Капитан. Херсон Византийский - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чернобровкин cтр.№ 31

— Едут.

Я не стал спрашивать, сколько гуннов? Считать аланы умеют только до десяти, и то не все. Следующей идет цифра «много». Не надо лишний раз пугать людей. Гоар тоже не спросил. Теперь это уже было не важно. Он приказал дозорным скакать на поляну, там оставить лошадей и быстро с двумя стерегущими коней аланами вернуться сюда по лесу, ни в коем случае не выходя на дорогу. Что и было исполнено. Гоар проинструктировал эту четверку, а я расставил по местам. И замерли в ожидании.

Мне почему-то вспомнилось, как охотился на лису в деревне. Она повадилась к моим соседкам таскать кур. Обнаглела в конец. Моя соседка справа, баба Маня, забыла закрыть дверь курятника на запор. Лиса умудрилась открыть дверь и передавить всех кур. Лисьи норы были в овраге в сотне метров от деревни. Я засел у забора, на пути от оврага к курятнику соседки слева, у которой еще осталось несколько кур. Знал, откуда придет лиса, но все равно появилась она неожиданно. Точнее, заметил ее только метрах в тридцати от себя. Матерая, с серой шерстью и темным носом и кончиками ушей. От удивления дернул головой. Лиса заметила движение, остановилась, повела мордой. Наши взгляды встретились. По крайней мере, мне так показалась. Она развернулась и длинными прыжками полетела к оврагу. На третьем прыжке ее догнал мой выстрел. Когда я подошел, лиса была еще жива, хотя ее почти напополам разорвало зарядом волчьей картечи.

Гунны появились так же неожиданно. Сначала я увидел выехавшего из-за поворота всадника, и только потом услышал стук копыт. За ним начали выезжать остальные всадники. Их было больше полусотни. Наверное, посадили на коней всех, кто мог усидеть в седле. В этом месте лес расступался, сперва расширяясь, а затем сужаясь к тому месту, где располагались мы с Гоаром. Слева и справа к дороге примыкали поросшие высокой травой поляны. Дальше местность начинала подниматься, покрываясь кустами, а потом деревьями. За деревьями прятались остальные аланы. Мы как бы полукругом охватывали ту часть поляны, к которой приближались гунны.

На их командире был железный шлем, похожий на половинку яйца, надетый на кожаный подшлемник, более длинный, почти до плеч и кольчуга с висевшей спереди на ремнях железной прямоугольной пластиной, прикрывающей грудь. Она, наверное, спасла бы от стрелы из лука, но не от арбалетного болта, выпущенного с дистанции пятьдесят метров. Я жду, когда гунн приблизится на эту дистанцию, стараясь не смотреть на него. Люди чувствуют чужой взгляд, особенно эмоционально заряженный. Я заметил, что в шестом веке эта способность развита лучше. Эти люди ближе к природе. Гунн проехал намеченный мной ориентир, Я приложил приклад арбалета к плечу, прицелился. Знаю, что отдачи не будет, но все равно по привычке прижимаю приклад очень плотно. Гунн движется почти на меня. Делаю небольшое упреждение вправо, навожу на его правую руку и поднимаю до уровня плечевого сустава. Если всё рассчитал правильно, болт попадет в район сердца. Делаю вдох и между ударами сердца нажимаю курок. Привычно жду грохот и отдачу, но раздается всего лишь негромкий щелчок тетивы. Удар болта о железную пластину и то прозвучал громче. Болт пробил ее и влез в человеческое тело на две трети. Командир гуннов вздрогнул, выронил поводья.

В этот момент стрела Гоара проткнула горло гунна, ехавшего вторым. И еще шестнадцать стрел, по восемь слева и справа, полетели в гуннов. Аланы стреляли быстро и метко. Гунны же пуляли, как мне показалось, наугад. Сперва они сбились в кучу, не зная, что делать. Кому-то из них дошло, что так не достанут врага, и они бросились, прикрываясь щитами, одна часть к правому склону, а другая к левому. Я предупредил аланов, чтобы в таком случае стреляли по дальним, которые к ним спиной, а тех, кто к ним приближается, будут бить в спину с другой стороны. Тут еще лошади гуннов заупрямились, не захотели скакать по кустам. Я вдруг вспомнил, что не кино смотрю, перезарядил арбалет и свалил еще одного гунна, крупного, в теле которого уже торчали две стрелы, но он все еще рвался в бой. Когда зарядил следующий болт, остатки гуннов улепетывали в ту сторону, откуда появились. Я послал болт вдогонку, в спину последнего из убегающих гуннов. Попал, но с коня не сбил. Думал, что потерял этот болт, но мне отдаст его алан, один из пятерки, которых пошлю вслед за гуннами, чтобы проследить, что они будут делать дальше.

А ничего они не делали, только скакали по степи в сторону своего стойбища. Осталось их десятка полтора. Сорок шесть гуннов валялись на лесной дороге и рядом с ней. Кто-то был еще жив, но аланы тут же перерезали им глотки. Сколько злобного торжества было на аланских лицах! Наверное, так же русские добивали монголо-татар на Куликовом поле.

Сбор трофеев и обмен эмоциями продолжался до вечера. Результат превзошел все наилучшие ожидания аланов. Всего двое легкораненых. Стрелять из-за дерева намного метче и безопаснее, чем с лошади. Теперь уже в открытую жгли костры и жарили мясо тяжело раненных и добитых лошадей. Про телят все позабыли, завтра найдем в лучшем случае половину. Значит, не ради них пошли со мной аланы.

Я вызвался дежурить в первую половину ночи. Меня отговаривали, но я шутя прикрикнул. Со мной шутя согласились. Мне, «сове», не в напряг посидеть часов до трех ночи у костра. К утру спать буду хотеть так, что сразу засну и на попоне, постеленной на земле. Я сидел на упавшем сухом дереве, подкидывал прутом в костер недогоревшие головешки и думал о том, чем бы сейчас занимался в двадцать первом веке. По моим прикидкам, стоял бы под погрузкой-выгрузкой в Шанхае. Вечером ко мне пришла бы стивидорша, тридцатиоднолетняя китаянка, разведенная, порядочная женщина: деньги берет не как плату, а как подарок. Судя по тому, кто сколько получал удовольствия, подарок должен был вручаться мне. Но там все равно некуда было девать деньги. Яхта уже имелась.

Слева от меня и немного дальше от костра лежал Гарри, переваривал конину, которой наелся до отвала. И тоже смотрел на огонь. Интересно, о чем он думает? Вспоминает свою собачью жизнь на рынке до встречи со мной?

И Гоару не спалось. Он присел на ствол дерева рядом со мной. Долго молчал, решаясь произнести сокровенное, потом грустно произнес:

— Я мечтал об этом всю жизнь.

Без мечты жизнь теряет смысл.

— Скоро твой род станет таким сильным, что будет жить по обе стороны этого леса, — подсказал ему новую.

— Я не доживу, — с улыбкой ответил Гоар.

Мы потеряли в лесу не меньше двух десятков коров и телят. Аланы спешили домой, поэтому искали их без особого энтузиазма. Я тоже плюнул на них: хватит и тех, что остались. Плюс гуннские лошади, плюс их оружие и доспехи. Одна шестая всего этого моя. И еще доли Скилура и Палака. Они считают себя членами моей семьи, поэтому должен заботиться о них и, следовательно, распоряжаться всем их имуществом по своему усмотрению. Лишь бы у них было по коню, гуннскому луку, мечу и какому-нибудь доспеху. Ну, и, конечно, кормил их. Остатки конины аланы и скифы порезали на полосы примерно сантиметровой толщины и положили под седла. Я читал, что кочевники так делают, чтобы оно стало мягче, а потом едят. Но не сырым, как писали эти псевдоисторики. На привале мясо поджарили на углях, как шашлык. Оно было мягким, сочным, даже вкуснее свежего.