У границы мрака - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головачев cтр.№ 45

– Что это вы делаете? – не сдержал любопытства Иван, входя в каюту первым и жестом приглашая спутницу.

Вересов окинул взглядом обоих, мельком глянул на фантом космолёта Вестника.

– Прикидываю размеры отсеков.

– Зачем?

Вересов шевельнул бровями, взгляд его наполнился иронией.

Иван смутился.

– Извините…

– Есть кое-какие идеи.

– У нас тоже есть идея. Я разговаривал с Копуном, и он предложил взять крейсер на борт «вселенолёта».

– Крейсер – не катер.

– Копун утверждает, что ему ничего не стоит нести в своих отсеках земные космолёты. Энергетически он независим даже больше, чем мы, а размеры отсеков вполне позволяют взять на борт целую флотилию кораблей.

– Что ж, вы меня опередили. – Вересов шевельнул пальцем, убирая изображение «веретена» и одновременно выключая указку. – Я как раз пытался решить проблему нашего дальнейшего взаимодействия. Идёмте к Бугрову, обсудим детали процесса.

Через час Копун открыл в корпусе «вселенолёта» окно, достаточное для прохода крейсера, и «Дерзкий», углубившись в тело вселенолёта на три километра, мягко приземлился на зелёное поле одного из парков.

Экипаж расслабился.

– Земля, ей-богу! – не сдержал эмоций Андрей Нарежный, вглядываясь в «безбрежные» просторы травяных полей и холмов, рождённых иллюзией фантоматической аппаратуры Вестника. – Средняя полоса России! Рязань! Здесь можно жить припеваючи! Разве что коров на холмах не хватает.

– Внимательнее посмотри на поле, – посоветовал ему скептически настроенный Альберт Полонски. – Это не трава.

Андрей вырезал окошко в поле обзора, приблизил холмик, и все увидели, что зелёный цвет холмам и полям придаёт вовсе не трава, а ковёр самого настоящего мха, усеянного мириадами желтоватых бусинок.

– Лишайник?!

– Всё поле – единая система, – сказал Иван тоном лектора. – В принципе это симбиоз. Бусинки – представители фауны, нечто вроде слизней, мох – растительные заросли. На планете-бублике такими мхами покрыты тысячи квадратных километров.

– Командир, можно погулять?

– Ещё успеете, – отрезал Бугров. – Иван, командуй, мы готовы.

– Да-да, – заторопился оператор. – Копун ждёт сигнала.

– Как договаривались!

– Он знает.

Речь шла о первом, сравнительно коротком прыжке Вестника – на сто-двести световых лет, чтобы люди могли убедиться в надёжности и безопасности такого способа путешествовать в космосе.

«Копун, мы готовы».

«Я слышал».

«Не подведи! Не забыл о промежуточной остановке?

«Обижаете, босс», – притворно оскорбился Вестник.

«В таком случае поехали!»

Копун послал в ответ знакомую мысленную «улыбку», и сознание Ивана провалилось в пустоту…

Придя в себя, он обнаружил, что крейсер по-прежнему прочно стоит на зелёной «лужайке», словно никуда не перемещался. Пейзаж за стенками корпуса был идилличен и тих. Вестник наглядно демонстрировал свои возможности, намного превосходящие технологии землян.

«Покажи, где мы», – попросил Иван «перевозчика».

Синее небо, куполом раскинувшееся над зелёными холмами, превратилось в космическую бездну, насыщенную звёздами. Правее от крейсера звёздный ансамбль был таким ярким и фееричным, что от него невозможно было отвести глаз.

– Где мы? – послышался голос Вересова.

– «На дне» Стрельца, – ответил Иван, выслушав мысленное объяснение Копуна. – Впереди ядро, до него около четырёхсот световых лет.

– Как самочувствие? – поинтересовался капитан Бугров, проявляя стандартную заботу о пассажирах.

– Нормально, – дружно ответили бойцы Вересова, в то время как члены экипажа промолчали, понимая, что капитан обращается не к ним.

– Классная машина! – добавил помощник Вересова капитан Мишин.

Иван хотел пошутить про «дырявое корыто» (веретено «вселенолёта» и вправду казалось ажурным сооружением), но спохватился, что Копун не поймёт шутки, и промолчал.

– «Мурекса» не видно? – поинтересовался Вересов.

Иван выслушал ответ Вестника.

– По вектору движения космос чист как слеза ребёнка, если не считать пылевых облаков и звёзд.

– В таком случае нас ничто не задерживает.

«Понял, идём дальше?» – прилетела в голову «мысль» Копуна.

«Давай прямо к центральной чёрной дыре, – предложил Иван. – Если «мурекс» не провалился сразу в дыру, он должен быть где-то там. Поэтому не наткнись случайно, смотри в оба».

«Обязательно буду смотреть в оба», – пообещал Копун.

Поначалу он не понимал многих идиоматических выражений и русских пословиц, употребляемых Ломакиным, потом выудил их из памяти оператора и приловчился не только определять смысл богатейшей русской лексики, но и пользоваться ею сам, что опять-таки подчёркивало превосходство толкиновских компьютеров над земными.

Прыгнули через границу балджа. Осмотрелись.

Звёзды теперь окружали «вселенолёт» со всех сторон, и ориентироваться в них человеку стало практически невозможно. Только Вестник мог разобраться в кружении звёздного спирального вихря, образованного не одним, а несколькими рукавами, вокруг плотного ядра, да Эрг не терял концентрации, храня в памяти сведения о большинстве звёзд галактики. Люди в глубинах защитных модуль-ложементов могли лишь восхищаться феерией плотной упаковки звёзд ядра, кружившего вокруг невидимого провала в чёрное «ничто», в центральную сингулярность.

Чёрная дыра, масса которой достигала массы миллиона солнечных, конечно, была не видна, но газ и пыль из окружающего пространства, падающие на неё по спирали, разогревались до высоких температур в миллионы градусов, поэтому дыра была окружена ярчайшим кольцом свечения, и промахнуться было невозможно.

Впрочем, вокруг этой гигантской дыры в пространстве вращались ещё и дыры поменьше, массой от десятка до сотни масс земного светила, также окружённые плазменно-световыми кольцами. Копун насчитал их больше сорока, и большинство из них, по его утверждениям, являлись результатами прошлой вселенской войны. Она пронеслась по галактике – и по ядру – скоротечно и оставила лишь «сгоревшие свечки» – потухшие, провалившиеся в себя «могилы звёзд», похоронившие и цивилизации, питавшиеся энергией этих звёзд.

Как обычно, пассажиры собрались в кают-компании, пока экипаж отрабатывал набор штатных инструкций после прыжка в космос, опираясь на общение с Копуном. Ивану в рубке делать было нечего, поскольку в его обязанности не входили функции внешнего контроля, он управлял техническими системами лишь во время экспедиционных работ вне корабля, и он отпросился у капитана «послушать умные разговоры».