Тэйлан напрягся и некоторое время оторопело смотрел мне в глаза, а затем сомкнул руки и прижал к себе крепче.
– Арлинда-а-а, – простонал он, опуская голову к моему плечу. – Ты невероятная.
Отважившись, я запустила руку в его вымокшие волосы. Капли дождя посыпались на плечо, но я не чувствовала холода. И страха больше не ощущала. Значение имел лишь его запах. И голос, что окутывал меня мягким коконом.
– Почему так? – прошептала я, сбиваясь. – Скажите, отчего. Отчего я так счастлива рядом с вами, что не по себе становится?
– Видимо, ты воспринимаешь меня, как отца, которого у тебя не было, – грустно проговорил Тэй, поглаживая тёплой ладонью мою спину. – Вот почему ты не можешь перейти на «ты», вот почему боишься меня и бежишь от поцелуя. Нужно прекратить это общение, Лин. Иначе обоим будет больно, – последние слова сорвались на хрип. – Дождь закончится, отведу тебя в общежитие. Не стоит нам идти над пропастью: слишком опасный путь.
– Я любое ваше решение приму, – прошептала я в дождь, благодаря темноту за то, что скрыла жар, скребущий щёки. Но какая-то часть моего существа внутри кричала, что не приму. Ни за что и никогда. – Если легче вам станет. Скажете – забуду вас, – вдохнула его запах глубже, позволяя заполнить мои лёгкие, и добавила робко: – Сделаю вид, что забуду. И вы никогда не узнаете, как думаю о вас. О том, как вчерашний день перевернул для меня всё, раз и навсегда. Не узнаете, клянусь Богами Вездесущими. Я хорошо умею прятать слабости – это удел всех пустых.
– Скажи, заче-е-ем ты так складно говоришь? Заче-е-ем ты вчера опоздала? Глупая… малышка. Если забудешь нашу встречу, мне легче не станет. Вот же напасть! И угораздило нас столкнуться! – Тэйлан засмеялся, и тёплое дыхание запрыгало по плечам. – Я же тебя на десяток лет старше. Проклятие Богов, не иначе. Ты ведь совсем меня не знаешь и не ведаешь, что сейчас обещаешь и как меня волнуешь. Это неправильно! Я должен тебя отпустить. Должен. Но, – затих, будто собираясь с духом. – Не могу.
Выдохнул тяжело. Дрожь покатилась по его телу и сплелась с моим трепетом.
Тэй шептал:
– Веки закрою и вижу твои тёмные, как омут, глаза, твои волосы, что узнаю в многотысячной толпе по оттенку и кудрям, твой запах… Сладкий, медовый. Вересковый. Лин, не пустая ты. В тебе волшебства больше, чем в умудрённых опытом женщинах, а почему я никак не могу понять. Что ты скрываешь, Арлинда? Скажи мне, малыш… признайся. Почему я будто в сеть попал?
Шум ливня стал монотонным. Порыв ветра в последний раз захватил мои волосы, бережно переложив их Тэю на плечо, и улетел вместе с дождём в сторону моря.
– Я не знаю вас, – шепнула я ему в ухо, когда дождь затих, и в проплешинах туч показались звёзды. – Но моя душа знает. И я верю ей. И вам тоже верю. И знаю: не случайно всё так вышло. Ваша воля решать, что делать. Моя воля – помнить вас, куда бы вы ни сделали шаг. Навстречу или…
Он зарычал и, отстранившись, стиснул мои плечи. Вгляделся в глаза. Капельки воды катились по высокому лбу, густым ресницам и скатывались мимо носа к губам.
– Ещё раз скажешь «вы», не буду спрашивать – поцелую, – грозно проговорил Тэй и склонился ближе. Почти коснулся моих губ, но замер.
– Вы такой… – проговорила машинально и тут же осеклась.
Тёплая улыбка коснулась его лица, пальцы запутались в моих волосах, а горячее дыхание превратилось в пытку. Он смотрел на меня, будто поглощал. Вбирал в себя. Будто втягивал аромат бутона розы, пил мои взгляды. Алые искры горели в его глазах и заманивали, заманивали… Тэй долго балансировал на крошечном расстоянии от моего лица.
– А ещё говоришь, пустая… Не. Ве. Рю, – прошептал он и коснулся моих губ кончиками пальцев. Тащил, вырывал из меня стон, заставляя подаваться вперёд и безмолвно требовать, чтобы не останавливался. Но как же? Мы же… только вчера… Так не бывает!
Из последних сил попыталась отстраниться, чтобы противостоять самой себе, но Тэйлан лишь тихо хихикнул и сильнее прижал ладонь к спине. Скользнул выше, собрав влагу и холод, на их место пришёл трепет, будто бархатная шаль легла на спину. Что ему стоит сломать меня? Заставить и подчинить? Но он ждал. В глазах горел хрустальный огонь, который поглощал меня и уничтожал. Жар, сковав тело, связал томным узлом поясницу и живот. А Тэй ждал. Дышал порывисто, приоткрыв губы, и не сводил с меня глаз: будто ему достаточно было смотреть.
– Ли-и-ин, ты манишь меня в огонь. Сгорим же вместе, малыш…
– Я сгорела уже, – прошептала ему в губы и приблизилась, почти коснувшись. – В тот момент, когда переступила порог своей комнаты и с вами пошла. Думаете, подобает так себя вести девушке? Сама удивляюсь себе, но не могу иначе.
Я осторожно протянула руку и собрала капельки дождя с его щеки. Пальцы задрожали, когда попробовала его кожу на ощупь. Он обжигал. Выворачивал сердце наизнанку. Томил и травил своей близостью. Может быть, это был просто пожар эмоций на фоне нервного потрясения. Может – эйфория после долгожданного освобождения от матушкиных ежовых рукавиц. Или кто-то из студентов позабавился на спор, связав нас чарами… Но я точно знала одно: я не хочу прерывать это сладостное мучение. Я хочу испепелить себя. И его. Сейчас.
Я подняла подбородок, и звёздное небо с налётом туч пролилось мне на лицо. Придвинулась к Тэю ближе, так плотно, что стало не по себе. И осторожно коснулась сомкнутыми губами его губ. Дотронулась и тут же отдернулась. Сго-ре-ла.
Тэй отстранился, но только на миг. Чтобы выдохнуть. Чтобы сказать:
– Лучше сгореть, чем не узнать тебя, – и смял мои губы в горячем и долгом поцелуе.
Неожиданно стало жарко. Воздух вокруг превратился в горячий пар, кровь – в кислоту. Я судорожно втягивала носом воздух и не понимала, на самом ли деле всё это происходит… Не снится ли?
Губы Тэя были мягкими и горячими, вкус – зрелым и волнующим. Но когда он осторожно разомкнул языком мои зубы и проник в рот, я обнаружила, что и целоваться-то толком не умею. Ведь сопротивлялась же сыну Верховнослужителя, ох как сопротивлялась! И не подыгрывала.
Небо словно опрокинулось на нас, пуская звёздную пыль в кровь. Подняло над землёй, оторвав ступни от мокрой травы. И растворило в воздухе, сделав своей частью…
Вездесущие! Что я творю?! Что-о-о?! Мама бы со стула грохнулась да аквариум расколотила, кабы узнала, что её дочь на второй день в Академии взрослого мужчину целует!
Но внимать совести совершенно не хотелось. Как и прерывать мгновения блаженства. Лишь когда я почувствовала знакомую боль в груди, и невидимый обруч стянул виски, а воздух за спиной Тэя – точно там, где я смыкала ладони – окрасился фиолетово-изумрудным, я заставила себя оторваться от его губ. Как всегда, моё нехитрое умение вылезло наружу, стоило лишь поддаться эмоциям. Тэй, как и остальные, не должен этого видеть. Я обещала маме…
Тэй шумно выдохнул в волосы и сильнее обнял. Крепкие руки прижали к себе так сильно, что я почувствовала, как толкается под его рубашкой сердце. Быстро, будто зашлось в неистовом танце.