтобы запить их. По аманианскому календарю настало время месячного поста, но странствующие и путешествующие от сего требования освобождены, и Сухайл обещал Махире наверстать упущенное по возвращении в Куррат.

Мы с Томом развернули карты и начали поиски, но тщетно. Все прочие отмеченные нами кладки были обобраны аритатами и отправлены в Куррат. Если нам хочется понаблюдать за рождением детенышей в естественной обстановке, придется искать новую… да поскорей.

Когда мы сообщили об этом остальным, аль-Джелида только пожал плечами. Гальб знал пустыню, как никто другой. Чтобы найти драконьи яйца, помощь ширландских натуралистов ему не требовалась – ни когда-либо прежде, ни сейчас.

Однако поиски обещали оказаться не из легких.

– Лабиринт Змеев, – сказала я, указывая место на карте. – Там мы кладок не отмечали, и, следовательно, аритаты их не тронули. А драконов там, как известно, гнездится достаточно.

Лабиринт Змеев мы собирались навестить в любом случае, но позже, а вовсе не в качестве единственной возможности увидеть рождение юных драконов.

– Отыскать яйца под песком, не попавшись по пути в зубы хищников… – пробормотал Сухайл. – Нелегкая задача. А вот заблудиться там – проще простого.

Задремавший Эндрю на миг поднял голову:

– Но вы ж там бывали.

– Да, когда был молод и глуп, – улыбнулся Сухайл. – И еще пару раз, когда повзрослеть – уже повзрослел, а ума еще не набрался. Нет, я не говорю, что это невозможно, просто предупреждаю. Сердце Лабиринта – не для слабых духом.

– Слабые духом и в пустыню не ездят, – заметила я. – Давайте войдем в этот Лабиринт и посмотрим, что нам удастся найти.

В Лабиринте Змеев – Поиски яиц – Стражи Времени – Детеныши – Драконья песнь – Гладкий камень

Много раз в жизни пыталась я нарисовать Лабиринт Змеев, и всякий раз терпела неудачу. Ни карандаш, ни тушь не в силах передать, каков он. На это не способна даже фотография: любой фотографический снимок вместит лишь незначительную часть целого, а между тем получить истинное впечатление о Лабиринте, если он не окружает вас со всех сторон, просто невозможно. Местность сия изобилует каньонами до такой степени, что и не понять: то ли это возвышенность, изрезанная паутиной разломов, то ли низменность, усеянная холмами и плато. Во многих местах каньоны так узки, словно едешь по переулку, а не среди просторов пустыни. Многие тысячи лет ветры и бурные воды точили слоистый камень, придавая ему фантастические текучие, извилистые формы.

Здесь-то в давние времена и предпочли поселиться южноантиопейские дракониане. Именно эти места многие считают местом возникновения, самым сердцем их древней цивилизации. В то время они были населены куда гуще: дракониане строили дамбы, дабы сдерживать потоки воды с Кедемских гор, каждую зиму превращающие Лабиринт в смертоносную западню, а чтоб обеспечить себя артезианской водой, рыли колодцы, уже давно занесенные песком и заваленные камнями до полной непригодности. Ну, а чтобы укрыться от солнца и хищников, они углублялись в скалы, вырезая в них грандиозные залы, ныне считающиеся одним из величайших археологических чудес мира. В других местах они возводили стены и храмы из колоссальных каменных блоков, но здесь в этом не было нужды: древние обитатели Лабиринта попросту расширили и углубили то, что было выстроено самой природой.

Первые из местных руин мы увидели вскоре после того, как въехали в Лабиринт. Сухайл назвал эти статуи Вратами Пламени, и я прекрасно понимала отчего. То были фигуры драконов, воздевших распростертые крылья к небу, изваянные из превосходного, красного с золотом, камня. К несчастью, крылья оказались сильно попорчены пулевыми пробоинами: слишком уж много проезжих – и кочевников, и иностранцев – сочли их соблазнительными мишенями. Пока мы приближались к статуям, я смотрела на них во все глаза, стараясь понять, изображают ли они пустынных драконов или же представителей некоего древнего, утраченного вида. А может, тех самых, которых дракониане сумели приручить? Если, конечно, допустить, что разводили они только одну породу, хотя причин полагать, будто дракониане с Рауаане разводили на тропических островах тех же самых животных, что и их собратья из лабиринта каньонов по другую сторону света, у меня не имелось.