Алые песнопения - читать онлайн книгу. Автор: Клайв Баркер cтр.№ 26

– … вы могли как угодно об этом проведать.

– Ладно. Забудьте, – сказала Норма и повернулась к доктору спиной. – Мне нужно выпить. Хочу бренди. Мистер Д'Амур, как насчёт присоединиться ко мне и поднять небольшой тост за идиотизм психиатров?

– С радостью за это выпью, мисс Пэйн.

– Уоррен, пошли, – окликнула привидение Норма. – Мы пугаем невинных людей.

Гарри решил, что она имела в виду секретаршу, которая не высовывалась из-под стола с той минуты, как со стен полетели картины.

– Подождите, – сказал им в спину Крекомбергер. – Вы же слепы, да?

– Какая наблюдательность, – хмыкнула Норма.

– Тогда… как же вы видите моего брата?

– Понятия не имею. Вижу, и всё. Вы прекрасно видите окружающий мир, а для меня он закрыт. Я же прекрасно вижу мертвецов, а для вас их не существует.

– Хотите сказать, что вы видите моего брата? Прямо сейчас?

Норма развернулась и посмотрела в сторону кабинета.

– Да, лежит на кушетке.

– Чем он занимается?

– Правда хотите знать?

– Я же задал вопрос, разве нет?

– Мастурбирует.

– Господи. Это он.

Из той случайной встречи и выросла дружба Гарри и Нормы. И, как часто бывает со случайностями, пересечение их путей оказалось для них важнейшим событием. Последние несколько недель Гарри начал сомневаться в здравости своего ума (топливо для этого костра предоставил доктор Крекомбергер), и тут внезапно является Норма – женщина, которая общается со сверхъестественными сущностями так, словно это в порядке вещей, будто разговоры с мертвецами – повсеместная банальность.

Когда Гарри облегчил душу, поведав об увиденном в ночь смерти напарника, именно она первой сказала, что верит каждому его слову и что знакома с другими жителями Нью-Йорка, которые бы могли поделиться собственными историями, свидетельствующими о присутствии Иного в обыденной жизни города.

Когда старое здание оказалось в поле видимости, Д'Амура удивило, сколь сильно оно изменилось за прошедшие годы. Окна были либо разбиты, либо заколочены, и, очевидно, в какой-то момент существования постройки случился пожар, опустошивший, по крайней мере, треть помещений – фасад над выгоревшими окнами пятнала чёрная копоть. Зрелище было печальным и, что ещё важней, тревожным. Зачем Норма променяла домашний уют на эту богом забытую дыру?

Все двери были наглухо закрыты и заперты, но для Гарри проблемы это не составляло – подобные неумехи он всегда решал с помощью старой доброй физической силы. Он присмотрел одну из заколоченных дверей и принялся отдирать доски. Дело было грязное, шумное, и если бы, как предупреждали броские таблички, здание стерёг какой-то охранник, он бы явился в ту же секунду. Но подозрения Д'Амура оправдались, и никто ему не помешал. За пять минут Гарри снял с двери все доски, достал отмычку и открыл замок.

– Неплохо сработано, – сказал он себе и зашел внутрь.

Гарри достал мини-фонарик и осветил помещение. Всё, что некогда украшало скромный, но элегантный вестибюль – зеркала с пышными декоративными рамами, узорчатая плитка под ногами, вычурные плафоны, – было уничтожено. Возможно, кто-то пытался отковырять плитку, снять зеркала и плафоны с целью перепродажи, или же место разгромили обнаркоманенные вандалы, но результат был один и тот же – порядок и красоту сменили хаос и мусор.

Гарри шел по месиву из стекла и битой плитки, пока не достиг лестницы. Он начал взбираться наверх. Очевидно, в здание можно было пробраться и способом полегче: чем выше Гарри подымался, тем сильней становился запах мочи и приглушённая вонь фекалий. Да, люди пользовались этим местом для того, чтобы справить нужду, но, возможно, и для ночлега.

На случай, если бы ему пришлось обсуждать права собственности со вспыльчивыми постояльцами, Гарри опустил ладонь на рукоять уютно сидевшего в кобуре револьвера. Но были и хорошие новости – татуировки хранили молчание. Ни укола, ни зуда. Очевидно, Норма удачно выбрала убежище, с умом. Приют не самый благопристойный, но если Норма считала, что здесь ей не грозят ни враги, ни их приспешники, у Гарри не было никаких претензий.

Офис доктора Крекомбергера числился под номером «212». В коридоре когда-то лежал мягкий бежевый ковролин, но его свернули и унесли, и теперь Гарри ступал по голым половицам. На каждом втором-третьем шаге доски скрипели, и Гарри морщился. Наконец, он очутился перед дверьми своего бывшего психиатра и взялся за ручку. Он думал, что окажется заперто, но дверь открылась без лишнего упрямства, и взору Д'Амура открылись новые свидетельства вандализма. По стенам комнаты словно молотом прошлись.

– Норма? – рискнул подать голос Гарри. – Норма? Это Гарри. Я получил записку. Знаю, что рано. Ты здесь?

Он переступил порог офиса. Никто не потрудился забрать книги Крекомбергера, и теперь они кучей лежали посреди комнаты – кто-то жёг здесь костёр. Гарри присел рядом с пепелищем и потрогал золу. Холодная. Смотреть было не на что, и Гарри решил заглянуть в личный туалет Крекомбергера, но и тот разгромили. Нормы там не нашлось.

Однако она привела сюда Гарри не просто так, в этом он не сомневался. Он бросил взгляд на туалетное зеркальце, и там, на закопченном стекле, кто-то начертил стрелочку. Указывала она вниз, на нижние этажи. Норма оставила ему хлебную крошку. Гарри вышел из офиса, в котором много лет назад встретился со своей лишенной зрения подругой, и отправился в подвал.

Клуб по приглашениям, который однажды занимал подвал давно позабытого здания, был устроен для нью-йоркской элиты со вкусами сильно outré ^[17] для секс-рынка, некогда простиравшегося по всей протяженности Восьмой авеню и Сорок второй улицы. Гарри посчастливилось застать клуб открытым, и случилось это много лет тому назад, когда Гарри нанял владелец заведения, некий Джоэл Хинц – нужно было кое-что разузнать о его жене.

Вопреки тому, что Хинц руководил клубом, посвящённым гедонизму всех мастей, да ещё и прямо под ногами городских юристов, в личной жизни он был глубоко консервативным человеком, и искренне огорчился, когда начал подозревать жену в неверности.

Гарри провёл расследование, и спустя три недели предоставил убитому горем мистеру Хинцу подтверждение его опасений в конверте с изобличающими фотографиями. По просьбе мистера Хинца его помощник Дж. Дж. Фингерман отвел Гарри вниз, налил ему выпить и устроил небольшую экскурсию. В клубе было, на что посмотреть: бондаж, флагелляция, избиение палками, водные развлечения – настоящий шведский стол извращений, практиковавшихся мужчинами и женщинами в костюмах, которые намекали на их вкусы.

Мужчина лет пятидесяти, в котором Гарри узнал правую руку мэра, фланировал вокруг в отделанном рюшем платье французской горничной, покачиваясь в туфлях на шпильках. Женщина, регулярно созывавшая знаменитостей на благотворительные вечера в поддержку бездомных и малоимущих, ползала голышом с торчащим из задницы дилдо, на котором раскачивался чёрный хвост из конского волоса. На главной сцене сидел один из самых успешных писателей бродвейских мюзиклов – его привязали к стулу, и девушка в одеждах монахини как раз прибивала растянутую кожу его мошонки к деревянной планке. Судя по тому, как возбудился песенник, процедура доставляла ему истинное блаженство.