В поисках агента. Записки офицера КГБ - читать онлайн книгу. Автор: Виктор Черкашин, Грегори Файфер cтр.№ 24

Как только КГБ стало известно об измене Петрова, сотрудники Комитета решили вывезти в Москву его жену. Новость об этом распространилась по городу, и в аэропорту Сиднея собралась толпа рассерженных австралийцев, возмущенных попыткой насильственной отправки женщины в СССР. Когда самолет приземлился в Дарвине, офицерам полиции и австралийской разведке ASIS удалось отбить жену Петрова у сопровождавших ее сотрудников КГБ, позволив напуганной женщине переговорить по телефону с мужем. Петров сумел убедить ее остаться в Австралии. Некоторое время спустя австралийцы изменили им фамилию и купили дом где-то в пригороде Сиднея.

Петров выдал много агентов КГБ, включая тех, кто был нацелен на сбор информации по ядерной проблематике. Он также передал австралийцам используемые нами шифрокоды и данные по советской шифротехнике, а также детали побега в Советский Союз Гая Берджесса и Дональда Маклина, двух советских агентов из знаменитой разведывательной группы в Англии — «кембриджской пятерки». Происшествие получило в Австралии такой резонанс и так возмутило общественность страны, что весь персонал советского посольства был эвакуирован и в течение последующих нескольких лет у нас с Австралией фактически не было дипломатических отношений.

Теперь я, вооружившись полученными сведениями, что Петров проживает где-то в пригороде Сиднея, должен был его там разыскать. В день, когда мне не надо было сопровождать Омский хор, я на автомашине нашел дом, где якобы проживал Петров, и сфотографировал его. Позже оказалось, что Петров в то время там уже не жил.

Моя командировка в Австралию была прервана в феврале 1964 года. Юрий Носенко, сотрудник Второго главного управления КГБ, сбежал на Запад, будучи в командировке в Женеве в составе советской делегации, принимавшей участие в переговорах по вопросам разоружения. Носенко работал в отделе ВГУ, осуществлявшем контроль за американскими туристами в Москве. Служебные помещения его подразделения находились рядом с моим отделом. Хотя я никогда не работал с ним вместе, я часто видел его в коридорах Лубянки и была вероятность, что он мог опознать меня как бывшего сотрудника ВГУ КГБ.

В результате кубинского кризиса отношения между СССР и США оставались напряженными. Опасаясь дальнейших провокаций со стороны контрразведывательных служб противника, Центр стал отзывать домой многих своих сотрудников, кого мог знать Носенко. После года моего пребывания в Австралии такой приказ получил и я. Когда в ноябре в страну прибыла моя замена, Елена, Алеша и я вернулись домой.

1

Самолет Аэрофлота после приземления медленно двигался по очищенной от снега взлетно-посадочной полосе, мимо перелеска из пушистых елей и громыхавших автомашин наземных служб аэропорта. Я был рад снова очутиться в знакомой обстановке, однако мое возвращение из Австралии было бы намного приятнее, если бы не совпало с недавно произошедшим в стране серьезным политическим событием. Месяцем раньше, в октябре, группа кремлевских партийных функционеров сместила Хрущева и на его место посадила Леонида Брежнева — человека, о котором трудно было сказать что-либо конкретное — хорошее или плохое.

Люди, сделавшие это, представляли собой однородную и аморфную массу «партийцев», которые больше не хотели мириться с антисталинизмом Хрущева. Возглавляемая Михаилом Сусловым — главным идеологом партии, эта группа положила конец дебатам и дискуссиям о прошлом, только, по ее мнению, напрасно будоражившим общественность страны и весь народ, и привела к власти режим, который гарантировал ей собственную безнаказанность и безопасность. Все это в итоге привело СССР к глубокой стагнации 70-х годов и разросшейся в ней коррупции.

В ноябре 1964 года стало очевидным, что изменения в руководстве страны не привели и к улучшению отношений с Соединенными Штатами. Враждебная атмосфера осложняла разведывательную работу, и я начал задумываться над тем, как подобная ситуация в области международных отношений может — разумеется, негативно — сказаться и на моей дальнейшей работе.

Однако мысли о работе сразу улетучились, когда встречавший наш коллега отвел меня в сторону и сообщил о постигшем нашу семью горе: мой брат Петр скончался от гемофилии. Я не мог в это поверить. Брату было только тридцать лет. Незадолго до нашего отъезда из Австралии я получил от него жизнерадостное письмо, извещавшее меня о том, что он недавно женился, доволен своей работой инженера на заводе в Белоруссии и все в жизни у него нормально.

На работе мне дали краткосрочный отпуск, и я вылетел в Могилев на похороны брата. По возвращении в Москву мне было объявлено, что меня переводят в отдел стран Юго-Восточной Азии, и я намечен для командировки в Рангун.

Я знал, конечно, что климат там жаркий и очень влажный, но я был молод, здоров и готов ехать куда угодно. Естественно, я не мог выбирать и соглашался на то, что мне предлагали. Я надеялся, что на моем продвижении по службе рано или поздно скажется добросовестное отношение к своим служебным обязанностям — качество, которое я всегда впоследствии старался развить у своих подчиненных. За годы моей работы в КГБ я «вычислил» главную особенность характера оперработника, которая позволяла ему всегда быть на хорошем счету у начальства, — скромность. Люди, которые слишком назойливо стремились угождать руководству, как правило, добивались совершенно противоположных результатов.

Незадолго до моего отъезда меня вызвал к себе начальник отдела Анатолий Гусаков для беседы по самой актуальной теме, занимавшей умы практически всего оперативного состава на Лубянке, — как сохранить лидерство в постоянном противостоянии двух разведок: КГБ и ЦРУ.

— Мы завербовали первого агента в США в 1923 году, и до Второй мировой войны у американцев даже не было своей разведывательной службы, — сказал он. — Но сейчас они наверстывают упущенное. В последние годы американцы резко усилили активность против наших сотрудников за рубежом.

Он замолчал, и я кивнул головой в знак согласия.

Да, это было так. В 1947 году США преобразовали существовавшее в годы войны Управление стратегических служб — OSS (Office of Stratigic Services) в Центральное разведывательное управление (Central Intelligence Agency) — ЦРУ. К началу 60-х годов американцы еще не были такими опытными в проведении тайных операций, как мы. Они не уделяли серьезного внимания разработке и поддержанию легенды прикрытия, среди их оперативного состава не было достаточного количества сотрудников, владевших русским языком. Но американцы быстро учились, особенно в области языковой подготовки и знания международной проблематики.

КГБ также приспосабливался к новым условиям работы. Четырнадцатый отдел ПГУ недавно был преобразован в Службу № 2, а немного позже — в управление «К».

— Мы должны быть лучше всех, — продолжал Гусаков. — Поэтому было решено откорректировать наши контрразведывательные меры системным образом. Центральный Комитет считает, что мы не располагаем достаточной информацией в отношении ЦРУ, особенно в свете произошедших событий на Кубе и в Берлине. По приказу председателя КГБ товарища Семичастного в Комитете разработаны планы по созданию в структуре наших подразделений в советских загранпредставительствах специальных групп с целью противодействия разведывательным операциям ЦРУ, направленным против советских граждан.