Режиссер сказал: одевайся теплее, тут холодно - читать онлайн книгу. Автор: Алеся Казанцева cтр.№ 71

Сериал закрыли через три дня, так и не вышла серия.

P. S.: В результате он кричал «Сюдааа!»

Была вчера у риэлтора, у нее муж – акробат в цирке. Подбрасывает людей. Вызывают ее в детский сад и говорят: «Вы в курсе, что ваш ребенок рассказывает о семье?» – «А что такое?» – «У нас было занятие, мы спрашивали, чем занимаются ваши родители. Знаете, что ответил ваш сын???» – «Что???» – «Он сказал, что его мама продает квартиры, а папа кидает людей!» Она отвечает: «Да. Кидает. Но ведь он же и ловит их потом».

* * *

Идет примерка. Девушку одевают в то, в это, в другое, заказчику нравится. Актриса одна на миллион, нашли еле-еле. На прощание ей говорят: «Выспитесь хорошо перед съемкой, завтра в 8 утра ждем на площадке». Она отвечает: «Я-то высплюсь. Но только не перед съемкой, а перед свадьбой. Я завтра замуж выхожу». И все такие в обморок сразу! Кааааак?! Какой замуж! Съемка! Роль – мама на кухне!!! Весь день! Ну кто-то там даты перепутал, сказал/не сказал, короче, как обычно. Крах. Все пропало.

Заказчик говорит: «Делайте, что хотите! Она должна быть в кадре. Пусть переносит свадьбу, идите и говорите с ней». Ни одному человеку в здравом уме даже в голову не придет предложить перенести свадьбу. Но поскольку мы всегда не в здравом уме, то идем к актрисе. Думаем, как же это предложить… Вот она стоит завтрашняя невеста, будет вся в белом наряде, воздушная, фата, цветы, будущая жена, этот день бывает раз в жизни… и все такое… Она нас слушает и отвечает: «Да вы совсем уже тут? Я семь лет этого козла выхаживала и ноги каждый день брила».

* * *

Реклама. Снимали на улице. Дубль, еще дубль, режиссер доволен. Я иду в палатку агентства, мол, у нас было. Идем дальше? Или комментарии? А съемка еще такая, что надо быстро, суета, торопятся все. Нравится вам, короче, или нет? И тут то ли клиент, то ли агентство говорит, что нет. Не нравится. А что не так? Да как-то не верю актерам. Бляяя, думаю, чо им верить? В кадре девушка переходит улицу. Вместо светофора бутылка йогурта стоит на палке. На бутылке мигают то красная клубника, то желтый апельсин, то зеленое яблоко. Ситуация сама по себе странная, во что тут верить?! И понятно, что лицо у комментатора такое – лучше не спорить. Давайте дубль.

Актриса переходит дорогу более естественно, манимая фруктом на другую сторону. А давайте направим ветродуй, чтобы работало платье, а давайте уберем, потому что теперь все смотрят только под платье. Пусть еще более натурально переходит дорогу! Ну как еще более? Ну… Как-то! Актриса заманалась ходить туда-сюда, все ослабели уже немного, у режиссера было сто дублей. Опять подхожу к столу агентства. Нуууу чтоооо? Было? И смотрю в глаза этому комментатору. И вдруг он говорит: «Да я вообще-то сам плохо разбираюсь. Решать-то вам. Я ж тут случайно». Оказалось. Шел мужик домой. Видит – съемки. Ну тут стулья стоят, палатка, тенек, фрукты разложены. Он сел. Сидит. Никто не гонит. Агентство думает: наверное, кто-то из съемочной группы. Продюсер думает: наверное, кто-то от клиента. Клиент думает: наверное, кто-то из агентства новенький. Все сидят, слушают его, внимают. Мы дубли снимаем, актрису гоняем по жаре. А он говорит: «Ну ладно, я пошел, наверное. А какое кино-то хоть снимаете? А Хабенский будет? Есть смысл ждать?»

Например, один режиссер скажет: «Я не могу смотреть кастинг, там у всех актеров рожи вытянуты, пусть переделывают видеофайлы в нормальные!» Тут сложно спорить, как можно оценивать актера, если у него лицо – яйцо. Другой режиссер скажет: «Да и пусть вытянуты, мне это не мешает. Я всех наизусть знаю». Тут сложно спорить, потому что на кастинг ходят одни и те же, в конце концов, можно посмотреть фото.

Один продюсер говорит: «Ты мне не нужна на примерке, мы сами все сделаем». И тут сложно спорить, потому что я не влияю на примерку, на выбор одежды. Другой продюсер говорит: «Ты должна быть на примерке обязательно!» И тут сложно спорить, потому что я второй режиссер, организовываю процесс, на примерке могут быть комментарии, которые нужно записать и передать.

Один директор говорит: «Второй режиссер сам выбирает хлопушку, это твой департамент, мне все равно!» И тут сложно спорить, потому что это действительно мой департамент, какая им разница, кто будет хлопать. Другой директор скажет: «Я сам набираю всю группу, твоя хлопушка дороже на 500 рублей, надо было советоваться со мной!» И тут сложно спорить, я ж не знаю, какие у кого гонорары, а директор отвечает за смету.

Один актер говорит: «Мне нужен стульчик, чтобы я сидел в перерывах рядом с площадкой!» И тут сложно спорить, стульчик рядом с декорацией – это удобнее и ближе, чем каждый раз звать из гримерной. Другой актер говорит: «Да не нужен мне стульчик, я лучше постою, а то штаны/платье потом надо гладить, помну, если сяду». И тут сложно спорить, потому что гладить морщинки и складки надоедает.

Один оператор скажет: «Я хочу часовой обед, у группы должен быть часовой обед!» И тут сложно спорить, потому что людям надо дать возможность нормально поесть и отдохнуть. Другой оператор скажет: «Какой часовой обед?! Все потом расслабленные ходят и еле ноги таскают!» И тут сложно спорить, лучше держаться в одном темпе и быстро все снять.

Один продюсер скажет: «Ставь меня в копии всех писем, которые пишешь!» И тут сложно спорить, он же продюсер и должен видеть, какую информацию и кому я передаю. Другой продюсер скажет: «Прекрати мне спамить почту!». И тут сложно спорить, потому что люди, как правило, заняты, вряд ли я в тайне от продюсера начну заказывать 100 человек массовки вместо 10.

И вот так у каждого участника команды есть свои диагнозы. К каждому нужен свой трепетный подход. Один режиссер ходит на примерку («Я же режиссер и отвечаю за все в этом ролике!»), а другой – нет («Да все равно агентство выберет свои варианты, пришлите мне фотки»). Один оператор может сам найти дорогу до локейшена, а другой – нет. У каждого своя фобия и мания. Один компьютерный график считает, что надо писать хромОкей, а другой – хромАкей. Один режиссер любит, чтобы перед мониторами стояла еда («А почему нет колбасы?!»), а другой – нет («Я что, сюда жрать, что ли, пришел?!»). И при этом они смотрят так, будто ты не знаешь, сколько будет 2+2. Это их одновременно удивляет, раздражает и ставит в тупик. Почему я об этом пишу, сегодня слышала, как говорили: «Чай с молоком, а не со сливками».

Я уже давно хочу предложить организовать такую встречу: собрать всех вместе, чтобы люди сели за круглый стол переговоров, облить их бензином и поджечь.

В рекламном кадре все должно быть идеально. И пылинки, и складочки на одежде. Однажды я работала с режиссером, который считал, что складки на штанах под согнутым коленом не должны существовать вообще. Но раз уж мы тут все такие бесполезные дураки, то пусть они хотя бы лежат ровно. И пусть их будет три, не надо четыре, четыре – это четное количество, плохо. Пять много. Пусть три. И должны быть именно складочки, а не вульгарные заломы.