Ист-Линн - читать онлайн книгу. Автор: Эллен Вуд cтр.№ 54

— На долю каждого из нас приходится много тяжелых дней, — произнесла старушка. — Одни с самого рождения испытывают физические муки, другие всю свою жизнь больны душой. Страдания очищают душу христианина. Так мы смягчаем справедливый гнев Божий и обретаем спокойствие за пределом нашей жизни.

— О! Это моя единственная надежда, мое единственное утешение…

— Вы похоронили своих детей, — продолжала миссис Гэр, — признаюсь, это ужасное испытание. А представьте себе ту муку, которую испытывает мать, видя, что ее ребенок обесчещен и отвергнут обществом? Ах, поверьте, каждая из нас несет свой крест; жизнь полна страданий.

— Но есть и исключения, — заметила леди Изабелла, — есть люди, жизнь которых не омрачает ни одно облачко.

— Я не знаю таких; счастья — безусловного счастья, я хочу сказать, — не существует в мире.

— Взгляните на мистера и миссис Карлайль. Разве они не счастливы? — произнесла Изабелла отрывисто.

— Да, миссис Карлайль счастлива, я с радостью могу подтвердить это, — сказала миссис Гэр с улыбкой. — До сих пор ничто не нарушало ее счастья. Но вы жестоко ошибаетесь, если думаете, что мистер Карлайль никогда не знал горя. Напротив, он перенес тяжелое испытание. Его первая жена покинула его… и его, и детей. Это было тяжкое потрясение в его жизни, потому что он горячо любил эту женщину и отдал ей всю свою любовь.

— Ей, вы говорите? Но в таком случае Барбара…

Едва леди Изабелла произнесла эти слова, как поняла, до какой степени она забылась. Она, простая гувернантка, осмелилась назвать миссис Карлайль одним ее именем!

К счастью для нее, миссис Гэр не заметила этого.

— Барбара, — с живостью продолжала она, — только унаследовала ту любовь, которую Карлайль всецело отдавал своей первой жене. О! Леди Изабелла была таким прелестным созданием! Я всегда чувствовала к ней необыкновенное расположение и, несмотря на все, что произошло впоследствии, не могу разлюбить ее. Очень многие возмущались ее поведением, но во мне оно возбудило только сострадание. Это была славная пара: она — такая очаровательная и грациозная, он — такой благородный и добрый!

— И она решилась расстаться с ним, покинуть его! — проговорила Изабелла с отчаянием. — Отказалась от такого блаженства, от такого счастья!

— Да, но не будем больше говорить об этом, это слишком грустная тема для разговора. Следствием ошибки леди Изабеллы стало счастье моей дочери. Но леди Изабелла страдала, очень сильно страдала…

— Откуда вы знаете? Кто вам рассказал о ней? — воскликнула гувернантка с лихорадочным нетерпением. — Неужели Фрэнсис Левисон?

— Фрэнсис Левисон? Да что он мог сказать? Что он нарушил свое слово и отказался жениться на леди Изабелле?.. Лорд Моунт-Сиверн виделся с ней; он отыскал ее в одном швейцарском городке, где она жила, убитая горем, больная, состарившаяся от угрызений совести и мучительного раскаяния. Теперь она уже умерла, и, надеюсь, Господь облегчил ее страдания еще при жизни…

— А как мистер Карлайль воспринял известие о ее смерти?

— Не знаю. На глазах у других он сохранял свое обычное достоинство. Никто не мог прочесть того, что было у него в душе… Но, кажется, в гостиной, — прибавила миссис Гэр, по-видимому, желая прекратить этот разговор, — меня уже могут хватиться.

— Я сейчас же пойду и узнаю, — воскликнула Изабелла, воспользовавшись удобным предлогом, чтобы дать волю слезам.

С этими словами она вышла из комнаты и машинально добрела до гостиной. Там никого не было. Из соседнего будуара доносились мелодичные звуки фортепьяно. Напев показался ей знакомым, вскоре она узнала и романс: это был тот самый романс, который она когда-то пела и который так любил Карлайль.

Леди Изабелла чуть слышно, затаив дыхание, подошла к полуотворенной двери и остановилась. Она видела сидевшую за фортепьяно Барбару и Карлайля, опиравшегося на спинку ее стула. Барбара пропела первые слова этого чудесного, разрывающего душу романса; голос ее не был так звучен и силен, как голос леди Изабеллы, но все равно это был прекрасный голос. Гувернантка слушала ее со слезами на глазах.

«Когда другие уста и другое сердце будут говорить тебе о любви с увлечением и восторгом, тогда, быть может, эти самые звуки пробудят в душе твоей воспоминание о прошлых, радостных днях. О, вспомни тогда обо мне! Вспомни обо мне!»

Изабелла невольно прикрыла глаза и предалась воспоминаниям о молодости. Наконец голос замолк, последние ноты мало-помалу затихли, и в доме снова воцарилась тишина. Изабелла, словно пробудившись ото сна, огляделась вокруг.

Барбара подняла на Карлайля свои прекрасные голубые глаза, исполненные любви, и Карлайль протянул руки, чтобы обнять ее. Изабелла поспешно скрылась.

В воскресенье она должна была сопровождать семейство Карлайлей в церковь Святого Иуды. Во время службы она оставалась безмолвной, не смела поднять глаз, боясь, что кто-нибудь узнает ее. Никогда служба не казалась ей до такой степени длинной.

На обратном пути они прошли через кладбище. Вот перед ней могила ее отца: она не смеет даже остановиться, не смеет взглянуть на нее — так сильно душат ее слезы, и, стараясь сдержать их, она шепчет: «О! Почему я сама не лежу в этой могиле? И зачем я сюда вернулась?»

Наступала весна. Сирень была уже в цвету, деревья и кустарники покрылись зеленью. Карлайль был счастлив — он получил предложение представлять Вест-Линн в парламенте. Это очень его обрадовало, так как он желал быть полезным обществу.

Был прекрасный вечер; Барбара сидела в гостиной Ист-Линна, с нетерпением дожидаясь возвращения мужа. Услышав шаги Арчибальда, она побежала к нему навстречу.

— Что вам от меня нужно? — спросил он шутливым тоном.

— Я хочу, чтобы вы меня поцеловали, — кокетливо произнесла молодая женщина, — но если вы строите из себя такого чопорного джентльмена, сэр, то я лишаю вас этого удовольствия на целую неделю.

— В самом деле? — продолжал Карлайль, смеясь. — Вот уж не знаю, кто больше от этого пострадает!

— Что вы хотите сказать, сэр? Разве для вас это не наказание? Разве вы меня больше не любите?

— Вот мой ответ, — произнес Карлайль, прижимая Барбару к своей груди и осыпая ее личико поцелуями.

Леди Изабелла, немая свидетельница этой нежной сцены, вся дрожала от ревности. Боясь выдать себя, она поспешила выйти из комнаты.

— Барбара, — воскликнул Карлайль, — хотела ли бы ты проводить несколько месяцев в году в Лондоне?

— Я не понимаю тебя, мой друг. Надеюсь, ты не собираешься поселиться в Лондоне?

— Напротив, собираюсь. Сегодня утром мне сделали одно предложение.

— Какое же?

— Быть членом парламента в качестве представителя от Вест-Линна.

— Ах, мой друг, как я рада! Как я горжусь тобой! Да, ты заслуживаешь этой чести, Арчибальд.