Спастись от опасных мужчин - читать онлайн книгу. Автор: Сол Лелчек cтр.№ 102

– А при чем тут это?

– Я начала сомневаться. Что, если мы смотрим на эти фотографии под углом зрения, который прямо противоположен тому, под которым на них надо смотреть? Что, если все эти люди на них – на самом деле не плохие парни? И все обстоит как раз наоборот? Что, если плохие парни – это как раз те, кто хочет их прикончить?

У него сделался еще более растерянный вид.

– Но зачем им это?

– Правозащитники, активисты ЛГБТ, борющиеся с коррупцией блогеры, журналисты. У нас, в Штатах, такие люди просто получают злобные твиты. А что происходит в тех странах?

Я снова подумала о египетском блогере с дыркой на месте переднего зуба.

– Там их сталкивают с крыш.

Лицо Оливера напряглось.

– Если речь идет не о планируемом теракте, тогда о чем?

– На самом деле основной бизнес «Care4» – это вовсе не видеокамеры и не видеоняни, которые так агрессивно рекламируют ваши штатные пиарщики. В компании это ни для кого не секрет. То, что главным источником ваших доходов является видеонаблюдение за людьми, наверняка знают у вас практически все.

Лицо Оливера не выразило и тени несогласия.

– Как вы и сказали, это ни для кого не секрет. Но какое отношение ведение видеонаблюдения имеет к первому ноября?

– Скоро я дойду и до этого. Многие годы компания инвестировала большие деньги в исследования в области глубоких нейронных сетей. «Care4» стремилась стать первой компанией в мире, создавшей такую систему видеонаблюдения, которая будет не только функционировать без какого-либо контроля со стороны человека, но сможет активно обучать саму себя все лучше и лучше разыскивать людей.

– Думаю, я разбираюсь в этой сфере немного больше, чем вы, – спокойно сказал Оливер. У него в кармане пискнул смартфон. Он достал его, быстро ввел ответ и положил мобильник обратно в карман.

– Само собой, – согласилась я. – Откуда мне это знать? Ведь у меня даже нет смартфона. Но, как бы то ни было, «Care4» несколько лет продавала более примитивные версии этой системы по всему миру, что, видимо, продемонстрировало ей, что на ее продукцию существует большой спрос. И по ходу дела они решили сделать главную ставку на одно – на создание и совершенствование управляемого искусственным интеллектом программного обеспечения для видеонаблюдения. Ваша компания практически круглосуточно работала на доведение до ума его обновленной версии, и был назначен срок его запуска – первое ноября. Так что, в сущности, IN RETENTIS всегда был проектом разработки программного обеспечения.

На Оливера эта информация, похоже, не произвела впечатления.

– Мы каждый год назначаем сроки запуска того или иного продукта. Это делают все компании. Кому, кроме самих сотрудников «Care4», может быть до этого дело? И при чем тут терроризм?

– Речь вовсе не об этом. Речь никогда не шла о терроризме. Достаточно научить компьютер узнавать определенное лицо, вычленять человека из толпы, и ему будет абсолютно все равно, на кого он смотрит: на бен Ладена или на мать Терезу. Его можно будет использовать ради каких угодно целей: как во благо, так и во зло.

– И что из этого?

– Карен предупредила нас, что погибнут люди. И эти ее слова навели ФБР на ложный след, по котором оно сразу же и пошло. Потому что так их учили. Их натаскивали на то, чтобы предупреждать такие события, как падение самолета, гибель людей из-за грузовика, врезающегося в толпу. После одиннадцатого сентября все внимание Бюро переключилось на борьбу с терроризмом. Они настолько озабочены тем, как предотвращать осуществление замыслов террористов, что эта новая угроза вписалась в их мировосприятие просто идеально, и они так и не задались вопросом, правильно ли их представление о том, в чем она состоит. Так что все опять свелось к предположениям, к догадкам. Агенты ФБР видели только то, что хотели увидеть. Они считали, что «Care4» скрывает важную информацию о некоем террористическом заговоре из алчности и нежелания оттолкнуть своих зарубежных клиентов. Но Карен имела в виду вовсе не это.

– Тогда что же?

– Эти люди на фотографиях – они и есть жертвы. Или скоро станут жертвами.

– Почему?

– Дело вовсе не в том, что «Care4» якобы собрала информацию о каком-то террористическом заговоре. На самом деле суть состоит в том, что ваша компания продает тоталитарным и диктаторским режимам по всему миру свою новейшую разработку в области систем с искусственным интеллектом, которая сможет дать этим режимам возможность узнать точное местоположение людей, которых они больше всего ненавидят и боятся, и схватить их, всех мужчин и женщин, которые, рискуя своими жизнями, разоблачают коррупцию и несправедливость.

Сами камеры видеонаблюдения уже установлены и работают – видит бог, в странах, где правят эти режимы, нет недостатка в таких камерах, у них они понатыканы везде. Тамошние власти ждут только одного – чтобы сеть заработала и их компьютеры смогли начать вычленять лица своих противников и указывать их точное местоположение в режиме реального времени. И тогда спецслужбы и полиция смогут хватать этих людей прямо на улицах. Как только эта система будет запущена, во всех этих странах должны будут начаться массовые похищения людей. И при этом никто не будет знать, почему журналисты и правозащитники в разных странах мира вдруг начали исчезать без следа. А затем процесс пойдет и дальше – система, разработанная «Care4», будет постоянно самообучаться, тщательность ее действия будет возрастать, чтобы начать считывать метаданные и информацию в социальных сетях и таким образом разыскивать друзей противников режимов, их семьи, их сторонников, тех, кто был их источником. По всему миру политические оппозиционеры, журналисты и вообще все, кто противостоит этим правительствам, будут выслежены, схвачены и уничтожены.

– Но с какой стати «Care4» станет это делать? – медленно и с озадаченным видом проговорил Оливер. – Какая компании от этого польза? Зачем ей идти на риск, нарушая закон?

– Какой закон?! Компания просто занимается продажей своего продукта и вовсе не указывает людям, в каких целях его следует применять. Нравственно это или безнравственно – это уже вопрос иного порядка, но мотивация у «Care4» точно такая же, как у любой другой компании, – извлечение прибыли. Я не хочу, чтобы вы истолковали мои слова превратно, Оливер, – я вовсе не считаю, что «Care4» хотела, чтобы погибали люди, но компания также не желала и разрывать выгодные контракты по обеспечению безопасности, подписанные ею со многими странами мира, чтобы предотвратить эти убийства.

– Это только ваши догадки. – В голосе Оливера прозвучало сомнение.

– Может быть, и так. – Я замолчала, размышляя. – Как я это понимаю, позиция «Care4» по сути своей очень походила на позицию оружейного лобби внутри США. Надо продавать американцам как можно больше стрелкового оружия, а за то, что покупатели с ним делают, они ответственности не несут. Остановить ограбление банка или, наоборот, совершить его – это личное дело того, у кого оказался ствол. – Я снова сделала паузу. – Уверена, что некоторые страны стали бы использовать эту систему для борьбы с терроризмом или преступностью. Насколько мне известно, наша страна стала бы использовать ее именно так.