Маленькая рыбка. История моей жизни  - читать онлайн книгу. Автор: Лиза Бреннан-Джобс cтр.№ 61

Мы отправились обратно к машине. Как здорово было, что он не признался. Даже в обычном походе за продуктами с отцом был какой-то шарм.

По дороге домой я наконец-то набралась смелости спросить, действительно ли он назвал компьютер «Лизой» в мою честь. Я ждала, когда останусь с ним наедине: если он ответит отрицательно, это будет не так унизительно, как на глазах у остальных, кто мог о том догадываться.

– Ты помнишь тот компьютер, «Лизу»?

– Да. А что? – отозвался он.

– Ты назвал его в честь меня? – спросила я. Мы оба смотрели вперед. Спрашивая, я не повернулась к нему: мне хотелось, чтобы в моем голосе звучало только любопытство, ничего больше.

Если бы только он мог уступить мне этот пустяк.

– Нет, – отрывисто, с пренебрежением ответил он. Словно я напрашивалась на комплимент. – Прости, дружище.

– А я думала, в честь меня, – сказала я. Я была рада, что он не видел моего лица.

♦

Я стала одержима идеей поступить в университет, и мне казалось, что ключ к поступлению – изобилие внеклассных занятий. Я ходила в частную старшую школу в Сан-Франциско под названием «Лик-Уилмердинг», примерно в часе езды, вместе с четырьмя подружками из «Нуэвы». Школьное здание было современным, из бетона и стекла. Утром его обволакивал белый туман, а днем, когда туман рассеивался, сквозь стекло лились солнечные лучи и падали на ковролин и доски, на которых нужно было писать цветными маркерами. Вместе с родителями других учеников из «Нуэвы» отец договорился, чтобы нас одного за другим вдоль берега залива подбирала машина. После уроков та же машина отвозила нас обратно, но, если я хотела участвовать во внеклассных занятиях, мне приходилось ее пропускать.

На следующей неделе мы с Лорен поехали по магазинам за одеждой.

– У нас мало времени, – сказала она. – Всего на один магазин.

У нас был час. С мамой у нас было время, но не было денег, с Лорен – все наоборот. Я решила, это значит, что я могу набрать себе всего, что успею, как в передаче, о которой рассказывала мама: участники лихорадочно срывали с вешалок все, что видели, и забрасывали в тележку, пока не прозвенит звонок.

Мы выехали на белом «БМВ» с откидным верхом, который Лорен подарил отец, и она надела маленькие прямоугольные очки в коричневой каучуковой оправе и с зеленоватыми стеклами.

– Мне нравятся твои очки, – сказала я.

– Да ну, они дурацкие, – ответила она, и меня поразило, что можно так пренебрежительно относиться к собственной эффектности, будучи эффектной.

Когда мы подъехали к торговому центру, какая-то машина пятилась с парковочного места прямо перед Gap Kids.

– Это судьба! – воскликнула Лорен. Мы вошли, и я стала снимать с круглых стоек понравившуюся одежду и относить в примерочную. Я примерила желтую рубашку, тугую на груди, и черные широкие брюки из хлопка.

– Отлично смотрятся на тебе, – сказала Лорен. – Берем.

Потом я нашла желтые носки под цвет рубашки, серую рубашку, синюю футболку, джинсы. Лорен понравилось все, что нравилось мне. Поначалу я стеснялась, но она как будто не возражала против облегающих и относительно откровенных вещей.

Когда я закончила, в примерочной царил хаос: рубашки на крючках, штаны на полу. Я собиралась все так и оставить, воспользоваться нашим с Лорен привилегированным положением. Мы с ней были здесь королевами: одежду подберут и развесят другие. В любом случае мы спешили.

Когда я отдернула занавеску, Лорен нахмурилась.

– Что за бардак, – сказала она. – Ты не можешь это так оставить.

Она зашла внутрь и стала натягивать рубашки на плечики и втискивать края штанов в металлические зажимы. Ее движения были быстрыми и отточенными. Я поторопилась помочь ей.

Мне не досталось роли в осенней постановке «Парней и куколок», вместо этого меня сделали помощником сценографа. Сценографом была моя подруга Тэсс. Мы носили с собой черные папки с бумагами – списками реквизита для каждой сцены, указаниями для осветителя и актеров.

– Ты можешь подвозить меня домой? – спросила я отца, рассчитав, что он мог бы забирать меня на обратном пути из Pixar, где работал по пятницам, вместо NeXT. Живя с мамой, я не ценила и не отдавала себе отчета в том, как легко было перемещаться из одного места в другое: я оказывалась там, где нужно, будто по волшебству. Несмотря на все наши ссоры, само собой разумелось, что она отвезет меня в школу, к врачу, подружке, на урок танцев.

– Нет, – ответил он. – Придется тебе самой решить этот вопрос.

Премьера должна была состояться несколько недель спустя. С ее приближением я стала задерживаться в школе допоздна раз в неделю, хотя с радостью делала бы это чаще, но мне нельзя было пропускать машину. Ведь иначе было не попасть домой. В дни репетиций я ночевала у подруг. Иногда, когда я была дома, отец не разговаривал со мной за ужином и не смотрел на меня. Лорен тоже казалась недовольной и держалась холодно. Они ничего не объясняли, поэтому я думала, что, возможно, их раздосадовало что-то другое, не связанное со мной. Но потом отец стал жаловаться, что я редко бываю дома.

В день премьеры я собиралась переночевать у Тэсс. Лорен разрешила мне надеть ее черные кожаные туфли – от Joan&David, с застежкой на лодыжке. Мы обе носили 37-й размер.

Девочка, игравшая мисс Аделаиду, говорила немного в нос, у нее были длинная шея, черные волосы, блестевшие в свете прожекторов, и стрижка, как у Луизы Брукс. Я в то время отчаянно влюбилась в главную звезду постановки, Дэвида; у него был британский акцент, он играл Ская Мастерсона и не замечал меня, когда я носилась мимо с бумагами и реквизитом.

После спектакля несколько актеров и работников сцены, включая меня, выбежали на улицу. Трава на темной лужайке была мокрой от росы и тумана. Мы играли в захват флага, и флагами служили два свитера. Впервые в новой школе я чувствовал себя счастливой и расслабленной. Совсем не думала, что хожу по мокрой траве в чужих туфлях. Утром я обнаружила на перетянутых кожей каблуках вертикальные царапины, будто оставленные ножом; туфли раздулись от воды. Неужели травинки были такими острыми, что порезали их? Вернувшись домой, я вернула туфли в гардеробную Лорен, надеясь, что она не заметит. Подумала, что, если и заметит, у нее достаточно денег, чтобы купить себе новые. Лорен заметила царапины несколько дней спустя, с расстроенным видом спросила, что случилось, но больше об этом не вспоминала.

Я оставляла охапки вещей и горки мусора по всему дому, как когда жила с мамой: обувь, толстовки, кожуру манго на разделочной доске, бумагу и свернутые комками носки. Может быть, я рассчитывала, что они найдут это милым или что так получу хотя бы часть внимания, что они уделяли брату. Вскоре после того как я испортила туфли Лорен, она, зайдя в гостиную и увидев на ковре мои носки и толстовку, сказала:

– Лиз, я хочу, чтобы отныне ты убирала за собой вещи, – она произнесла это прохладным тоном.