Швейцарец. Лучший мир  - читать онлайн книгу. Автор: Роман Злотников cтр.№ 42

– А это неправда?

– Правда, – вздохнул Ванников, – да только не вся. ДДТ действительно вреден, но не столько человеку, сколько природе. Но там, у них, в будущем, уже и забыли, что такое нашествие саранчи. Практически нет эпидемий тифа, чумы, малярии. Не только в Европе, но и вообще. Средняя продолжительность жизни в первой тридцатке наиболее развитых стран – больше восьмидесяти лет. И это средняя!

– А при чём здесь тиф и пестициды? – удивился Киров. – Вы же говорили, что он против насекомых.

– В январе сорок четвёртого с помощью ДДТ была предотвращена эпидемия тифа в Неаполе, – пояснил Борис Львович. – Причём именно тогда, помимо эффективности ДДТ против тифа, обнаружилась относительная безвредность этого инсектицида для человека. Миллион триста тысяч человек были опрысканы примерно пятнадцатиграммовой дозой с пятипроцентным содержанием дуста, как называли ДДТ у нас, и не было зафиксировано никаких пагубных эффектов для людей, кроме нескольких случаев кожных раздражений. И это стала первая зимняя эпидемия тифа, переносимого вшами, которую удалось остановить. Кроме того, значительные успехи ДДТ в борьбе с тифом были достигнуты в Египте, Мексике, Колумбии и Гватемале. В Индии благодаря ДДТ в шестьдесят пятом году впервые за всю её историю ни один человек не умер от малярии, тогда как, скажем, в сорок восьмом от неё погибло около трёх миллионов человек. В Греции за период с тридцать восьмого по пятьдесят девятый год благодаря широкому применению ДДТ численность больных малярией сократилась с миллиона до чуть более тысячи человек. В итальянской провинции Лация месячная смертность от малярии всего лишь за год с сорок пятого до сорок шестого года снизилась с шестидесяти-семидесяти до одного-двух человек в месяц. Использование ДДТ в рамках программы борьбы с малярией в значительной степени избавило Индию от такой болезни, как висцеральный лейшманиоз… уж не знаю, что это за зараза такая, – смущённо пробормотал Ванников, – переносчиком которой являются москиты, а после прекращения его применения в семидесятых годах эпидемии вспыхнули с новой силой. И вообще, согласно данным, опубликованным Всемирной организацией здравоохранения, только антималярийные кампании с применением ДДТ спасли не менее пяти миллионов жизней! Так что, я считаю, нам нужно разворачивать его производство. С его помощью мы спасём больше жизней и понесём куда меньше вреда, чем без него. А когда наша химическая промышленность достаточно разовьётся, чтобы суметь делать более безопасные аналоги, то просто перейдём на них…

После Ванникова наступила очередь Триандафилова. Дождавшись поощряющего кивка Фрунзе, он поднялся на ноги и одёрнул китель, расправив пальцами складки под ремнём.

– Во-первых, должен полностью согласиться с Борисом Львовичем в том, что не стоит в попытке достигнуть решающего технического превосходства пытаться ставить на вооружение оружие и боевую технику, созданную на новых технических принципах. Я считаю себя вправе со всей ответственностью заявить, что те образцы боевой техники и вооружения, с которыми РККА и РККФ вступили в войну в той истории, с которой мы имели возможность ознакомиться, то есть те, которые созданы по уже имеющимся до нашего возвращения из будущего технологиям, вполне отвечают целям и задачам, которые будут перед ними стоять. Попытка же поставить на вооружение перед войной что-то принципиально новое скорее обернётся падением боеготовности и боеспособности войск, чем наоборот.

– И что, совсем нечего улучшить? – усмехнулся Сталин.

– Улучшить есть что, и немало. Но именно улучшить! Та боевая техника и вооружение, которое мы к сорок первому году получим, двигаясь размеренным эволюционным путём, ни в чём не уступали, а с учётом тех улучшений, которые мы сделаем на основе привезённых нами материалов, будет по многим показателям и серьёзно превосходить не только те технику и вооружение, которые будет использовать противник, но и всё, что он сумеет разработать в течение войны. Причём наши войска к началу войны освоят их в полной мере.

– То есть вы предлагаете ограничиться тем, что и так имеется или будет создано к началу войны? – уточнил Киров.

– Да, – Триандафилов уверенно кивнул. – А также в процессе её. Просто с помощью привезённой нами информации новые разработки уже на первоначальном этапе будут сразу избавлены от наиболее существенных «детских болезней», а кое-что из них, возможно, получится принять на вооружение на год-полтора пораньше. Но и всё. Более я бы ничего до войны делать не стал, а основные усилия сосредоточил на том, чтобы с помощью привнесённой из будущего информации создать подавляющее техническое превосходство уже после неё. Дело в том – и это является одной из основных причин, которыми я руководствуюсь, встав на озвученную мной позицию, – что если во время войны основное противостояние у нас будет происходить на суше, то после неё нашими основными противниками будут США и, в меньшей мере, Британия, то есть противостояние с ними переместится на море. Вследствие чего новую боевую технику и вооружение нам придётся разрабатывать уже несколько по иным, так сказать, лекалам. С учётом возможности десантирования и действий в отдалении от баз, на очаговых театрах военных действий, с увеличенным радиусом, ну и так далее.

– Хм, понятно, спасибо, – кивнул Сталин. – Хорошо, что дальше?

– Далее, по тому, что полезно бы было сделать сейчас, – начал Триандафилов. – Первое, что я предлагаю, это вообще закончить с развитием линейки пулемётных танков и далее развивать лёгкую гусеничную бронированную платформу только как бронированный транспортёр пехоты и носитель вооружения широкой номенклатуры – зенитных установок, самоходных миномётов и артиллерийских орудий, а также машин разведки и передовых авиационных и артиллерийских наблюдателей. А сэкономленные деньги направить на создание лёгкой бронированной полноприводной колёсной платформы.

– Александр предлагал продолжать развивать линейку пулемётных танков в первую очередь именно в целях прикрытия, – напомнил Фрунзе.

– А не сработает ли это в обратную сторону, то есть не представит ли нас слишком слабыми? Иметь на вооружение один-единственный пулемётный танк, на мой взгляд, всё-таки как-то не очень впечатляюще, – с сомнением покачал головой Фрунзе.

Владимир Кириакович упрямо набычил голову:

– Во-первых, не один-единственный танк, а целую гамму боевых машин, среди которых есть и самоходное орудие поддержки, вооружённое трёхдюймовкой, на которое возложена задача качественного усиления пехотных и моторизованных соединений. Во-вторых, бронепробиваемость стандартного бронебойного патрона к пулемёту, являющемуся основным вооружением Т-33, на дистанции сто метров составляет пятнадцать миллиметров, а танки с более толстой бронёй у немцев появятся в производстве только в конце тридцать восьмого, а в значимых количествах – не менее чем через год после этого. Да и у них таковой будет только верхняя лобовая деталь, а борта останутся тонкими. К тому же, чтобы усилить бронепробиваемость, достаточно будет принять на вооружение новую бронебойную пулю с сердечником из карбида вольфрама. Что точно обойдётся дешевле, чем разработка и производство нескольких тысяч боевых машин образца, который всё равно будет промежуточным. Ну и в-третьих, после того как наши Т-33 показали себя в Испании, не думаю, что немцы будут в тридцать девятом так уж сильно рваться сойтись с ними накоротке.