Не нужно молчать - читать онлайн книгу. Автор: Аарон Хартцлер cтр.№ 30

– Вы пойдете на вечеринку. – Тон Фиби не подразумевал возражений. – Если мы струсим, это будет означать победу Сталлард.

Она сплюнула фамилию Стейси, будто прокисшее молоко. Обе Трейси сморщились и заныли. Как бы Фиби ни пыталась бодриться, следовало признать: настроения и вправду не было.

Обычно в день бала школу охватывал радостный зуд – коридоры так и вибрировали от возбуждения, подмывая заранее опробовать парочку па. Крохотные сейсмические сдвиги. Но сегодня все словно забыли про танцы. Головы учеников были заняты единственной темой, которую никто не решался обсуждать вслух. Столько всего изменилось. Завтра исполнялась неделя со дня вечеринки у Дуни. Иногда казалось, что с тех пор прошли столетия; иногда – что все это было лишь вчера. Будто девонский период уместился в одни сутки, и теперь мы пытались дышать новыми легкими, которые еще вчера были жабрами, и делали первые неуклюжие шаги на ногах вместо ласт. За одну короткую неделю мы стали другими существами.

Бен тем же вечером заехал за мной, чтобы отвезти на танцы. Пока я спускалась по лестнице в шелковом платье с чужого плеча, за мной развевался шлейф отстиранной от соуса органзы. Мама утирала слезы, будто я навсегда покидала родительский дом, а не собиралась на двухчасовые танцы в наряде с гаражной распродажи.

Новостные каналы второй день продолжали транслировать зернистую пленку с тренером Сандерсом, орущим на Слоан Китинг. Когда Бен перешагнул порог с браслетом из красных роз, под подбородком диктора вечерних новостей как раз всплыла плашка синюшного цвета: КРИЗИС В КОРАЛ-СЭНДЗЕ.

Папа выключил телевизор, и мама сделала несколько снимков на свою старенькую мыльницу. Очередной однозадачный гаджет, с которым мои родители просто не могли расстаться. Уилл пробовал объяснить маме, что у него в смартфоне и то больше мегапикселей, но она сказала, что он может делать свои фотографии, а она будет делать свои.

Пока Бен обменивался шутками с папой, Уилл залез на подлокотник дивана «для лучшего ракурса». Мама безостановочно кликала, клохтала и кудахтала. Можно было не сомневаться: один из этих кадров вскоре займет место на Стене почета на втором этаже, и даже когда многосерийная сага о Кейт и Бене перейдет к следующей главе, мама будет то и дело останавливаться в коридоре, тайком утирая слезы. Это были ее окаменелости, окаймленные фоторамками, коралловые свидетельства доисторических эпох. Я сглотнула странный ком в горле, когда мама потянулась, чтобы завести мне за ухо вьющуюся прядь.

Когда‐то я была твоей маленькой девочкой.

Когда‐то Айова была океаном.

Уилл вызвался проводить нас до дороги. Пожалуй, с него сталось бы спрятаться в тачке Бена и поехать с нами на танцы, если бы я вовремя не схватила его за плечо и не приказала взглядом: исчезни. Ну и кто из нас больше запал на Бена?

* * *

Число фургонов на школьной парковке удвоилось до шести – за счет репортеров из Канзас-Сити, Сент-Луиса и Чикаго. Слоан Китинг сохраняла место в центре, но теперь к ней присоединились трое мужчин и две женщины. Сейчас все они, включая операторов, столпились у школьных дверей. Светлые волосы Слоан были собраны в «ракушку», как у Грейс Келли в каком‐нибудь старом фильме. Будто она тоже собиралась на танцы.

– Да они издеваются, – пробормотал Бен, когда мы припарковались.

Я выглянула в окно: камеры и прически сияют, автозагар нанесен так густо, что отливает оранжевым, микрофоны взяты на изготовку, с изогнутых губ вот-вот сорвется вопрос.

– С трудом верится, что с субботы прошла всего неделя, правда?

Бен нахмурился.

– Ты хотела сказать – с воскресенья.

Я улыбнулась.

– Вечеринка была в субботу. Уже забыл?

– А. Ты об этом.

– Погоди, а ты о чем?

Бен немного застенчиво улыбнулся в ответ.

– О воскресном утре. Когда ты заявилась ко мне на порог – прекрасная, как рассвет, и зеленая от похмелья.

– Эй, все было не так плохо!

– Хорошо, не зеленая, а нежно-салатовая.

Мы дружно рассмеялись. Затем Бен потянулся и взял меня за руку – так поспешно, будто боялся, что у него сдадут нервы или что я передумаю и сбегу в леса за парковкой. Он осторожно погладил пальцем розы у меня на запястье, прежде чем поднять взгляд.

– А потом ты попыталась разбить голову о баскетбольный щит, и я чуть не умер.

Мы целовались так долго, что мне пришлось освежать помаду. Но мне было все равно.

Наконец я защелкнула сумочку и объявила, что готова к выходу. Бен покосился на Слоан и ее вассалов, толпящихся у входа.

– Последний шанс, – сказал он. – Мы можем развернуться прямо сейчас. Взять текилы. И поехать ко мне.

– И так и не выгулять твой марсианский жилет? – фыркнула я. – Конни Бонин нам не простит.

Бен открыл передо мной дверь и помог выбраться из машины, в очередной раз ослепив кислотно-зелеными лацканами.

– Держись поближе.

На улице я невольно порадовалась высокому росту Бена. Под руку с ним мне было ничего не страшно. Я ниже опустила голову и подстроилась под его широкие уверенные шаги. Стоило нам приблизиться к дверям, как репортеры бросились навстречу. Они толкались и перекрикивали друг друга – точь‐в-точь как в фильмах.

Если честно, я никогда этого не понимала. Как будто мы не отвечаем, потому что плохо их слышим. Кому понравится, когда на него кричат? Более того, даже захоти я остановиться и ответить на парочку вопросов – как выбрать, с кого начать? И как разобрать хоть слово в этом гомоне?

Бен обвил мои плечи рукой и притянул к себе, укрывая от толпы, огней и шума. Увы, он не мог укрыть меня от слов: «Вы были на вечеринке? Вы знаете жертву? Тренер Сандерс пытается что‐то скрыть? Вы были в комнате той ночью? Вы читали отчет из больницы? Вы видели домогательства? Вы слышали о результатах медицинской экспертизы? Вы знаете, кто еще вовлечен?»

Кажется, до дверей было уже недалеко. Я подняла глаза, чтобы проверить, сколько нам осталось, – и тут же напоролась на взгляд Слоан Китинг. Молчаливая как статуя, она стояла чуть в стороне, позволяя другим репортерам атаковать нас вопросами. Когда мы проходили мимо, она мимолетно улыбнулась в знак приветствия. Бен открыл и придержал передо мной дверь. Я успела увидеть столик регистрации у входа в спортзал и наивно подумать, что мы свободны, прежде чем Слоан подала голос:

– Бен Коди, вы разговаривали с Джоном Дуном после того, как его освободили из‐под стражи в среду?

Я почувствовала, как Бен у меня за спиной замер и начал оборачиваться. Оклик по имени застал его врасплох. Я знала, что это рефлекс. Еще я знала, что это ловушка.

– Что?

Другие репортеры бросились к группе новоприбывших учеников. Слоан Китинг подсунула микрофон Бену под нос.