Арбалетчики князя Всеслава - читать онлайн книгу. Автор: Безбашенный cтр.№ 59

– Я рад за тебя, почтенный!

– А за себя самого не рад, хе-хе?!

– А как ты думаешь? – и мы расхохотались, довольные друг другом.

– А знаешь, уважаемый Максим, я ведь подумал на досуге над твоими словами! Ну, насчет того, чтобы поумерить расточительность жены. Клянусь богами, ты прав! Если нам будет сопутствовать удача – ты уж постарайся, чтобы она нам сопутствовала, – я и в самом деле попридержу и припрячу часть своей доли. Пусть считает, что дела мои не так хороши, и привыкает быть хоть немножко бережливее, хе-хе!

– Давно пора, почтенный! Посуди сам – слыханное ли дело, чтобы при таких-то доходах, и не приумножить своего достатка? Мне на твоем месте было бы просто обидно!

– Ты думаешь, мне самому не обидно? Если бы сейчас вот сюда, на этот стол, сложить все те самоцветы, что прилипли к вот этим вот рукам за прежние годы – ты бы лопнул от зависти! И – представь себе только – все утекло между пальцами! И ладно бы между моими – так нет же! Нет, ты прав – дальше так жить нельзя!

Насыщаясь и попивая превосходное вино, мы с ним непринужденно болтали за жизнь и посмеивались…

И снова я читал «Грузинский басня про варон», снова полыхало в печи жаркое пламя, снова плавился и разливался металл, снова выпирал наверх шлак, и снова Нирул ловко орудовал совком и щипцами. Хотя парень и опасался, что на сей раз боги обидятся на низкое качество жертвы и в ответ поскупятся на чудо, я все-таки заразил его верой в успех – как «магическим обрядом», так и смехом ни о чем подобном и не подозревавшего Сереги, совершенно искренне смеявшегося моему глумлению над священнодействием. Несколько плавок – не шутка, и за остаток дня мы, конечно, не успели. Но день сменился ночью, а та – новым днем:

Я бы не оригинальничал, но на этот раз была очередь Васькина, для которого русский язык – не родной, и львиная доля юмора грузинского «Варона» от него наверняка бы ускользнула. Тем более что тут и настоящую крыловскую басню надо знать, иначе смак совсем не тот. Кто-нибудь верит в то, что в испанских школах изучают наши басни Крылова? Вот и я не верю, поэтому и заготовил для Хренио прикол попроще, с лежащим на поверхности предельно плоским юмором. Испанец оценил его по достоинству, так что сомнений в помощи со стороны всемогущего Авося у аборигенов не возникло. А вера – она ведь и сама по себе способна творить чудеса. И сработало – все получилось и на этот раз. Нирул охреневал от моего могущества, но поистине счастлив был начальник рудника. И почему меня это не удивило? Отменив на радостях все работы на остаток дня – пацана я, впрочем, припахал выколупать «некондиционные» бериллы из пустой породы – меня он снова зазвал к себе, и мы с ним занялись весьма полезным и в высшей степени приятным делом – дележом честно захомяченных самоцветов.

Делили мы их просто и со вкусом – самый ценный камешек на одну чашу весов, следующий – на другую, третий – туда, где не хватает для равновесия, и так до тех пор, пока не разложили все. Полного равновесия, конечно, не получилось, но мы разыграли доли, подбросив монету, дабы обойтись без мелочных споров и дурацких обид. И это тоже оказалось мудрым решением, поскольку самый ценный аквамарин – крупненький, чистый и густого синего цвета – по воле жребия вопреки всякой субординации достался мне. А честный справедливый жребий – это судьба, на которую глупо обижаться, так что разошлись мы с подельником, не держа камней за пазухой, – ну, если не считать таковыми честно поделенных аквамаринов, гы-гы!

Хорошенько приныкав основу своего будущего состояния – тиха украинская ночь, но сало лучше перепрятать, я решил воспользоваться досугом, и испанец полностью поддержал меня с этой здравой идеей. Отпроситься у Тордула оказалось для нас делом несложным, и вскоре мы ломанулись в деревню – ага, полакомиться свежей клубничкой. Чего? Не растет она поздней осенью? Ну, мы ж не знали, вот и пошли полакомиться, гы-гы! Полакомились в итоге, конечно, не клубничкой – я Астурдой, а Васкес ее подружкой – но зато досыта. Вернулись уже в сумерках.

Поскольку наш мент не столь болтлив, когда этого делать не следует, настучать нашим бабам оказалось некому, и попрекнула меня Юлька вечером только все тем же рабовладением и эксплуатацией труда несовершеннолетних. Ага, заэксплуатировал я Нирула так, что я сам еще только возвращаюсь, ухайдаканный не хуже выжатого лимона – дипломатично промолчим, от каких именно тяжких трудов, – а мой раб давно уж мирно дрыхнет! И дрыхнет весьма довольный, поскольку свой шекель раз в два дня получает от меня сполна. Всех бы рабов так эксплуатировали! Это во-первых. А во-вторых – я уже намекнул ему, что его первые шаги по зарабатыванию своего освобождения сделаны им вполне успешно.

Наутро за завтраком мы уже полным ходом строили планы очередных работ – очередь подрабатывать смехом снова была Володи, но судьба распорядилась иначе. Я уже говорил, как ненавижу армейскую команду «Строиться»? Именно она и прозвучала после того, как влетевший в ворота гонец пообщался с начальством.

– Мыылять! – реакция наша была единодушной, да и начальник рудника не выглядел радостным. Но если Володя рисковал потерять лишь один левый шекель, то тот левак, которого рисковали лишиться мы с местным «царем и богом», измерялся в означенных шекелях десятками, если не сотнями. Увы, так оно и вышло – в отличие от «непобедимой и легендарной», здесь не было принято устраивать построения воинства на плацу по всяким пустякам.

Тордул объявил нам, что сразу же после обеда мы выступаем в Кордубу для сопровождения весьма ценного груза с рудника и кое-кого не менее ценного из деревни. Оказалось, что с этим гонцом прибыл категорический приказ «досточтимого» Ремда о немедленной доставке «почтенной» Криулы с детьми под защиту кордубских стен. И хотя воинов для этого кордубский представитель клана Тарквиниев выслал, – они должны были прибыть в деревню как раз к обеду, в город заодно вызывался и начальник рудника – для доставки ценностей и отчета. От нашего же командира требовалось выделить для охраны пятнадцать человек, и наша четверка попадала в это число в не подлежащем обсуждению приказном порядке. Пререкаться с начальством без крайней нужды не рекомендовалось и в «частных вооруженных формированиях» вроде нашего, да и, в конце-то концов, надо ж и просто элементарную совесть иметь. В наши дела с металлургией Тордул абсолютно не вмешивался, даже вопросов неудобных не задавал, а в последние дни и от караулов нас освободил. По пустякам не дергал, отпускал, опять же, по первой просьбе и без лишних вопросов. Да будь у меня такое же начальство в «непобедимой и легендарной» – совсем другие воспоминания были бы о ней…