Сергей Дягилев. "Русские сезоны" навсегда - читать онлайн книгу. Автор: Шенг Схейен cтр.№ 66

Сезон 1910 года также помог укрепить дружеские связи с известными парижанами, которые наблюдали за деятельностью Дягилева во французской столице еще с 1906 года. В рамках этого дягилевского «почетного консульства», бесспорным лидером которого являлась Мисиа Серт, все более заметную роль стал играть молодой поэт Жан Кокто. Он не пропускал ни одного спектакля, бродил за кулисами, присутствовал на репетициях и ужинах в ресторане «Ларю» после окончания представлений. «Бог свидетель, двадцатилетний Жан был неотразим, когда однажды во время ужина начал танцевать на столах ресторана “Ларю”»³. Кокто к тому времени уже был известным поэтом и героем светской хроники, чему немало способствовало его появление на публике с напомаженными губами и нарумяненными щеками.

А между тем Дягилеву предстояло незамедлительно разобраться с бунтом в ближайшем окружении. Бенуа дулся, весь сезон он провел в Монтаньоле, на берегу озера Лугано, где арендовал Каза Камуцци – ту же виллу, где позднее более десяти лет прожил Герман Гессе. ^[194] Александра нужно было вернуть во что бы то ни стало. Постоянная напряженность в отношениях двух друзей хоть и являлась одной из движущих сил их общей творческой энергии, но все время приводила к разрывам, которые нужно было преодолевать, и, похоже, их последняя ссора была серьезнее предыдущих. Дягилев в такой конфликт ной, но при всем при этом доверительной атмосфере расцветал, однако Бенуа это выматывало.

Дягилев нуждался в Бенуа. Последний олицетворял интеллект их группы, и, хотя порой его претензии на интеллектуальное превосходство были безосновательны, он всегда был предан общему делу. Он все еще пользовался большим уважением в русских артистических кругах и в этом качестве также был ценен для Дягилева. За прошедшие годы Бенуа опубликовал в русской прессе целый ряд статей о заграничном предприятии Дягилева и сформировал важный противовес враждебной позиции, которую порой занимали представители иных творческих групп, уже не говоря о членах правительства и придворных.

Дягилев послал в Монтаньолу телеграмму и пригласил Бенуа в Париж, чтобы уладить их разногласия и обсудить новые «projets futurs». ^[195] Бенуа довольно быстро ответил, что не приедет по причине плохого самочувствия, а также потому, что сомневается в том, какую роль он может сыграть для будущих дягилевских постановок.

Любопытно, что в письме Бенуа упомянул высказывания самого Дягилева о хаотичном стиле его работы (последний называл это «психологией лихорадки»). Ранее Бенуа отстаивал свою позицию перед Серт, а теперь все же видел в этом основную причину художественных провалов. Он был необычайно откровенен и не щадил себя:

В. Нижинский. Рисунок Ж. Кокто

Получив такой ответ, Дягилев попросил Бакста написать Бенуа. Бакст обрисовал ситуацию, сложившуюся вокруг «Жизели», и попытался убедить Бенуа, что его присутствие необходимо, закончив свое письмо словами: «…об тебе все (русские мы и французы) скучаем»⁵.

После представлений в Париже Дягилев и Бакст поехали в Монтаньолу, там они надеялись уладить дело, переговорив с Бенуа. ^[197] Неясно, смогли ли Дягилев и Бенуа помириться сразу. По свидетельствам Нижинской и Григорьева, так и произошло, однако Бенуа утверждал, что поначалу упорствовал в своем решении больше никогда не сотрудничать с Дягилевым⁶. По словам Брониславы Нижинской, после этого Бакст один отбыл в Карлсбад, ^[198] где находился Нижинский вместе со своей семьей. Оттуда Нижинский в сопровождении Бакста отправился в Венецию, куда, прямиком из Швейцарии, должен был приехать и Дягилев⁷.

В Венеции Бакст, Дягилев и Нижинский отдыхали. На пляже Лидо Бакст писал портрет Нижинского в плавках, а вокруг толпились любопытные и разглядывали их. Сам Дягилев никогда не купался, но любил смотреть на плавающего Нижинского. По словам сестры, Вацлав был прекрасным пловцом. Она вспоминала, как однажды гуляла неподалеку от дома по берегу реки, пока Нижинский плавал: