Затерянный в сорок первом - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Мельнюшкин cтр.№ 97

А темнеет сейчас рано, ноябрь, почитай, уже на носу. Хорошо, снег растаял – прав был, однако, старшина. А вот распутица страшная. Пока прошлой ночью гнали машины, сели в грязь четыре раза. Однажды даже обе машины пришлось вытягивать, но добрались, и вроде даже никто на нас внимания не обратил – из тех, кому не надо.

Патруль прошел, через полчаса можно на позиции выходить – капитан прислал вестового, что он может хоть сейчас начинать. А вот этого не надо – спешка нужна в других случаях. И опять меня колотит. Нервишки. Нервишки лечить надо, но нет у нас санатория с лечебными грязями и душем Шарко. Обычной грязи завались, дождь – да хоть залейся, но это не помогает, вроде как даже наоборот. Дождичек, кстати, опять накрапывать начинает. Для легочного здоровья это не полезно, а вот то, что он еще немного нас прикроет в наступающей темноте – вот это ему респект и уважуха.

Что за черт! Чего это они забегали? Ох, не к добру это. С фигни этой, которая вроде бы прожектор, зачем-то брезент стаскивают. Точно – прожектор. Включили и луч почему-то вверх направили, его, кстати, в каплях дождя хорошо видно. А вот и ж-ж-ж – летит кто-то. Блин, если грохнутся при посадке, тут всю ночь такой муравейник будет! Вот они, две штуки, маленькие, не то что два транспортника и бомбер, что на стоянках. Похоже, истребители. Пошли на круг, а прожектористы луч опустили и сейчас посадочную полосу освещают. Вот сейчас и глянем, грохнутся или как.

Не грохнулись – зашли на посадку сразу один за другим с разницей метров в двести и спокойно сели. Мастера. Вот дождались кого-то из аэродромной обслуги и поехали своим ходом на стоянку. Вылезли и почапали в сторону казармы, только в кабины что-то объемное забросили, стащив с себя. Наверное, парашюты.

А к самолетам уже грузовик с бочками рулит. Вот гадство, теперь не меньше часа провозятся, по крайней мере, с большими столько возились.

Ан нет, немцы тоже спать хотят – меньше чем за полчаса управились. Что-то сказали напоследок часовому, наверное, пожелали спокойной ночи, загоготали и тоже отправились к казарме. Автомобиль встал на свое законное место у бочек с топливом. Наконец затихли.

В казарме еще продолжал гореть свет – небось, летчики ужинают. В животе при мыслях о еде аж забурчало.

– Жорка, пожрать чего оставили?

– Да вот перловка – холодная только, сам же знаешь.

– Давай команду на выдвижение, а я пока успею червячка заморить.

Наедаться перед боем примета нехорошая, но мне сегодня в атаку не идти.

Атаковать решили, не дожидаясь утра, утренний сон он, конечно, сладок, и гостей никто не ждет, но нам еще когти рвать, а нас много. Старшина добыл только тринадцать телег. Хоть я и не суеверный почти, особенно когда мне всякая чертовщина не снится, но огорчился. Не из-за самой цифры, а то, что она такая маленькая. Пришлось брать с собой несунов. Для порядка обозвали их резервом, но главная, я надеюсь, их задача – утащить все, что под руки попадется. Резервом командует наш главный хомяк Кошка, ну тут ему и вожжи в руки.

Электростанцию немцы ночью не гоняют, потому и освещение тусклое – шесть керосиновых фонарей на весь аэродром. Удастся нашим хоть сколько часовых тихо снять? По идее, уже должны начать. Ага, какое-то шебаршение около самолетов. Вот только не я один его заметил.

– Hans, was bei dir passiert? (Ганс, что у тебя происходит?)

Нет ответа! Ба-ба-бам! Ответили! Сразу с трех сторон! Пока в работу включились три пулемета и два десятка винтовок – как и должно было быть. А вот дальше начался бардак! Как это – одни стреляют, а другим нельзя? С каждой секундой все больше желающих присоединиться к веселью открывали огонь. Черт побери, в немцев они хрен попадут, а вот бензин сожгут и рацию угробят, как два пальца… Немцы, кстати, не очень-то и пострадали – оба пулемета уже лупят по нам, только в путь. Черт, черт, черт! Если сейчас еще и из казармы выскочат, то совсем беда.

Бух! Тяжелая мина удачно легла перед дверью казармы, когда та только открылась, смахнув назад немца, пытавшегося покинуть теплое жилье. Ну куда на холод в одном исподнем?

Бат-ц! А это уже «пятидесятка». Хоть легла и с недолетом, но крайне малым, и один из вражеских пулеметов замолк! Не зря капитан тащил с собой теодолит, что мы вывезли из Полоцка, пригодился. И телефоны тоже не зря – вторая мина разорвалась прямо посередине мешков, что прятали пулемет с расчетом.

На второй пулемет капитан потратил целых пять мин, одновременно всадив еще две восьмидесятки прямиком в крышу казармы. Еще пара таких попаданий, и мины уже начнут рваться внутри – пока только кровлю разметало, но и сейчас врагам внутри не позавидуешь. Дверь пристрелял один из пулеметов, а из окон попробуй еще быстро выскочи, да и по ним бьют неслабо. Стреляющих стало заметно меньше – либо командиры порядок навели, либо сами поняли.

Прошло еще минуты три – минометчики полностью расчистили препятствия, и теперь одна за другой в казарме разорвались три мины. Что примечательно, радиорубку не тронули. Кому бы помолиться, чтобы рация цела осталась?

Внутри разгромленного помещения, похоже, начал разгораться пожар, но его пытались тушить. По пожарным постреливали, не давая особенно разойтись. Бах! Бах! Бах! А вот это уже гранаты. Пулемет тут же заткнулся – пулеметчик, видно, опасается своих зацепить. Ударило еще несколько винтовочных выстрелов, и все!

Тишины не было. Из полуразрушенного помещения раздавались крики, а также чей-то, на одной ноте, вой!

– Nicht Schießen! Wir aufgeben! (Не стреляйте! Мы сдаемся!)

– Выходи! Руки вверх! Хенде хох, – говорю.

Это что, все? Десять минут, и принимай пленных? Бах! А вот тебе хрен – граната разорвалась на улице, там, где должны были быть наши.

Ну что ж, мы в ответе за тех, кого не додушили!

Гранаты рвутся одна за другой. Вот кто-то из бойцов заскакивает в распахнутую дверь и начинает длинными очередями расстреливать кого-то внутри. Надо будет узнать потом, кто, и влепить пару нарядов, да что пару – все пять! Еще несколько стволов бьют внутрь через разбитые и вывороченные окна. Короткими! А этим благодарность. Господи, о чем думаю?

Короткая перестрелка со стороны склада. Ну да, там же тоже часовой… был. Надеюсь. Вой из казармы больше не раздается. Умер, наверно, а скорее, добили. Они же мне там сейчас всех перебьют, надо бежать.

Прибежал! Фу, есть вроде пленные – раз, два… Шесть человек, четверо ранены, но легко, скорее поцарапаны. Кто, так просто не разберешь, – все в исподнем.

– Die Offiziere haben? (Офицеры есть?)

– Ja. Ober-Leutnant Franz Haeckel. (Да. Обер-лейтенант Франц Геккель.)

Геккель оказался штурманом сто одиннадцатого «Хейнкеля». Здесь же среди пленных был бортовой стрелок одного из двух пятьдесят вторых «Юнкерсов». С «Юнкерсами» нам не повезло, они летели с фронта порожняком. Бомбер и оба истребителя, наоборот, летели на фронт. Повоевать хотели. Пусть обломятся. Сколько вреда они могли принести и сколько унести жизней? Теперь уже нисколько.