Арбалетчики князя Всеслава - читать онлайн книгу. Автор: Безбашенный cтр.№ 83

– Но так нигде не делают, господин…

– Так делают у нас, в моей стране. Наши стрелки вообще не носят щитов, и вся их защита в рукопашной схватке – вот эта вот «сильная» часть клинка. Именно так мы и сражаемся там.

– А зачем закругление у самой гарды?

– Вот смотри, – я взял в руку свой деревянный тренировочный меч и перекинул указательный палец поверх крестовины. – Когда держишь его вот так – колоть удобнее. Но зачем же мне резать себе при этом палец?

– Такая большая крестовина тоже для этого?

– Ну, это разве большая? У нас бывают и побольше. Да, и для этого тоже, но не только. Когда я держу меч обычным способом и принимаю на него меч противника – тот может ведь и соскользнуть вниз. Крестовина спасет тогда мою кисть от серьезной раны.

– А рукоятки ваших мечей такие же, как ты сейчас нарисовал? – Прежде чем заморачиваться обстругиванием деревяшки, я нарисовал ему рисунок палкой на песке. – Если бы не эта большая крестовина – была бы совсем как наша!

– Она и есть ваша, а у нас другие. Но разве я сказал, что турдетанский меч плох? Он мне нравится, просто я хочу, чтобы в моем мече было лучшее и от наших.

Собственно, два массивных шарика на кончиках раздвоенного иберийского набалдашника – это ничуть не худший балансир-противовес, чем одиночный кругляш известного всем по историческим фильмам классического имперского гладиуса. Будущая римская классика технологичнее, но пока что легионеры с удовольствием пользуются традиционной испанской, да и «классическим» римский набалдашник станет еще нескоро – вплоть до эпохи позднереспубликанских гражданских войн он будет на самом деле все еще иметь форму «сердечка», то есть сохранять рудимент традиционного «испанского» раздвоения. Раз нравятся турдетанам именно такие и они ничем не хуже «правильных римских» – отчего ж не сделать эту маленькую уступку местной традиции? Вон как глаза у Нирула засияли, этого урря-патриота местечкового! Теперь, страшно довольный этим поглаживанием по своей урря-патриотической шерстке, все остальное он сделает так, как надо мне. А сколько еще дней я потратил бы на разжевывание и уламывание, если бы захотел иметь всенепременно классический «кошкодер» немецких ландскнехтов?

Самое приятное в работе – это делить с начальником рудника сэкономленные аквамарины. Самому Ремду выбирать и приобретать их недосуг – не царское это дело. У него и помимо нашего рудника немало других забот – есть два других медных рудника – черной бронзой там не занимаются, но они поболе нашего, а еще три железных и один свинцовый, но там еще и серебро в той свинцовой руде имеется, и основной доход – от него, а не от свинца. Соответственно, и глаз за тем рудником нужен особо бдительный. Поэтому с нами он действует проще, выдавая нашему «царю и богу» деньги, а тот уж сам закупает самоцветы для работы. Если уложился в выданную сумму давно установленного размера, продукцией отчитался – значит, все нормально. А цена на мелкие третьесортные аквамаринчики за тот же вес – дешевле в разы. Можно было бы в принципе вообще прямо сразу звонкой монетой экономить, но ценные камешки легче и компактнее, и их хранить гораздо удобнее. Да и не так заметна в этом случае наша «химия», надежно укрытая от посторонних глаз. В дело у нас теперь идет исключительно непрозрачный третий сорт, второсортные стараемся менять на него же для дела и на первосортные для себя. Нирул, уже выплавивший последние пять слитков с чисто третьесортным порошком, больше этого не боится и сетует лишь на то, что уж больно трудно запомнить мои «заклинания». Я обнадеживаю парня тем, что постараюсь подобрать специально для него попроще…

После обеда, начитав достаточно русской похабщины для успешной очередной плавки, я занимаюсь с начальником рудника и его наложницей-бастулонкой финикийским языком. Млять, ну и уродский же язык! Ну неужели предкам этих долбаных финикийцев было так трудно научиться говорить как-нибудь по-человечески! Я сейчас даже не об этой письменности ихней, в которой гласных нет – до нее мне вообще как раком до Луны. Тут устной бы речью овладеть! И турдетанский-то тоже был для меня нелегок, ведь ни разу ж он не из индоевропейских, но там Васькин здорово облегчил мне жизнь своими уроками баскского, а потом и плотное общение с нашими иберами подтянуло до более-менее приемлемого уровня. Да и Хренио ведь как учил? Он хоть на русский мне баскские слова переводил, а тут переводят с финикийского на турдетанский, который мне тоже ни разу не родной! Это ж офонареть! Нет, ну кое-чего таки откладывается в башке, не совсем ведь дурак, хвала богам, но пока что у меня через пару финикийских слов вырываются сугубо русские, от которых и мой деловой партнер, и его бастулонка хохочут, поскольку давно уже их запомнили и об их значении вполне догадываются. По крайней мере, перевести не просят. Если б только не Велия, если б не требовался финикийский, чтоб претендовать на нее – на хрен бы он мне тогда сдался? Это ж пытка самая натуральная!

За ужином – Володя со своим очередным «гениальным» прожектом по нашему перевооружению очередной «вундервафлей»:

– Слышь, Макс, с пневматикой я понял, что глушняк дело, а вот как насчет огнестрела? Простенького какого-нибудь – ну, типа самопалов детских. Ты ж делал их в детстве наверняка!

– А ты не делал?

– Ну, и я делал.

– Ну так за чем тогда дело стало?

– Дык, заряжать-то чем?

– Я думал, у тебя уже есть на примете знакомый торговец селитрой.

– Откуда?

– Ну, а чего ж ты тогда на огнестрел губу раскатываешь?

Губу он обратно закатывает и ест молча, но ненадолго:

– Слушай, так из говна же ее добывали! Уууууу! – Это его Наташка ложкой по жбану приголубила:

– Нашел, о чем за столом говорить!

– Ты че, охренела? Я же о серьезных вещах говорю!

– В другое время о них поговоришь! Мы тут едим, между прочим!

– Ну, и я ем, ну и чего? Я ж про селитру, не про говно!

На сей раз, предвидя реакцию своей половины заранее, ему удается увернуться от ложки, а мы ржем, схватившись за животы.

– Сеньоры, давайте лучше уж в самом деле поговорим о чем-нибудь другом, – примирительно предложил Хренио.

– Например, о слонах! – включился Серега. – Вот слон, если уж… Ууууу!

– Ты-то куда! Сам говнюк, а все туда же! – облаяла его Юлька после того, как тоже приласкала ложкой. – Я и так уже эту перловку долбаную есть не могу, а он тут…

– Каждый судит в меру своей испорченности, – проворчал страдалец, потирая ушибленный загривок.

– Кстати, насчет слонов – они же вроде с башнями должны быть! – припомнил Володя. – А у тех…

– Точно! – вспомнил и Серега. – Те без башен были! Чего так?

– Да, боевой слон должен быть с башенкой, – призадумался и испанец. – Если римляне отобрали их у Карфагена – должны были забрать и их снаряжение.

– Значит, это не те, а уже нумидийские, – предположил я. – Масинисса ж у них в союзничках, вот и прислал в помощь.