Достояние павших  - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Малицкий cтр.№ 37

– Другой, – кивнула Ийле и снова посмотрела на Клокса. – Это все?

– Зачем ты сажала в лодку ребятишек из трактира? – вспомнил Клокс. – Что вызнать хотела? Почему Дора пустая?

– Почему магия в Дрохайте словно камень в черной воде тонет? – вдруг брякнул пришедшие ему в голову слова Дойтен и развел руками на колючий взгляд Клокса. – Не, ну если спрашивать, так обо всем!

– Ты сам это почувствовал или сказал кто? – посмотрела она на усмирителя в упор. – Ты ведь не колдун?

– Нет, конечно, – пожал плечами Дойтен. – Куда мне? Обычный деревенский парень из-под Нечи. Да и какая разница здесь-то, колдун я или кто? И кто мне что мог сказать? Тут и говорить не нужно, если кто-то колдует, а колдовства не случается, это ведь не значит, что его нет? Ну вот если ты бросишь в окно камень, а из-за окна ни всплеска, ни стука не донесется, это же не будет значить, что ты его не бросала?

Клокс, подняв брови, сначала с удивлением уставился на Дойтена, потом посмотрел на окно и, наконец, перевел взгляд на Ийле, зацепив глазом неубранное ложе. Она сидела, закрыв глаза и приставив к вискам пальцы, словно прислушивалась к чему-то.

– Это ведь он здесь ночует? – тихо проговорил Клокс. – Этот… Дейк? Я, когда его увидел в трактире Байрела, сразу подумал, что он может открыть любую дверь. Выходит, твоя дверь ему поддалась? А ты-то куда деваешься? Я бы в одной комнате с таким… человеком и глаз бы не смог сомкнуть.

– Я ухожу, – не открывая глаз, ответила она столь же тихо, но тут же добавила. – Куда – не скажу. Если я чего-то не говорю, значит, у меня есть на то причины. Ты спросишь, почему я не отказала ему? Не все причины я могу назвать, но одна из них в том, что меня тут некому защитить. Я, конечно, могу защитить себя сама. Но что делать, если мне нужно защищать нечто большее?

Она открыла глаза. Клокс и Дойтен сидели молча, даже сдерживали дыхание.

– Но все кончено. Сегодня он не придет. Не должен прийти. Хотя… я готова к его приходу. А завтра его уже не будет в городе.

– Кто он такой? – прошептал Дойтен. – И зачем он был здесь? Ведь он убийца!

– Один из самых страшных, – кивнула она и тут же улыбнулась. – Но здесь он был не за этим. И убийце нужно убежище.

– И ты дала его, – понял Дойтен.

– Убежище? Дала, – кивнула Ийле. – Но если бы встретила Дейка на пустынной дороге, может, и убила бы. И он это знает. Его это бодрит, как он сказал.

«Убила бы», – в мгновение уверился Дойтен.

– Что это – нечто большее? – еще тише пробормотал Клокс. – И зачем здесь ты?

Он говорил так тихо, что сразу после его «ты» в башне наступила полная тишина, в которой Дойтен различил и потрескивание углей в печи, и шелест ветра за окнами и даже как будто дрожь замерзающей воды за толстыми стенами.

Ийле медленно встала, подошла к лестнице, ведущей на крышу и замерла, ухватившись за потертый поручень. Замерла так, словно собралась подняться на следующий, несуществующий ярус, на самый верх башни, недостроенной или разобранной сотни лет назад, пройти в ту ее часть, где продолжает висеть не деревянный, а настоящий колокол. Замерла, но никуда не пошла. Застыла, и время, казалось, потекло вокруг нее бурным потоком, как вокруг каменного утеса. Оглянулась, поймала взгляд Клокса:

– Ты не все знаешь про майстру, – сказала она. – Не знаю, что тебе говорила Сничта, если, конечно, она говорила с тобой, но есть то, что ты должен знать. Существует другая магия. Не наведенная, не наговоренная, не пришедшая извне, а изначальная. Та, что пронизывает все. Которая была в Талэме еще тогда, когда не было ничего. Которая, может быть, и не магия вовсе, но сила. Для нее и Дрохайт не помеха, чем бы ни объяснялось это слепое пятно. И майстра – это отголосок именно такой магии. И, как и у каждой магии, у этой имеется оборотная сторона. Майстра не способна любить сама.

– Подожди, – как будто потерял голос Клокс, потому что вместо него издал только хрип. – Но как же… А Байрел? А ее дети?

– Она добрая… – выдохнул Дойтен и тут же понял, почему его молочница, сама того не зная, уберегла его от наваждения – в ней было то, чего не было в Сничте. – Она даже сказала мне, что нужно кого-то спасти… Разве кого-то спасают без любви?

– Спасают, – кивнула Ийле. – И без любви. И без ненависти. Хотя порой с изрядной неприязнью. Но Сничта и в самом деле добрая. И Байрелу повезло. Он получил доброту и собственную неугасимую страсть. Да и дети есть дети. Любовь к собственным детям никуда не денется, хотя, может быть, отличается от обычной любви. Но это не та любовь, о которой я говорю. Майстра никогда не будет сгорать от любви, если она майстра. И Сничта это понимает, пусть и не чувствует на своей шкуре. Иначе и быть не может, все, что происходит вокруг нее, разорвало бы ей сердце, но… нет. Она даже не может огорчиться по этому поводу. Заметьте, все это не исключает ту же доброту, верность, разум, но в этом нет того, что, к примеру, поддерживало тебя, судья, все эти годы.

– Не говори мне об этом, – опустил голову Клокс.

– И еще, – Ийле посмотрела на Дойтена. – Если она кого-то хочет спасти, значит, она и в самом деле хочет кого-то спасти. Помоги ей, если попросит, но не слишком рассчитывай на свои силы. Это особенный город. От отличается от всех прочих.

– Чем же? – спросил Дойтен и сам засмеялся собственному вопросу.

Она улыбнулась, вернулась за стол, снова глотнула из чаши. Дойтен взялся за свою и с удивлением понял, что она холодна.

– Ты ведь знаешь Брайдема, Клокс? – спросила Ийле.

– Да, – кивнул судья. – Приходилось и в трактире вместе сиживать, да и великую беду вместе переживали. Я в Гаре, он в Тимпале.

– Это еще не великая беда была, – прикрыла глаза Ийле. – Лишь предвестие ее. Ладно. Не все, но кое-что скажу вам. Но сразу отмечу, что в свои отчеты вы это не вставите, потому как не для отчетов будут мои слова. Брайдем поминал тебя, Клокс. Так и сказал, что если стрясется что-то в Дрохайте, да пришлют сюда старателей, верить можно только Клоксу. Ну и, наверное, тем, кто с ним придет.

– Низкий поклон ему, – крякнул судья. – Только я ведь простой храмовник. Лгать не приходилось пока, это да, ну так, может, просто жизнь меня еще не шибко ломала?

– Ломала, – покачала головой Ийле. – Как и каждого. Куда ни посмотришь – все надломанные. Тот же Байрел. Он же не понимает, но чувствует. Чувствует, что не ревность кипит в нем, а жажда. Потому как он пытается пить из чаши, в которой нет воды.

– А я бы согласился, – вдруг брякнул Клокс.

– А я нет, – прошептал Дойтен. – Можно мне еще этого божественного напитка? А то он или стынет мгновенно, или мы времени не замечаем.

– Край Дрохайта словно край котла, – она улыбнулась. – Еда запекается у края быстрее, порой пригорает. Но и остывает в первую очередь. Наполни все чаши, Дойтен. Какая бы беда ни чернела за спиной и ни разгоралась впереди, это не повод отказывать себе в удовольствии. Вот, что я могу вам сказать. Деревянный колокол был вырезан много лет назад, когда этот маяк лишился части своей высоты вместе с настоящим колоколом. Он не звенит, но дрожит, когда раздается настоящий звон. Откуда берется звук? Считай, что долетает из прошлого. Я не предсказываю, когда лед встает на озере, сам лед напоминает о себе этим звоном. И это не большее чудо, чем отсутствие магии в Дрохайте. И голова у меня не раскалывается от звона, здесь его почти не слышно. Что из этого вы сможете вставить в свои отчеты?