Талорис  - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Пехов, Елена Бычкова cтр.№ 77

«Девять». «Десять».

Сойка была не из тех, кто останавливается. Шаутт его знает, не ошиблась ли она в расчетах. Так что за «десять» последовали «одиннадцать», «двенадцать» и «тринадцать», отшвырнув тело, из которого наконец-то потекла кровь, в бассейн.

Наклонилась, упираясь руками в колени, видя, как пыль, внезапно поднявшаяся, также внезапно растворилась в воздухе, так и не осев.

Бати был все еще жив, пытался удержаться за бортик, но его ладони то и дело соскальзывали, заливая лазоревые плитки кровью.

– Живучий же ты ублюдок, – с уважением сказала ему Лавиани. – Сейчас. Погоди мгновение. Отдышусь.

Она не успела. Тень, поднявшаяся за Бати, обхватила его бледными перепончатыми руками, опрокинула назад, и уина утащила человека под воду.

Вир сидел не шевелясь, наблюдая за тем, как мартышки собрались на бордовой крыше круглой рельефной башни. Она тремя секциями поднималась над заброшенной, оплывшей стеной старой крепости, разрушенной землетрясением много лет назад и оказавшейся на окраине жилого района Нох-тар, где обитало большинство чистильщиков каналов, что сто по сто спускались вниз, к великим столпам, Новому маяку, храмам Шестерых и дальше, к порту и торчащим из серой стали моря постройкам минувших эпох.

Мартышки с подозрением отнеслись к чужаку, не желали подходить ближе и пробовать еду, что он рассыпал в двадцати шагах от себя. Хлеб, морковь и даже несколько пирожков.

Вир не шевелился. Ему дела не было до животных. Они его не интересовали. Вообще.

«Меня здесь нет, – напевал про себя молодой человек. – Я всего лишь медленная, глупая, большая безволосая обезьяна. Я не такой быстрый, как вы, не могу скакать по веткам, убегать по крышам, залезать через окна в богатые дома и воровать фрукты со стола. Меня нечего бояться. Я вас никогда не догоню. К тому же помню, какие вы злобные гадины и насколько большие у вас клыки».

Но обезьяны боялись.

Эти хвостатые твари с серо-зеленой густой шерстью и сморщенными лицами обиженных младенцев таращили на него круглые ореховые глаза и уже битых полчаса не собирались покидать свое убежище, хотя еда их манила. Пара молодых самцов хотела подойти поближе, но получила трепку от вожака, крупного клыкастого уродца, так похожего на Таша-рыболова из квартала Свинцовых Вод. Такой же агрессивный, тупой и нервный. Вир подумал, что стоило бы познакомить их друг с другом, благо родственники должны держаться вместе.

Старая Нэ как-то рассказала ему, что в прежние времена в Пубире никаких мартышек и в помине не было. Они жили южнее, в Соланке, Муте, Черной земле и на самом роге Карифа, по берегам Песчаного моря, того самого, в которое свирепые ирифи выносили из пустыни облака желто-красного песка, окрашивая небо болезненной охрой. А потом у какого-то богача, советника Жнецов, из домашнего зверинца сбежали несколько животных, и через десяток лет обезьяны стали такой же привычной частью растянувшегося вдоль побережья города, как голуби, коты и туресские шершни, строившие свои гнезда в самых неожиданных местах и доставлявшие проблем больше, чем неподкупный таможенник.

Зимой обезьянам было плевать на холод, льющийся с гор, хотя, по мнению Вира, погода в родном городе намного теплее, чем в северных герцогствах. Никаких заморозков в месяц Мантикоры, лишь стылый ветер, которого мартышки легко избегали, прячась в древних развалинах или сидя в горячих источниках, в бесконечном количестве раскиданных по всей западной части Пубира. Там в какую лужу палец ни опусти, обязательно согреешься.

Виру было почти семнадцать, и ростом он превосходил не только сверстников, но и многих взрослых. Здоровенный парень, возвышавшийся над толпой, с чуть серебристыми, коротко стриженными волосами и узловатыми руками, бросался в глаза и, понятное дело, не мог завоевать доверие мартышек.

Солнце перешло зенит и отправилось в медленный путь к горам, осветив грубоватое лицо юноши: густые брови, тяжелую челюсть с тонкой ниткой бледного шрама, прямой широкий нос. Он прищурил темно-серые глаза, поглядывая на зонтичные сосны, растущие среди развалин, ругаясь про себя на тупоумных животных. Следовало найти других, но ему было жалко терять время на беготню по кварталам.

Наконец вожак мартышек убедил себя, что не будет никакой беды, если они полакомятся угощением. Вир не пошевелился, отслеживал глазами, как осторожно спускается стая, хватается лапами за фигурки каменных воинов, вырезанные на стенах башни, обвивает хвостами ветки, приминает траву.

Охотник улыбнулся краешком губ, коснулся большим пальцем правой руки кольца, надетого на средний палец. Кольца, к которому был привязан тонкий, но прочный ремешок. Он уже наметил себе цель, не вожака – тот слишком крупный, тяжелый и агрессивный, намаешься, пока донесешь, а одного из молодых самцов.

Старший стаи схватил обеими лапами несколько кусков, тут же посеменил прочь, не собираясь есть поблизости от странного человека, остальные бросились на оставшуюся приманку.

Он мог бы убить любую из них, из простейшего лука. Но Виру нужна была живая мартышка. И ему запретили использовать ловчие петли, ловушки в виде ящиков, сети, веревки и прочее. Дали лишь пращу и сказали: «Думай».

Он думал, время шло. Все на первый взгляд казалось довольно простым, всего лишь выбрать правильный снаряд, а затем рассчитать силу броска, расстояние и примерную прочность черепа добычи. Оглушить, забрать. Делов на пять минут, но Вир прекрасно понимал, что от него не ждут простых решений. Помнил, как вернулся к Нэ с загарпуненным лобаном и получил рыбой по роже.

– Ты никогда не будешь как псы Борга, но это не значит, что не надо пользоваться мозгами, оставшись со мной! – в раздражении сказала ему старуха. – Тренируй их, мальчик! Докажи, что у тебя есть способности. Тут полно книг. Читай. Еще раз, и еще. Ищи ответ.

Вир потратил три недели, перебирая рассыпающиеся тома в шкафах, прежде чем нашел упоминание о траве, которая, если ее хорошенько поболтать в воде, заставляла рыбу всплывать кверху брюхом. Нэ осталась довольна.

С мартышками вышло сложнее. Он сделал метательные снаряды из глины, полые внутри. А потом заперся в лаборатории, подбирая новый состав, едва не взорвав ее к шауттам, устроил пожар, разбил с десяток склянок, испортил свою одежду, провонял с ног до головы запахами трав и ягод, но у него получился состав, о котором шептались знатоки, пускай и пришлось остаться с обожженными пальцами и бровями. А еще потерять сознание из-за собственной глупости, когда Вир надышался итогом своих экспериментов и очнулся перевернутым на бок, с завтраком, покинувшим желудок.