Научные сказки периодической таблицы. Занимательная история химических элементов от мышьяка до цинка - читать онлайн книгу. Автор: Хью Олдерси-Уильямс cтр.№ 72

Одним из проектов, которые имели для Микеланджело особое личное значение, было создание гробницы Папы Юлия II. Она была начата в 1513 г. и строилась с перерывами на протяжении периода правления пяти следующих понтификов. Работа так и не была завершена в том виде, в котором ее планировал осуществить скульптор, но несколько статуй, выполненных для нее, остаются вершинными творениями Микеланджело. Джорджо Вазари, ученик и биограф Микеланджело, а также автор его гробницы, считал фигуру Моисея настолько прекрасной и реалистичной, что полагал, что «при виде ее хочется потребовать, чтобы лицо статуи скрыли, настолько великолепным и потрясающим воображение оно предстает перед нами и с таким совершенством Микеланджело воплотил в мраморе божественность, которой Господь исполнил святое тело Моисея».

Неудивительно, что величайшим и полностью завершенным творением эпохи Ренессанса, выполненным из мрамора, является еще одна гробница: капелла Медичи и надгробия, начатые Микеланджело и завершенные Вазари. Она представляет собой прототип «белого куба» в современном искусстве – нейтрального пространства, в котором чистый свет раскрывает истинную суть индивидуального ви́дения художника.

После Микеланджело такие скульпторы, как Джан Лоренцо Бернини и Антонио Канова в своих произведениях из каррарского мрамора сочетали, казалось бы, несочетаемое: излишества экспрессии и классическое совершенство. Они восхваляли его за равномерную белизну, благодаря которой зрителя ничего не отвлекало от высочайших достоинств самого произведения. Неразрывно связанные с этой традицией выбором материала, современные скульпторы, работающие с мрамором, неизбежно возрождают в своих творениях дух классической античности. Для Барбары Хепуорт и ее ровесников, в 1920-е гг. стремившихся возродить древнее искусство работы с камнем и с пиететом относившихся к максиме «Будь правдив со своим материалом», мрамор представлял собой самую ясную демонстрацию намерения, воплощенную в камне. Как пишет ее биограф, «белый был для нее цветом духовности. В белой мастерской Барбары с серыми тенями, белой краской и белым камнем звучала музыка Стравинского и старинных композиторов». На протяжении всего периода своей творческой деятельности Хепуорт создавала текучие абстрактные формы: как отдельные камни, так пары и триплеты, камни в самых разных положениях, цельные и с просверленными отверстиями. Она использовала алебастр, портлендский камень и мрамор. Самым лучшим она считала белый мрамор. Она всегда считала, что он несет в себе более яркий, более средиземноморский свет. Хепуорт открыла для себя этот материал довольно рано, когда посещала Каррару и училась мастерству камнереза у римского marmista ^[47]. Но путешествие в Грецию в 1954 г. после развода с мужем – художником Беном Николсоном и потери сына, погибшего в авиакатастрофе, стало для нее паломничеством, в ходе которого она обрела обновленную веру в творчество, что дало толчок к созданию серии скульптур, получивших названия в честь героев мифов и центров древнегреческой цивилизации, таких как Миконос и Микены, и выполненных в самом совершенном, лучащемся светом белом мраморе. Она выбрала мрамор, чтобы гарантировать, что внимание будет всегда сосредоточено на форме, но также и как демонстрацию органической связи скульптуры с окружающим ее пейзажем, и для создания нового звена в той цепи, которая через Микеланджело и Фидия восходит к меловым фигурам на доисторических холмах.

Цикл жизни и смерти, естественно, никогда не останавливается. Нам говорят, что кальций приносит большую пользу. Нас заставляют пить молоко и есть сыр, чтобы поддерживать в должном состоянии кости и зубы. (Мел и зубы во многих отношениях могут отличаться, но их объединяет большое содержание кальция.) Мы принимаем биодобавки, содержащие кальций, – мел в виде гладких удлиненных капсул, напоминающих произведения Барбары Хепуорт в миниатюре или древние саркофаги.

Самое яркое повествование о кальции содержится в «Естественной истории» Плиния. Когда Клеопатра пыталась соблазнить Марка Антония, она, стремясь произвести впечатление на пресыщенного римлянина, заключила пари на то, что устроит самый дорогой банкет в истории. Настал день обещанного банкета, каковой оказался достаточно роскошным, однако же вряд ли стоившим те десять миллионов сестерциев, которые обещала царица. Антоний напомнил ей об обещании, и тогда Клеопатра подала знак, чтобы внесли основное блюдо. Слуга поставил перед ней бокал уксуса. Недоумение Антония нарастало, Клеопатра же сняла одну из своих жемчужных сережек, самую большую жемчужину в мире, унаследованную ею от царей Востока, и бросила ее в уксус, подождала, пока она растворится, а затем выпила содержимое бокала и потребовала свой выигрыш.

Ученые оспаривают достоверность этого рассказа. В последних изданиях «Естественной истории» даются сноски, в которых разъясняется, что уксусная кислота, содержащаяся в столовом уксусе, недостаточно сильная, чтобы растворить жемчуг, и делается предположение, что «Клеопатра, вне всякого сомнения, проглотила жемчужину (нерастворенной), а впоследствии вернула ее себе естественным путем». Многие химики, однако, не соглашаются с таким выводом, а в некоторых экспериментах с искусственно выращенным жемчугом удалось добиться его растворения в обычном винном уксусе, в результате чего образуется вполне годный для питья «коктейль», хоть и отвратительный на вкус.

Как бы то ни было, названная смесь вряд ли могла причинить существенный вред. Известно, что в конце концов Клеопатра, узнав о самоубийстве Марка Антония после поражения в битве при Акциуме, отравилась гораздо более эффективным способом – она воспользовалась ядом гадюки. Местоположение ее гробницы и вопрос, похоронена ли она в ней вместе со своим римским возлюбленным, не дают покоя многим поколениям археологов. Если она когда-нибудь будет обнаружена, то ее сокровища могут превзойти богатства гробниц Тутанхамона и Нефертити. В настоящее время в центре внимания искателей ее захоронения находятся известняковые руины храма Изиды и Осириса в Тапосирисе к югу от Александрии. Главным свидетельством возможной их связи с египетской царицей является небольшой женский бюст, обнаруженный там в 2008 г. К сожалению, у скульптуры отсутствует нос, что делает окончательную атрибуцию его Клеопатре затруднительной. Бюст высечен из идеально белого алебастра.

В своей мастерской в сельской части Суффолка крепким рукопожатием меня приветствует Дэвид Постон и приглашает в дом. Дэвид – ювелир и занимается художественной обработкой металлов, а заинтересовал он меня тем, что среди материалов, с которыми он работает, – элемент титан. Захламленное пространство, в котором я оказываюсь, вполне соответствует моим представлениям о том, как должно выглядеть место, где работают с металлами. Преобладающие цвета – грязно-серый и грязно-коричневый. Повсюду разложены молотки и другие инструменты, а воздух наполнен запахом недавней сварки – ароматом, который по-своему не менее привлекателен, нежели аромат свежеиспеченного хлеба.