Курт Кобейн. Serving the Servant. Воспоминания менеджера Nirvana - читать онлайн книгу. Автор: Дэнни Голдберг cтр.№ 40

В общем и целом Курт пришел в ужас от того, каким его изобразили. На гастролях он часто записывался в гостиницы под псевдонимом Саймон Ричи (настоящее имя Сида Вишеса), но это было скорее ироническим комментарием к его имиджу. Он знал, что в миллион раз талантливее басиста Sex Pistols, и его очень задевало такое низведение его к трешово-панковому стереотипу. «Курт ненавидел, когда его позорили. Просто ненавидел», – вспоминает Крист. Как и ожидалось, Хиршберг горой встала за статью, и никаких извинений от Vanity Fair не последовало. Судебный иск за клевету обошелся бы в невероятную сумму, да и выиграть его, учитывая, насколько знамениты Курт и Кортни, было бы очень трудно, так что от идеи подать в суд на Condé Nast мы отказались.

В это же время нам пришлось тушить и другие пожары в прессе. Мы, конечно, ничего не могли сделать с парой отвратительнейших статей в «желтой» прессе, где говорилось, что ребенок родится с врожденным уродством, но, когда некоторые музыкальные СМИ стали некритично цитировать статью из Vanity Fair, нам удалось довольно быстро заставить их отступить.

Джанет позвонила Финнерти и попросила ее сделать все, чтобы статья не получила одобрения MTV, но оказалось, что ее непосредственный начальник не имел никакого влияния на отдел новостей. Прежде чем они успели добраться до кого-нибудь более высокопоставленного и попросить его вмешаться, Курт Лодер некритично пересказал содержание статьи в MTV News. В дневниках Курта той поры есть длинная тирада, посвященная «Emp-TV ^[2]», но все же большой проблемы с каналом не возникло. У MTV были свои причины поддерживать хорошие отношения с Nirvana, так что впоследствии они продвигали только версию событий от Курта и Кортни.

Похожего разворота удалось добиться и от KROQ, крупнейшей рок-станции Лос-Анджелеса, где регулярно ставили Nirvana; один из друзей Кортни сказал, что услышал, как в одной передаче статью обсуждают в позитивном ключе. Программный директор Трип Риб написал Розмари страстное письмо, в котором заявил, что не нашел «никаких доказательств» подобной ереси, что он и сам новоиспеченный отец и что Курт и Кортни могут в любое время прийти в студию, чтобы записать сообщение для поклонников.

Курт и Кортни обзвонили многих друзей, чтобы опровергнуть подлые обвинения. Особенно их беспокоило то, что думает по этому поводу Дэвид Геффен. 14 августа в своем офисе в Atlantic Records я получил факс, который попросили переслать знаменитому боссу лейбла, подписавшего контракт Nirvana.

Чтобы заверить Геффена, что Кортни ведет себя ответственно, Курт продолжил: «Она перестала употреблять и регулярно посещает педиатра Дэнни Голдберга». (Имелся в виду доктор Крейн.) Курт так и не объяснил, чего же именно хочет от Геффена, кроме как заткнуть рот Линн Хиршберг.

Перечитывая это письмо четверть века спустя, я полагаю, что Курт отправил его, чтобы босс его лейбла понял, что он хороший человек, а не тот трешовый персонаж, которого описали в статье. Однако описанные чувства Курта по поводу знакомых ему руководителей лейбла не были чем-то спешно выдуманным в кризисной ситуации. Пренебрегая ожиданиями панк-журналистов, Курт уже много месяцев говорил в интервью то же самое о людях с лейбла.

Меня снова поражает сложность Курта. Он чувствовал себя сильно задетым и уязвимым из-за каскада негативных эмоций и надеялся, что влиятельный человек, для которого он заработал деньги, будет на его стороне – по крайней мере, на территории музыкальной индустрии. (Я никогда не считал, что Геффен в принципе мог бы отказаться от своей самой денежной группы из-за подобной сенсационалистской истории, но Курт все же решил дополнительно подстраховаться.) Однако прежде всего он хотел показать убитой горем жене, что может постоять за нее.

Еще я вспомнил, насколько же острый ум сохранял Курт даже в самые худшие времена. Он написал письмо от руки, чтобы Геффен знал, что письмо лично от него, а не от юристов или пиарщиков. Он даже сумел упомянуть, что они с Кортни выступают за равноправие геев. В заключение он написал:

Дэвид позвонил мне, раздраженный тем, что его втягивают в громкий скандал, и я заверил его, что мы сами справимся, а Курт просто хотел обратиться к нему лично.

Фрэнсис Бин Кобейн родилась 18 августа 1992 года, через шесть дней после публикации статьи в Vanity Fair. Зная, насколько ужасно чувствует себя Кортни, я попросил Эдди Розенблатта навестить ее в госпитале, когда будет время; тот тут же встал из-за стола и сказал: «Поехали прямо сейчас, обожаю детей». Госпиталь был всего в пяти минутах езды от офиса Geffen, и было очень здорово, что Эдди отреагировал так быстро, потому что Кортни была безутешна и всхлипывала, по ее лицу текли огромные слезы.

– Не неси мне свою оптимистичную херню, – крикнула она мне, – я этого никогда не забуду!

Тем не менее для нее много значило, что президент ее лейбла тоже готов ее защищать.

Кто-то из сотрудников «Сидарс-Синай» тем временем принес журнал Vanity Fair со статьей в социальную службу Лос-Анджелеса вместе с собственной запиской, где еще больше очернил Кортни. И началось именно то, чего мы так хотели избежать. Статью приложили к юридическому письму от городского агентства, которое начало расследование, чтобы определить, пригодны ли родители к исполнению своих обязанностей. Курт и Кортни, что вполне понятно, были в полном ужасе. Я попытался успокоить их, уверяя, что у них достаточно ресурсов и друзей, чтобы избежать самого кошмарного сценария – лишения родительских прав, – но теперь у нас появилась юридическая проблема, и Розмари занялась ее решением. Первый шаг – тщательно следовать правилам разнообразных городских агентств, участвующих в деле.

В подобных случаях родители ищут родственников, которым временно передают права на опеку, пока не будет принято окончательное решение. Мать Кортни, Линда Кэрролл, приехала ко мне в офис Atlantic. Кортни редко говорила о матери, но, насколько я понял, она была психотерапевтом, сменила некоторое количество мужей и родила еще нескольких детей. Она тут же пустилась в пространные рассуждения о том, насколько трудным ребенком была Кортни, и что она, бабушка Фрэнсис, сможет вырастить младенца намного лучше, чем Курт и Кортни, и в конце концов попросила меня помочь это устроить. Должно быть, она решила, что раз мне за сорок, и я работаю в обычном офисе, то отношусь к ее дочери с таким же презрением.