Узник Двенадцати провинций - читать онлайн книгу. Автор: Франсуа Плас cтр.№ 17

– Если позволите, господин доктор, я бы попробовал другое лечение. Его ногу можно спасти.

Я ощупал ее сверху донизу, но перелома не нашел.

– Вздод! Она уже бзя чеддая. Амбудация – ужаздое сдедство, до едидстведдо действеддое, поведьте бде: сдазу пдидосит облегчедие! Сботдите и учитесь, бой додогой, копите здадия!

– Я могу вылечить его иначе. Прошу вас, дайте мне всего неделю.

– Вылечить, говодите? А я что делаю? Вы здаете, что такое гангдена? Дет, кодечдо же дет. Эта сдашдая болездь божет удести пациедта за пару ддей. Убавьте.

– Пять дней.

– Убавьте, говодю.

– Четыре.

Кожаный Нос поднял лорнет, чтобы рассмотреть меня внимательнее. Он не привык, чтобы оспаривали его приказы. Раненый пришел в себя; рот его был заткнут кляпом, и он только вращал обезумевшими от страха глазами. Я понял, что в круговой желобок по краю деревянной столешницы потекут его кровь и прочие телесные жидкости.

– Игды со бдой затеяли? Отличдо. Даю ваб тди ддя. Тди, бой додогой. Если потерпите деудачу, я отдежу бам палец. Это даучит бас послушадию.

– Согласен!

Стоя по другую сторону стола, Игнас прислушивался к нашему разговору восхищенно и недоверчиво. Услышав угрозу, он раздвинул губы, обнажив роскошные десны и огромные желтые зубы в широкой лошадиной ухмылке.

– Спасибо, господин доктор. Вам не придется об этом пожалеть.

Кожаный Нос вышел, громко хлопнув дверью. Недолго думая я бросился к полкам с лекарствами и, обнюхав несколько бутылочек, выбрал масло арники. Старый Браз всегда превозносил целебные свойства этого горного цветка. Из корпии я приготовил компрессы. Игнас, низко нагнув голову, убирал инструменты с видом голодного пса, у которого отобрали косточку. Я начал тихонько массировать ногу, чтобы арника проникла под кожу. У раненого был жар, но сердце его билось ровно. Мне удалось успокоить его, и он уснул. Утром Игнас помог мне перенести его в палату.

Я не отходил от его постели три дня.

Кожаный Нос не сомневался в моей неудаче. Однако, убедившись, что необходимости в ампутации больше нет, он признал себя побежденным и позволил мне лечить раненого на свое усмотрение. Долгими манипуляциями я сумел поставить на место поврежденные связки и вправить вывихнутое колено. Я очень точно чувствовал, куда приложить пальцы, как повернуть коленную чашечку, выпрямить ногу и зафиксировать ее. Затем оставалось только ждать.

Мой пациент – звали его Матиас – был крепким парнем. Поэтому меньше чем через месяц он встал на ноги. Конечно, еще некоторое время он будет припадать на больную ногу, и, скорее всего, хромота останется на всю жизнь, но как-никак ногу его я спас. У меня было немало случаев побеседовать с ним, но перед уходом ему загорелось меня отблагодарить. Я поднял руку, протестуя.

– Я, прямо скажем, сильно рисковал. Кожаный Нос хотел оттяпать тебе ногу, но у него были свои резоны.

– Приятно все-таки ходить на своих двоих. Он любит крутые меры: попадешь к нему в руки целым, а каким выйдешь – сам не знаешь.

– Да, я это видел. Больные его боятся.

– Точно. Но он их – еще больше.

– Как это – еще больше?

– Я говорю, он сам их, больных, боится.

– Это Кожаный-то Нос? Не может быть. Он ни перед чем не спасует. Ни перед чем и ни перед кем.

– Разве ты не знаешь, что с ним случилось? Этот его шрам на лице…

– …?

– Ты не знаешь? Все очень просто: он слишком низко наклонился к пациенту, которому ампутировал руку.

– Ну?

– Ну, до этого у Кожаного Носа был нос, как у тебя и у меня, как у всех людей. Но когда пила дошла до кости, бедняга обезумел от боли и откусил ему нос.

– Напрочь?

– Напрочь. Разом. Заметь, он неплохой малый, Кожаный Нос. Может показаться, что ему плевать на больных, но это не так. Он держит дистанцию – нюанс. К тому же он отличный хирург. Знаешь, обожженным рано или поздно ампутации не избежать, иначе начинается гангрена, и они гниют заживо. А в этом деле он дока. Конечно, по большей части они так и остывают на столе, но кое-кого он все же спас. Ты прогуляйся в порт, там больше всего калек. Они обслуживают корабли. Ведь даже без руки или ноги можно драить и смолить. Да, от ожогов здесь мрут как мухи: в кузнечном цеху то и дело случаются аварии. От ожогов да еще от легочных болезней. Выхаркивают легкие по кусочкам: жара-то душит, дым разъедает, и еще много чего.

– Сколько же человек здесь работают?

– С тысячу, пожалуй, будет, в арсенале и в порту. Пушки-то мы делаем для военного флота. По десятку в день отливаем, для тридцатифунтовых ядер. Строится целая армада.

– Матиас, а ты Заблудший?

– Нет.

– Как же ты сюда попал?

– Как все, я думаю. Промышлял контрабандой, не платил таможне. Ты оглядись, тут одна босота вокруг: воришки, бродяги, рыбаки без судна, крестьяне без земли, сплошь нищеброды. Выбора-то нет, если тебя сцапали. Вот и отправляют нас сюда – рабочие руки нужны, куда денешься.

– А Заблудших ты знаешь?

– Немного. Всех, кого отлавливают на побережье, летучая таможня прижимает к ногтю, она и посылает их к нам. После недавней бури прибыло большое пополнение. Даже рыбаки из Фрисландии – представь, какой они проделали путь.

– А рыжий парнишка чуть постарше меня тебе не попадался?

– Когда?

– Не могу сказать. Он трижды бежал из Железных садов. Летучая таможня задержала его два месяца назад. Я его видел у сторожевого поста на дороге в Варм. У него такой же акцент, как у меня. И он наверняка говорил про черную телегу.

– А, про Анку?

– Ты знаешь Анку?

– Это больше не работает.

– Не работает?

– Ну да, таможня-то имеет права только на то, что выброшено морем, вот хитрюги и придумали байку, что, мол, приехали на берег в телеге. Легенду такую сочинили. Лишь бы не попасть в Железные сады. Хуже всего, что они крепко держатся за свою выдумку, бедолаги. Поди знай почему – даже одеваются как на карнавал. Надо видеть, как они обряжены! Жалкое зрелище. Они из ума выжили, до того верят в собственные россказни. Дофантазировались. Вот они-то и есть Заблудшие. Что-то вроде секты. Таможня давным-давно их больше не слушает. Отправляют всех прямиком сюда, работать у печей или на отливке, все равно что в аду. Они здесь не заживаются, поверь.

– Так ты его знаешь? Его зовут Ивон.

– Да встречал, кажется, но мы с ним не пересекаемся… Ему как пить дать надели кандалы. Не хотел бы я быть на его месте.

Из моего кармана послышался чих. Даер высунул клюв наружу.

– А! Вот и маленький доктор, – приветствовал его Матиас. – До встречи с тобой я никогда не видал пибила-свистуна. Сколько ты за него заплатил? Эти птахи стоят целое состояние.