— И вдобавок масса рудных залежей, — подхватил Голубович. — Могу ли я получить концессию?
Он добавил, что готов за свой счет построить орбитальный город Колумбией, обогатительный завод и несколько шахтерских поселений на поверхности. Ахрем уверял, что при должных капиталовложениях первая продукция пойдет уже в следующем году. Кое-что, понизив голос, пообещал орбитальник, перепадет и Марату.
— Мои комиссионные — это само собой, — отмахнулся Ирсанов. — Но откуда у тебя лишний десяток миллиардов? Помню, как ты плакал о своей нищете, когда народ требовал прибавить зарплату.
Голубович затряс головой, презрительно бросив:
— Это быдло пропьет любые прибавки. Зато теперь у меня действительно есть не один десяток миллиардов, и я могу вложить часть денег в новое предприятие. Сам посуди — через год-другой возле твоей планеты появится целый город, куда переселится половина жителей Гермессиона, и будет решена проблема перенаселения…
Конечно, Голубович был подонком, но в таком деле Марат не мог давать волю чувствам. Колонизация требовала денежных вливаний — пусть ублюдок Ахрем раскошелится.
— Подавай заявку, — произнес Ирсанов, стараясь не выдать вредных для бизнеса эмоций. — Сам будешь править или Хебера пошлешь?
— Поднимай выше — внука отправлю! — гордо заявил Ахрем.
Аль и Макс, слышавшие весь разговор, дружно хихикнули.
— Он же слизняк, — бесцеремонно напомнил Аль. — Мигом весь город в карты проиграет.
— В ломбард сдаст, чтобы наркоту купить, — уточнил Макс.
Кинув на них злобный взгляд, гость быстро взял себя в руки и слащаво произнес:
— Ничего страшного, мальчик быстро научится, да и присматривать за ним будут… А тебе, Альбертик, особый привет передать просили. — Он смачно осклабился. — Карин готова бросить своего придурка и прилететь к тебе.
Снова засмеявшись, Аль объяснил, что не нуждается в одолжениях со стороны кривоногих дурочек, не способных подождать полгода. Кажется, Голубович был удивлен таким ответом и даже немного побрюзжал: дескать, земная жизнь способствует падению нравов и убивает высокие романтические чувства. Потом осторожно поинтересовался, сколь обширную свободу получат владельцы внесистемных поселений.
— Никакой автономии колоний не будет! — злорадно провозгласил Ирсанов. — Новомир и Неотерра получают статус земных провинций с беспрекословным подчинением центру.
Когда Голубович ушел, Марат сказал брезгливо:
— Пусть строит свой город. Вернется Зунг — поговорим по-другому.
Поработать над последней главой книги Марату снова не дали. Пришли новые посетители, которым он искренне обрадовался. Марат давно хотел повидать этих людей, и они явились все сразу — Бентуров, Грайс, Флоренцев.
Не теряя времени на церемонии, адмирал похвастался: уже второй десяток боеголовок заправлен антивеществом, а кроме того, скоро начнется производство лучеметов гунадской конструкции.
— Служба вооружений разобралась в устройстве пушек, которыми были вооружены наемники, — улыбаясь, рассказывал Бентуров. — Оказалось, что лучеметы работают на хорошо знакомых принципах, но много лучше наших аналогов. Ну, мы кое-что, конечно, подусовершенствовали…
Он показал клип про новое оружие: к лучеметному стволу стыковались универсальный прицел и пусковая установка для стрельбы самонаводящимися снарядами. Судя по приложенным таблицам, получалось весьма неплохо.
— Жаль, что вы многое забыли, — печально проговорил Грайс. — Хотя для нас, политиков, даже привезенная вами урезанная информация бесценна.
Сенаторы сказали, что людям очень важно было узнать о конфликтах на Старших Мирах. По их мнению, разобравшись в отношениях между державами Пас-Лидоса, а также между колонизаторами и подчиненными народами, землянам будет легче выработать оптимальную политическую линию.
— Все карты спутал Зунг Бассар, — озабоченно произнес Флоренцев. — Как вы считаете, это серьезная фигура?
Мог бы и чего-нибудь попроще спросить! Подумав, Ирсанов сказал без твердой уверенности:
— Когда-то он был харизматическим вождем, за ним шли целые цивилизации. Кто знает, сумеет ли Зунг повторить это чудо.
— За ним готовы пойти даже люди, — неожиданно сообщил Бентуров.
Адмирал поведал, что на Земле возникло движение «Поможем Освободителю». На всех континентах стихийно множатся отряды добровольцев, готовых сражаться на стороне Зунга Бассара.
От неожиданности Марат поперхнулся смехом и осведомился:
— Как они это представляют? Пешком отправятся во Флондох-Лек?
Бентуров пояснил:
— Говорят, мол, Зунг скоро пришлет корабли, и мы пойдем с армией Освободителя.
— Представляю, сколько среди них провокаторов, — задумчиво пробормотал Грайс. — Стоило бы взять этих энтузиастов под наблюдение. И, само собой, вычистить всех тех, кто побывал на Старших Мирах или работал в инопланетных организациях.
— Например, меня, — уныло сострил Ирсанов.
— Шутки шутками, а проблема есть, — заметил адмирал, сделав суровое лицо.
Кивнув в знак согласия, Флоренцев сообщил, что спецслужбы всерьез опасаются беспорядков. Социальная обстановка на Земле накалена, и агентам Старших Миров несложно будет подбить на бунт определенные слои населения. И уж совсем охотно согласятся поднять мятеж орбитальные поселения, где давно цветет сепаратизм.
Игнатий сослался на мнение армейских и полицейских генералов, считавших, что беспорядки такого рода вряд ли примут широкий размах, если Великие Гости не пойдут на прямое вмешательство. Марат успокоил собеседников:
— Не решатся. Мои шесть пушек на орбите остановят флот вторжения.
— Любой флот? — встрепенулся Бентуров.
— Ну, как сказать… — Марат замялся. — Десяток кораблей на атомы разложим. Этого должно хватить. Они плохие вояки, боятся потерь.
— На месте пришельцев я бы бросил в первую атаку ложные мишени, чтобы ты растратил на них часть боекомплекта, — адмирал морщил лоб раздумьями. — Надо будет нам с тобой отработать тактику такого сражения.
Они заговорили о совместной операции земного флота и зунгшоарских пушек, но сенаторы прервали эту беседу. Грайс беспокойно поинтересовался, когда может вернуться Зунг Бассар.
— Когда угодно, — Марат пожал плечами. — Завтра, через год, в следующем тысячелетии. Может быть, и никогда… Вы торопитесь?
— Даже не знаю, — признался сенатор. — С одной стороны, флот Зунга избавит нас от диктата Великих Гостей. С другой, возрожденный Флондох-Лек должен быть излишне агрессивен, и мы рискуем попасть в зависимость от державы, фанатично экспортирующей свои представления о справедливости.
— Конечно, в борьбе за свободу приходится чем-то жертвовать, но в данном случае жертва может оказаться чрезмерно тяжелой, — присоединился к коллеге Флоренцев. — Речь идет уже не о социальных потрясениях, но о гибели всей нашей цивилизации.