— Ты меня понимаешь. — Сняв защитные чары, Надда отворила калитку. — Вот мой дом. Спасибо, что проводил… — Неожиданно ведьма произнесла, сделав мечтательные глаза: — Знаешь, очень хочется, чтобы случилось, как в старых балладах. Чтобы пришел добрый, но могущественный волшебник и повел искать приключения, а заодно и счастье. И чтобы все было, как в хорошей книге — герой, возлюбленная героя, учитель героя, друг героя, таинственные враги. И, конечно, маленький смешной спутник — бестолковый, но безвредный.
— Во-во, именно, что маленькая безвредная бестолочь, — мрачно буркнул Тарх. — В этой роли обычно я выступаю.
— Это ты-то безвредный? — хихикнула Надда. — Не знаю, как насчет бестолковости, но безвредности в тебе нет ни капли.
Как ни странно, колкость шаловливой девчонки ничуть его не обидела. Неожиданно для себя Тарх поцеловал Надду, и она ответила. Потом сделала слабую попытку вырваться, но тут же прижалась к нему, продолжая неумело целовать мягкими горячими губами.
Они что-то говорили друг другу, давали какие-то обещания и признавались в чем-то, о чем сразу же забывали. Внезапный порыв, сблизивший пару одиноких, но родственных душ, не нуждался в словах, ибо магия страсти выше суеты звуков.
Ошеломленные, но счастливые, они очнулись от наваждения на помятых простынях узкой девичьей постели. Тарх догадался, что Надда немного напугана первой своей ночью любви, и он нежно ласкал девушку, вновь произнося бесполезные, как ошибочно составленные заклинания, слова.
— Уймись, незачем меня утешать. — Надда поцеловала его и, натянув простыню по самый подбородок, прильнула к Тарху. — Я сама этого хотела, и мне было хорошо.
Тем лучше, подумал оборотень и добавил вслух:
— А уж мне-то как хорошо было… Ты не переживай, не подзалетишь. Я об этом позаботился. Она засмеялась:
— Зря старался. Я сама позаботилась. Ты женат?
— Кому я нужен…
— Глупый, за тобой же все бабы бегать должны.
— Это они глупые. Потому что не бегают.
— И не надо. Будешь ко мне приезжать.
— Лучше уж ты ко мне.
Презрительно дернув плечом, она наморщила носик и сказала:
— Мне и тут неплохо.
— Обязательно приезжай, — повторил Тарх. — Если не насовсем, то хоть погостишь. Там интересного много, в городах сильнее магический фон. Это заметно даже в такой дыре, как Вергатил. Про столицу и говорить нечего. И к тому же надо показать тебя хорошему врачу. Колдовская лихоманка нередко передается по наследству.
Надда снова пожала худенькими плечиками. Тарх поцеловал ведьмочку, и она ответила, но уже без прежней страсти. Оборотень печально подумал, что их роман ограничится одной ночью. В следующий раз, если выпадет им встреча, она даже не посмотрит в его сторону. Может, оно и к лучшему.
— Ты где слышал, как мама моя померла? — спросила Надда.
— Да все там же. На танцульках трепались.
— Это опасная болезнь?
— Хороший доктор быстро устранит опасность.
— Хороший доктор дорогую плату затребует.
— Об этом не беспокойся.
Он рассказал про свою дружбу с лучшим врачевателем южных земель. Девушка — хотя какая она теперь девушка, недоверчиво пошмыгала, но смолчала. Кажется, ей самой хотелось подлечиться. И в большом городе погостить не возражала.
Сменив тему, она закидала Тарха вопросами про жизнь в Вергатиле и Мишвенде. Даже удивительно, как много сплетен и легенд бродит в таких медвежьих углах. Надда слышала даже про Скрывшегося Властителя, а также массу других, столь же нелепых домыслов.
— … А еще говорят о великом волшебнике, что живет среди людей, — произнесла она, сделав страшные глаза.
— Старые сказки, — отмахнулся Тарх.
— Это не сказки, — насупилась Надда. — Один такой возле Анбальдара обосновался. Его дом совсем рядом. Вздорный старик, но не злой. Многому меня научил.
«Глупая девочка, — снисходительно подумал Тарх. — В этой глуши они любого пятерочника великим волшебником считают». Но на всякий случай уточнил:
— Он Темный или Светлый?.
— Миар говорит, что деление на цвета придумали глупые люди, а глупые маги переняли у глупых людей.
«Точно, придурок деревенский, — понял оборотень. — Семерочник, наверное».
— Миар?
— Если полностью, то Ведахмиарсат.
Похоже, знакомство с волшебником, которого Надда считала весьма могущественным, относилось к главным событиям ее короткой биографии. Девочка рывком села, при этом простыня к удовольствию Тарха сползла, обнажив красивое молодое тело. Не обращая внимания на заинтересованный взгляд оборотня, Надда восторженно размахивала руками, повествуя о чудесах, на которые способен пресловутый Миар.
Невольно заулыбавшись, Тарх прервал ее панегирики поцелуем, потом спросил:
— Даже странно, что столь сильный чародей не объяснил тебе устройство Теллуса и Вселенной.
— Объяснял, но не так подробно, как ты. Он вообще-то больше предсказаниями занимается. Говорит, надо накопить побольше Силы, а потом, чтобы все чародеи собрались и дружно направили эту Силу на Раковину. Только, по его словам, есть очень вредный маг из Темных, из-за которого ничего не получится.
Благодушие мигом покинуло Тарха. Знакомые разговорчики, причем в такой дали от Вергатила! Вот куда ниточки протянулись…
Прищурившись, оборотень осведомился, которой Силе служит Миар. Удивленно посмотрев на него, Надда проговорила с укоризной:
— Говорю же тебе, он Серый. Вроде бы недавно приезжали к нему Светлые из столицы, но договориться не смогли. Я подошла как раз, когда он гостей выпроваживал. Слышала, как он говорил, что в Аждо-Тике много сильных Светлых. Сами, мол, должны справиться, а он им не помощник.
На самом деле за океаном хватало Светлых нулевиков. Тарх помнил самые громкие имена: Оз-Рекотерпих, глава Конклава Света, правившего Аждо-Тиком, его ближайшие подручные Оз-Вурфер, Оза-Тайлуда… Любой из них вполне мог бы заглянуть в грядущее и увидеть, что ему, Тархошамрахудану, предстоит совершить нечто важное для дела Тьмы. Ясно, что аждотинские бандиты немедленно попытались убрать опасного врага, вот и дали приказ своим вергатильским подручным.
— Старик не рассказывал, откуда узнал про вредного Темного?
— Какой ты смешной, — хихикнула Надда. — Совсем ничего не слушаешь. Я же простым языком толкую: Миар— очень сильный волшебник-прорицатель.
Она снова засмеялась, потом сорвала с оборотня простыню, легла сверху и впилась ему в губы долгим поцелуем. Время — в третий раз за эту ночь — остановилось.
Утром во время завтрака Надда держалась уже совсем иначе — ни капли вчерашней нежности. Словно стремилась поскорее выпроводить его за порог и вычеркнуть из памяти случайную встречу.