Леонардо да Винчи - читать онлайн книгу. Автор: Уолтер Айзексон cтр.№ 133

Приступая к будущему Кодексу Лестера, Леонардо снова обратился к некой отправной точке, к сопоставлению микрокосма с макрокосмом. «Тело Земли, как и тела животных, пронизано разветвлениями жил, и все они соединяются и образуются для того, чтобы питать и освежать эту землю и обитающих на ней тварей», — написал он, почти повторяя собственные слова пятилетней давности ^[745]. А на следующей странице он приписал: «Плоть [Земли] — суша, кости — ряды сгромоздившихся скал, из которых слагаются горы; сухожилия ее — туфы; кровь ее — водные жилы; заключенное в сердце озеро кровяное — океан; дыхание, приток и отток крови при биении пульса есть то же, что у Земли прилив и отлив морской» ^[746].

Эта аналогия помогла ему взглянуть на Землю по-новому. Представление о том, что она остается неизменной со дня творения, не устраивало Леонардо: он понимал, что за долгие века своего существования Земля динамично развивалась и менялась под действием могучих стихийных сил. «Мы можем сказать, что Земля имеет растительную душу», — заявлял он ^[747]. Рассматривая Землю как живой организм, Леонардо задавался вопросами о том, что же происходило с ней на разных этапах развития: как в горах оказались окаменелости, поднявшиеся со дна моря, как разные горные породы улеглись друг на друга пластами, как реки прорезали долины и почему в некоторых местах горы выветрились и обнажились ^[748].

Но, сравнивая микрокосм и макрокосм, Леонардо делал это далеко не вслепую. Он прибегал к опыту и опытам, участвуя в великом диалоге с природой, который помогал ему составлять представление об устройстве мира. Заполнив будущий Кодекс Лестера до последней страницы, он уже обнаружит, что сравнение Земли с человеческим организмом не всегда уместно. Зато он постигнет, что природе присущи два качества, порой противоречащие друг другу: во-первых, единство, проявляющееся в различных закономерностях и подобных явлениях, а во-вторых — удивительное в своей бесконечности разнообразие.

В первую очередь Кодекс Лестера посвящен важнейшей, по мнению Леонардо, силе, действующей в жизни планеты и в организме человека: роли и движению жидкостей вообще и воды в частности. Гидродинамика больше, чем какая-либо другая тема (если не считать строения человеческого тела), вызывала его художественный, научный и инженерный интерес, причем Леонардо обращался к этой теме разными способами: вел подробные наблюдения, делал практические изобретения, вынашивал масштабные проекты, создавал прекрасные картины и выводил заключения об устройстве мироздания ^[749]. На одном из его ранних рисунков изображен ландшафт, сформированный течением Арно. На картине Верроккьо «Крещение Христа» Леонардо написал речную воду, обтекающую ноги Иисуса, с невиданным дотоле натурализмом, в котором сквозила особая красота. В одной из ранних тетрадей он нарисовал множество механических приборов — насосы, гидравлические трубы, водяные винты и черпальные колеса, — которые предназначались для перемещения воды на разные уровни. В письме с предложением своих услуг Лодовико Моро Леонардо хвастался умением «отводить воду из рвов» и искусностью «в проведении воды из одного места в другое». Живя в Милане, он хорошо изучил тамошнюю обширную сеть каналов, в том числе большой канал, прорытый в 1460 году до озера Комо, а также прочие с умом устроенные водные артерии, плотины, шлюзы, резервуары и оросительные системы ^[750]. Однажды он проделал отверстия в бочке, чтобы увидеть, каковы будут траектория и напор водяных струй на разной высоте ^[751]. Он вынашивал грандиозные планы и придумывал практические способы отведения русла Арно и осушения пьомбинских болот. А так как Леонардо знал, что вода, вытекая из трубы, образует завихрения, он, изучая строение сердца, догадался о том, что аортальный клапан захлопывается благодаря закрученным потокам крови.

Приступая к изучению воды, Леонардо хотел получить практические знания, чтобы применять их в живописи, но точно так же, как это вышло с занятиями анатомией и изучением полета птиц, вскоре его уже целиком поглотила красота самой науки. Леонардо всегда завораживала способность форм преображаться при движении, и вода как раз служила наилучшей иллюстрацией этого явления. Как одна фигура способна превратиться в другую — например, как квадрат преображается в круг, а туловище, изогнувшись, как будто сужается, — и при этом сохранить в точности ту же площадь или прежний объем? Ответ на этот вопрос дает вода. Леонардо очень рано усвоил, что воду невозможно сжать: установленное количество всегда сохраняет прежний объем, какую бы форму ни принимало русло реки или отведенная ей емкость. Текущая вода постоянно претерпевает идеальные геометрические преобразования. Неудивительно, что Леонардо так любил ее.

В 1490-х годах Леонардо начал писать трактат по гидравлике, куда должны были войти заметки о скорости течения реки на разной глубине, результаты наблюдений за водоворотами, образуемыми при трении воды о берега, и за бурлением при столкновении разнонаправленных течений. Естественно, трактат этот так и не был доведен до завершения, но в 1508 году Леонардо вернулся к теме воды. В тетради, которой предстояло стать Кодексом Лестера, он, по своему обыкновению, наметил план задуманного сочинения. Оно должно состоять из пятнадцати глав: за начальной главой «О водах вообще» последуют разделы «О море» и «О подземных реках», а завершат книгу главы «Как заставить воду подняться» и «О предметах, поглощаемых водами». Одна из тем, которые Леонардо собирался исследовать, родилась из его не осуществленного проекта переброски Арно: «Как при помощи нескольких камней отвести воды из русла реки, если понимать, куда она течет» ^[752].

Иногда записи Леонардо наводнялись таким обилием подробностей, что рассказывали гораздо больше о самом его увлечении, чем о гидродинамике как таковой. Он часами смотрел на текущую воду, иногда просто наблюдая за ней, а иногда совершая некоторые манипуляции, чтобы проверить собственные теории. В Кодексе Лестера есть восемь плотно исписанных страниц с 730 выводами, по поводу которых Мартин Кемп заметил: «Здесь можно почувствовать, что граница между увлеченностью и одержимостью размылась» ^[753]. А в другой тетради он взялся составлять список слов, при помощи которых можно описать поведение различных водных потоков: «risaltazione, circolazione, revoluzione, ravvoltamento, raggiramento, sommergimento, surgimento, declinazione, elevazione, cavamento» [ «перескакивание, кружение, вращение, закручивание, верчение, погружение, поднятие, понижение, повышение, выныривание»]. Под конец этот перечень разросся до 67 слов ^[754].