Зачарованный мир - читать онлайн книгу. Автор: Константин Мзареулов cтр.№ 59

– Все-таки подумай, о чем я тебе говорил, – сказал вдруг Гасанбек. – С этой нечистью пора кончать.

Сумукдиар кивнул, но промолчал. Полудетские игры в заговор, нечистоплотные интриги, тайный дележ еще не взятой власти порядком ему наскучили. Серьезные дела можно делать лишь с серьезными людьми.

Он уныло махнул рукой и снова применил волшебство перстня. Говве-а-джаду перенесла их через четыре дюжины верст, сократив путь на много часов. Теперь они очутились неподалеку от города, возле высокой отвесной скалы, украшенной древними письменами.

Клинопись Маг-Манны, изысканная вязь арабистанских иероглифов, варварские буквы хозар, полустершиеся ритуальные изображения людей и животных, оставшиеся от вовсе незапамятных времен, когда здесь жили какие-то полудикие племена. А поближе к вершине скалы в камень врезалась четкая надпись на ромейском языке:

ЗДЕСЬ БЫЛ XIX НЕПОБЕДИМЫЙ ЛЕГИОН

Грустные мысли будили эти слова. Что делали здесь легионеры, зачем и ради чего шли они через чужие земли, пробиваясь сквозь орды аборигенов, не сделавших им ничего плохого? А ведь шли они, оставляя позади себя тысячи смертей. Столько страданий, столько крови – и ради чего? История не сохранила имен этих солдат, в веках растаяло даже имя командира, который привел легион на безлюдный берег, чтобы на следующий день быть раздавленным напором парфянской конницы.

Столько мучений, а в итоге – лишь буквы на камне Не символ ли это тщетности человеческих стремлений? Люди живут, любят, ненавидят, убивают, богатеют или разоряются, воспитывают детей, постигают тайны природы, совершают подвиги, а в конце концов навечно исчезают не только с лица земли, но даже из мыслей потомков. Остаются в памяти лишь имена тех, кого почему-то называют героями – уж не потому ли, что они успели убить большее количество себе подобных? Нет, надолго сохраняются в памяти лишь дела, изменившие судьбу мира. Остается добро, которое человек сделал для окружавших его людей, – будь то построенный дом, посаженный сад или написанная книга… Но многие ли оказались способны сотворить доброе дело?

Возле городских ворот их встретил конный отряд во главе с обеспокоенным Шамшиададом.

– Хвала Атару и Ахурамазде, вы невредимы! – вскричал сарханг Тайной Стражи. – Разбойники вас не тронули!

– А чего нам сделается? – осведомился спесивый Гасанбек. – Меня сам Горуглу боится, за сотню верст стороной объезжает!

Шамши замахал руками, утер с лица обильно струившийся пот и поведал, что часа полтора назад патруль мухабарата обнаружил в горах труп мага Нухбалы, убитого разбойничьей стрелой. К тому же имеются веские улики, подтверждающие, что Нухбала был связан с лазутчиками Магриба и замышлял какое-то злодейство при помощи заколдованного оружия. Уль-Хусейн уже доложил об этом эмиру, тот рассвирепел и сместил с доходных должностей нескольких родичей Нухбалы. В настоящее время остальные кланы ведут грызню за освободившиеся местечки.

– Я всегда говорил, что эти сынки воров и взяточников – все до единого предатели, которых надо вешать, – назидательно напомнил Сумукдиар. – Получше надо кадры подбирать. Как говаривал Джута, кадры решают все.

Сарханг бессильно развел руками, а доблестные охотники въехали в Акабу через крепостные ворота. Неожиданно Фаранах укоризненно сказал Гасанбеку:

– Зря ты так лихо говоришь насчет Горуглу. Этот парень – отличный воин. И к тому же сражался в отряде моего отца. А папаша дурачков не держал.

Этого звереныша Сумукдиар вывел, приложив все свое искусство и скрестив лучших драконов самых сильных пород. Из полутора дюжин яиц той серии вылупилось лишь семь жалобно пищащих тварей, причем четверо подохли, не прожив и месяца, а еще двое выросли совсем хлипкими и годились разве что телеги волоком таскать. Зато последний, получивший имя Пятнистый, оказался настолько удачным экземпляром, что окупал с избытком все старания. Гигант в десять шагов длины, с могучими крыльями, прочнейшей чешуей и огромными мощными зубами. Вдобавок он плевал огнем чуть ли не на сотню шагов, а по скорости полета и выносливости превосходил, несмотря на молодость, самых матерых самцов золотистой породы.

Накануне Сумук впервые поднял в воздух оседланного Пятнистого и остался вполне доволен своим творением. Молодой драконыш, неведомым чутьем признав хозяина, беспрекословно повиновался поводьям. Они быстро добрались до парфянской границы, порезвились, маневрируя между заснеженными пиками вершин Южного Гирдымана, и вернулись домой, весьма довольные разминкой и друг другом. Сегодня им предстоял неблизкий путь в Боспорское царство, но Сумукдиар был уверен, что Пятнистый долетит на одном дыхании.

Увидев волшебника, дракон радостно зарычал и принялся громко хлопать крыльями.

– Красавец ты мой, – растаял от умиления агабек. – Любишь хозяина? – Он ласково похлопал зверя по бронированной шее. – Ничего, малыш, подрастешь немного – лучшие золотистые и рубиновые самки твоими будут.

Пятнистый – точь-в-точь большой котенок – повалился на бок и, довольно урча, потерся громадной башкой о бедро человека. От таких нежностей Сумукдиар пошатнулся.

– Полегче, зверюга, – забеспокоился Друид Хашбази. – Уронишь моего ребенка – на бастурму порежу.

Отца дракон тоже знал и слушался – ведь именно старый повелитель Ганлыбеля кормил и нянчил Пятнистого, пока Сумук занимался войнами, охотой, женщинами, колдовством и придворными интригами. Так что неизвестно еще, кому из двух хозяев он подчинится с большим рвением.

Друид и Сумук разместили груз, устроились в седлах, и Пятнистый отправился в полет. Отец возобновил традиционную агитацию насчет надобности жениться, сын вяло поддакивал. За унылой беседой время минуло незаметно, и путешественники даже удивились, когда внизу неожиданно показались Арзуанские горы.

Война разгорелась не на шутку. Войско Улурзы Рахима штурмовало крепостную стену, осажденные умело отбивались, деловито посылая в нападавших меткие стрелы, копья и дротики, а также поливая лезущих по лестницам сарвазов кипящей смолой, горящей серой, а то и просто нечистотами. С обеих сторон работали катапульты, полыхали пламенем ифриты, драконы и пожары.

Когда Пятнистый начал удаляться от места сражения, Сумукдиару показалось, что хастанцы предприняли вылазку, отбросив атарпаданскую пехоту. «Самое время ударить им во фланг кавалерией», – подумал волшебник. Однако Улурза Рахим по части военного дела был дуб дубом, а потому промедлил, упустив удобный момент. Затем форты Арзуана скрылись за горами, и гирканец так и не узнал, чем кончился сегодняшний бой.

– Неужели эта крепость действительно неприступна? – подивился отец.

– Слушай, нет в военной науке таких понятий: «неприступная крепость», «непобедимая армия», «невозможный маневр», – отмахнулся Сумук. – Просто Рахим – тупая скотина. Он привык убивать и грабить безоружных горожан, а в нормальном бою неизменно бывает бит.