Режиссер сказал: одевайся теплее, тут холодно - читать онлайн книгу. Автор: Алеся Казанцева cтр.№ 61

Моя подруга Алена сказала однажды: «Ты, Алеся, пойдешь замуж только как мужик: по залету». Я вообще не планировала ходить замуж, это занятие представлялось мне бестолковым и бессмысленным. Живете вместе, любите – и хорошо. Как сказал однажды мой друг: «Я женился, но и это не помогло».

И я бы никогда не вышла замуж, если бы не одно обстоятельство: я захотела быть женой именно этого человека. Вот я, например, никогда не хотела детей. Это занятие представлялось мне бестолковым и бессмысленным. Я не понимаю, как захотеть детей? Почему бы не захотеть огромный вертолет? Представьте, что вы сидите и дико хотите вертолет. Не личный самолет в стразах с вашим портретом на борту, а вот именно тупо огромный вертолет!

Как оказалось, все эти мысли длятся ровно до тех пор, пока ты не встречаешь вертолет.

Я пошла к одним стилистам, их посоветовал знакомый художник по костюмам. Хотела в день свадьбы поразить своего будущего мужа тем, что я – женщина и вообще Мисс Мира. Стилисты говорят: «Прежде всего, вам нужно сходить в солярий, убрать мешки под глазами и выспаться». Сижу и сразу чувствую, что я мисс Москва-река. Они продолжают: «То, что вы хотите сшить, – мы уже не успеем. Да это вам и не пойдет. Вы будете выглядеть просто и… как бы вам это еще сказать… дешево!» Я закусила губу, захотелось рыдать, но вида не подаю. Только что вырвалась с важной встречи, постоянно звонит продюсер, а до этого ночь не спала, и вообще, у меня проект века, как всегда. А тут еще эта свадьба… Оказывается, мои мысли и представления – слишком простые и они, как бы вам это еще сказать, будут выглядеть дешево. Стилисты тем временем продолжают: «Послушайте, не стоит отчаиваться. Вот у нас тут рядом открылся салон свадебных нарядов, целых два этажа. Может быть, найдете себе что-нибудь там?» Вообще-то, если бы так со мной разговаривали художники по костюмам на работе, то я бы не обижалась и не расстраивалась. Я бы послала их в жопу словами и заставила сделать так, как мне надо. Но это же не работа, я же пришла к ним как женщина. Которая захотела, чтобы вот сделать себе пышно, а вот тут в обтяжку с кружевами. А ей говорят: «Во-первых, умойся, а во-вторых, иди и купи, не отвлекай людей от работы». Я вышла на Волгоградский проспект и зарыдала. Зарыдала так, когда плачешь из-за всего сразу, за все дни, за все 365, которые не плакала раньше. И сигарет еще нет. Плакала до такой степени, что там, где текли слезы, были красные дорожки по всему лицу, нос опух, губы мокрые. И вот с таким лицом, я пришла в свадебный салон, целых два этажа. Захожу, а там девушка подходит и спрашивает: «Что бы вы хотели?» А я говорю: «Я бы ничего тут не хотела!» И опять в слезы. Она принесла водички, сижу, смотрю, а вокруг такие платья, будто взорвали сто лебедей и посыпали их кружевными трусами. Она сказала, что сама учится на стилиста и тоже бы ничего тут не хотела.

Потом позвонил Дима (жених) по какому-то рабочему вопросу и вдруг выслушал меня. На всякий случай, в конце я пришла к выводу, что виноват во всем Дима, потому что если бы не он, то мне никогда бы не захотелось замуж. Потом еще ходила по двум этажам с таким лицом, будто сейчас куплю платье, а завтра во всех газетах напишут, что одна невеста скинулась с девятого этажа. Подошла продавщица и сказала: «Хочу вам помочь. Вот визитка, ее оставлял один дизайнер, может быть, пригодится». Я тут же подумала, что это судьба и спасение! На визитке было написано: «Рафик Рубенович Саркисян. Покрой. Пошив. Срочно. Качество. Платья. Дубленки. Шапки. Ремонт». Судьба в тот день поворачивалась и отворачивалась, как петушок на крыше.

В итоге я рыдала прямо на художников по костюмам. Вытирала сопли обо всех, кто звонил даже просто случайно. Мне насоветовали и принесли столько всего, что я могла бы выйти замуж семь раз за день в одном загсе и никто бы не почуял подвоха.

У нас была чудесная свадьба. Только очень-очень дорогие и близкие люди. Проснулись, поженились, сфотографировались, тут же сели на самолет и прямо в платье с цветами полетели на съемку в Питер. А в Питере вечер провели с группой, и опять видели только тех, кого хотелось. Получилось две свадьбы в двух городах. Я трезвела и пьянела за день раза четыре.

Мы давно вернулись со съемок из Питера, и началась наша семейная жизнь. Я готовлю еду, Дима убивает людей на плейстейшене, кот Митя делает себе то маникюр, то педикюр. Мама постоянно звонит и спрашивает: «Ну, как замужем?» Я ей говорю: «Бьет». Она говорит: «Поклянись котом». У нас в семье принято клясться котом Митей, потому что у кошек девять жизней. Но надо быть осторожней уже, потому что Митя, похоже, скоро уйдет в минус.

Мама как всегда сказала хорошие слова. Она сказала: «Я же вижу, что ты его любишь. И не дай бог когда-нибудь узнать насколько».

Приехала пораньше за режиссером в гостиницу. Сижу внизу вместе с утренними проститутками, делаю съемочный план. Выглядят они, конечно, лучше. Но степень усталости в глазах одинаковая. Только у них после работы, а у меня до. Играет утренний рояль, и кажется, что впереди только кофе и горячие булочки, а не пара смен на улице в костюме адского лыжника.

Я, как человек злопамятный, могу вынашивать план мести годами. А мой муж забывает любую ссору через 10 минут. Это очень полезное свойство в человеке. Когда мы ссоримся, то я думаю, что надо мириться сразу, потому что мы все равно помиримся. Было бы странно не разговаривать всю жизнь с человеком из-за того, что он разбросал все свои вещи по всей квартире, на кухонном столе пепел от сигарет вперемешку с печеньем и паспортами, рюкзак валяется на кресле, а не висит на крючке, который мы специально прибили для рюкзака, чтобы он не валялся на кресле. И всю эту мизансцену мой муж может развести за час. Когда он заходит в квартиру, то из него начинают сыпаться кусочки пенопласта, свежая стружка, клей, карандаши, билетики на метро, купоны в кофейню, болтики, гвоздики, носки, джинсы, рюкзак, чашки с чаем, бумаги, пепел от сигарет. Конечно, он же художник-постановщик. Любой беспорядок у нас принято называть творческим или «оно тут и лежало, ты сама бросила и забыла». Так вот. Когда мы ссоримся из-за творческой составляющей натуры моего мужа, то я могу обижаться очень долго. Могу ходить вся непреклонная, взгляд через стены и сквозь мужа, чаю не хочу, нет, не хочу, я сказала, не надо мыть посуду, я сама помою. И начинаю мыть чашки с таким видом, будто мою танк ТУ-154. Когда я мою танк, то думаю, что надо помириться немедленно же. Ну сколько нам еще с ним жить вместе? Ну, четыре десятка лет максимум. Потом начнем умирать. Четыре десятка лет – это не так уж и много. Я уже прожила три, а все кажется, что ничего. И поэтому надо помириться сразу, стоит ли тратить наши с ним десятки на ссору? Но мытый танк в моих руках мешает быстро свернуть боевые действия.

У такой сладкой конфетки, как я, часто бывают неожиданные мысли. Например, мы сидим и едим мороженое. Казалось бы, все хорошо. Хотя на самом деле, все просто прекрасно. Мы едим мороженое. И вдруг я, перемешивая орешки в баночке, думаю: «Мороженое. Я стану толстой, и он бросит меня». И раз – сразу обиделась на Диму за это. Только что сидела сладкой конфеткой и вдруг опять мою танк. Муж сначала не мог понять, что случилось. А как сознаться? Как заставить человека попросить прощения за то, в чем он не виноват и о чем даже не подозревает?