Вскормленные льдами - читать онлайн книгу. Автор: Александр Плетнёв cтр.№ 44

«А проводили же инструктаж… Ну, ничего, схлопочут пару смертей-ранений от подранков, умнее станут».

Отыскал на шкафуте всё ещё прятавшегося мужика, того что с рупором носился.

Если бы заранее не подготовился, точно бы с английским затык вышел. И без того испуганный бородач сверкал капиллярными бельмами на человека в полумаске из вязанки и очков, с оружием (хрен уж с ним, что ему увиделось в «калаше»!), мыча на своём, тыча пальцем вниз. Что уже хорошо – понял, о чём его вопрошают: «Есть ли ещё японцы на борту?»

Быстро дал указание по рации:

– Должны ещё быть где-то в трюме.

И опять к амеру, поднимая за шкирку спрашивая-лая с дурным произношением, типа: «Где? Показывай…»

Тот уже пришёл в себя, вплоть до того, чтобы начать разглядывать оружие, хамло!

– Показывай. Ком, ком! – С какого-то лешего по-немецки. – Мать твою, бля, гоу!

Двух япошек выковыряли с помощью светошумовых. И переживания по поводу кингстонов были излишними – доберись до них горе-камикадзе, задвижки проржавели напрочь.

Контроль над судном установили.

Осматривали своих на ранения: помимо колотого штыком у троих были незначительные касательные. Один матрос подвернул ногу, с подозрением на перелом. Мелкие ссадины не в счёт.

Зацепило кого-то из американцев, но только одного серьёзно. Морпех-фельдшер ему прямо на месте вколол обезболивающее, сунувшись щипцами в рану на бедре.

Волков, предусмотрительно успев распотрошить «арисаку», незаметно подменил и тыкал перемазанную кровью пилюлю-пулю в нос рыжебородому, дескать, «на, янки, гляди, японская!».

А бородач оказался старшим помощником. Капитана судна выпустили из кладовки, где его заперли японцы.

Лучше б он оставался запертым!

Ходил с перемотанной головой (довёл самураев), грызя остервенело трубку. Ворчал, брызгал слюной, переходя на возмущённые вопли и ругань, когда замечал покоцанный пулями планшир или ободранный борт, и чуть ли не в драку лез… чудило.

Ещё на борту оказался русский представитель-заказчик. Взаперти. Выпустили – почтенный дядька, которого японцы тоже неплохо поколотили.

Посчитали убитых азиатов, стаскивая в одну кучу. Со слов американцев выходило, что одного не досчитались, видимо выпал за борт.

Как, кстати, не могли найти матроса-машиниста – янкесы бродили по судну, выкрикивая: «Би-и-лли!» Чёрт его знает, может, с перепугу в трюме забился, а может, тоже за бортом уже – рыбам на корм.

В целом дело сделано! Волков со своими парнями с лишних глаз долой перебрался на «Воронеж».

Мичман приказал «рубить канаты» – он с досмотровой командой оставался ждать броненосцы.

Пароход отходил мягко, не торопясь, а лейтенант слышал вдогонку хрипящее, вперемешку с бранью от американского капитана… в переводе что-то:

– …какая такая «Аризона»? Знаю я одну «Аризону» из Сан-Диего. Так это не она, якорь мне в печёнку! Я на такое не подписывался! Вы мне за это заплатите!

«Будет им с этим скрягой-шкипером проблем, – сплюнул в нарождающийся кильватер Волков. Адреналин давно ушел, да и доза как в мензурку – всё прошло легко, без неожиданностей. – Не зря необстрелянных взял. Обкатал».

* * *

И Рожественский обкатал… американского шкипера. На свой фирменный лад.

Таким бродягам-перевозчикам, как экипаж американского угольщика, военно-морские виды не в диковинку: орудийные башни, казематы, боевые марсы, стволы, стволики, таранные носы, трубы-утробы торпедных аппаратов…

Насмотрелись на свои – американские, на стационеров: английских, французских.

Давеча вот (this morning this) японский крейсерок досаждал, простаивая в кабельтовых ²³. Одна нервотрёпка – азиаты вели себя уж больно диковато и чуть было их не схарчили, намереваясь конфисковать не только груз, но и судно.

А русские что? Те же брутальные бронированные железяки, что и у других.

Корабли вошли в бухту через два с половиной часа. Туман и не думал рассасываться, впрочем, и видимость оставалась прежней – с милю.

Сначала из марева величаво выкатился «Князь Суворов», ведя в кильватере «Александра», и… янки, дословно, разве что на задницу не сели от удивления!

Пятнисто-полосатые ту́ши – вольная фантазия или скрытый смысл обезумевшего художника-адмирала, позволившего так покрасить свои корабли?

А броненосцы (и уже было видно, что красили их не шаблонно) тем временем наползали, толкая волну, медленно и в какой-то степени неуклюже, но выверенно совершали разворот, дабы стать носами на выход из бухты. Стопорились, гася топки, ложась в дрейф.

На гроте головного, для понимающих и знающих, вился, вяло набрякнув влагой тумана, адмиральский флаг.

Следом же, в кильватере у этой парочки, выводил носом коордонат трёхтрубный клипер-пароход, становясь дальше по корме «больших парней».

Загремели цепи в клюзах.

А спустя несколько минут очередным «летучим голландцем» из тумана вынырнул ещё один «полосатик», занимая своё стояночное место. По виду створяясь с пароходом.

Это вернулся после боя «Ослябя».

С флагмана подошёл разъездной катер – адмирал требовал шкипера к себе.

С докладом командующему отправился и мичман.

Всенепременно засобирался везти накладные отчёты и представитель-экспедитор, сопровождавший угольную поставку.

За короткий бег до борта броненосца мичман, которого ворчливый американец успел откровенно вывести из себя, и только приказ «по возможности не конфликтовать с нейтралами» сдерживал, чтоб не дать по зубам нахалу, злорадно посматривал на то, как самоуверенный капитан перебирает свои бумаги, собираясь выставить русским счёт.

«Ща тебе, сучий потрох, наш Зиновушко устроит!»

И не обманулся в ожиданиях.

Выслушав в первую очередь «своих», Рожественский следом побеседовал с иностранцем… ровно минуту, до первых требований последнего.

Из открытого иллюминатора адмиральского помещения донеслись крики, с попеременной перебранкой, точнее с её жалкой попыткой. Распаляясь, Рожественский уже ревел как пароходный гудок, где различить английские слова и русский мат было делом особых любителей.

Через несколько минут капитан угольщика вылетел из распахнутой двери штабной рубки как ошпаренный (его красная рожа тому в наглядность). А разъярённый адмирал вдогонку гнул всё то, что так хорошо для каждого «воспитанного» русского, а «немцу однозначно смерть», в придачу фитиля давя под зад!

Матросы народным брожением ликовали в тихом восторге. Господа-офицеры смаковали обороты. И все радовались – что не им. И гордились «за своего» – во как могём! Тем более что Зиновий был уже не тот, что вначале. А и вовсе отец-командир!