– Ядовитые шипы? – не удержалась я.
– Но-но, попрошу не трогать честно полученное от эволюции. Но в целом можно и шипы. И если такая технология станет простой, как три копейки, то каждый сможет вмешиваться в геном человека и мы получим целый мир сверхлюдей с непредсказуемыми ошибками в днк и неизвестно каким характером. То же самое и с клонированием. Хорошо, если это клонирование органов для пересадки. А если это клонирование людей для каких-то темных целей? Поэтому мы отказались от клонирования разумных существ и очень дозированно ведем исследования по оцифровке сознания. И таких нюансов много.
– И папа работает над чем-то опасным?
– Над номером один в рейтинге. Над искусственным интеллектом.
– Над разумным компьютером? Я думала, у вас уже такие есть.
– Компьютеров, которые бы себя осознали, – нет. Разумные машины, Брилли, это очень жуткие противники. Гарантии, что не начнется противостояние с ними, нет. А твой отец продвинулся в создании ИИ дальше всех. Именно осознанного искина, который знает, кто он, имеет эмоции, чувства и свои желания.
– А я думала, эмоции – это химические процессы.
– Не всегда и не полностью. Живые существа, несмотря на наш уровень науки и медицины, все еще не слишком хорошо изучены. Мы не можем ответить на вопрос, что такое сознание и в какой момент оно появляется, а твой отец, кажется, смог. И на данный момент, Брилли, искусственный интеллект, осознавший себя, – самое страшное оружие во вселенной.
Я передернула плечами, столько в этих словах было мрачного предчувствия. Сложно вообразить все эти опасности человеку, знания о роботах у которого базируются исключительно на искусстве. Хотя и на Земле были параноики, что пытались запретить исследования генома, клонирование и все подобное. В чем-то их аргументы были похожи на те, что привел Александр. Может, не так уж они и не правы.
– Есть еще один вопрос, – вдруг произнес мужчина, – который не дает мне покоя.
Я с интересом повернулась к нему. Черт, а когда с тобой наравне обсуждают свои мысли, это очень приятно.
– Мне очень интересно, – тихим, бархатистым голосом, приближаясь к моему лицу, произнес Александр, – когда я смотрю на твои губы. Действительно ли они такие мягкие, как кажутся. Можно… я проверю?
Словно зачарованная, я кивнула. Потому что сил сопротивляться этому адскому магнетизму не было. Потому что тело помнило, как от одного прикосновения разливается ни с чем не сравнимое блаженство покоя. Потому что удержаться и не дать себя поцеловать космическому принцу оказалось невыносимо сложно.
А еще потому, что я никогда толком не целовалась и… черт возьми, очень хотела узнать, каково это.
Вот только вместо ожидаемого поцелуя этот гад в ответ на мой кивок поднял указательный палец к моему лицу и с интересом потыкал им в нижнюю губу.
– И правда мягонькие.
Я с шумом выдохнула, не сумев скрыть шок и злость.
– Ты… ты…
На что Александр с ехидцей уточнил:
– Думала, я тебя поцелую? Придется попросить, Брилли.
– Размечтался.
Я жутко покраснела, а еще ощутила такой явственный и обидный укол разочарования, что вмиг пропали и предвкушение, и аппетит, и заодно благодарность за информацию. Как ему это удается? Я, как ребенок, попадаюсь на простейшие обманки.
– Ты наелась? Хочешь посмотреть на сверхсветовой прыжок к системе отсюда?
Блин! Я закусила губу, потому что до ужаса хотела, но ведь вроде как обиделась…
– Давай, Брилли, попроси хотя бы об этом.
– Почему тебе так нравится играть? – вместо просьбы я задала вопрос. – Почему так важно… противостояние?
Он долго молчал и рассматривал меня так, словно вдруг я открылась с неожиданной стороны. Хотя что в этом неожиданного? Мы вместе уже несколько дней и, кажется, связаны насмерть. Меня эти узы пугают, а его? Забавляют, интригуют и волнуют? Неужели вот так играючи можно связать себя с едва знакомой девушкой? Пусть даже ему тысячу раз плевать, буду я жить или нет! Пусть нет никакого дела до того, как больно мне будет, когда он уйдет слишком надолго. Но неужели Александра не пугает сила, способная намертво привязать одного человека к другому?
А может, за маской есть что-то еще. И сила уже не пугает, а обрекает на что-то гораздо более худшее, чем физическая зависимость.
– Просто я гораздо старше, Брилли, и опытней. Когда ты подрастешь, то поймешь, что это – единственная возможная игра. В других победителей не бывает.
– Я хочу посмотреть на прыжок отсюда.
– Тогда доешь обед, – улыбнулся он.
Но почему-то улыбка вышла невеселой, а в глазах промелькнула тоска.
Ладно, Александр Фортем, я выясню, что ты собой представляешь. Докопаюсь до каждой твоей, даже самой маленькой и незначительной, тайны, а потом подумаю, как это использовать. Потому что у тебя есть козыри в этой игре, а у меня пока ровным счетом никаких. Не получится поставить шах и мат, переверну нафиг всю доску и потеряю королеву. Тоже стратегия, пусть и в нарушение правил.
В одиночку я ела намного быстрее, а еще – вкуснее. Во-первых, никакой гад не отвлекал от вкусного гада, во-вторых, можно было отрывать кусочки побольше. А чем больше кусок, тем явственнее чувствовался нежный сливочно-морской вкус этой креветки. В конце концов я объелась так, что впору было начать волноваться, вдруг нас из-за перегруза куда-нибудь не туда выбросит?
– Пристегнись, Брилли.
– А можно называть меня нормальным именем? – проворчала я больше из вредности, коснулась подлокотника, и ремни надежно обвили тело.
– А мне больше нравится Брилли. Оно тебе лучше подходит.
– Хорошо, тогда тебя я буду называть Сашей.
Он странно на меня покосился.
– Тогда я буду вспоминать маму. Знаешь, неловко как-то приставать к женщине, которая называет тебя так, как мама.
– Как вы, мужчины, живете, – рассмеялась я. – То не скажи – к ребенку приставать неловко, другое не скажи – мама так говорит.
– Скажи спасибо, что хоть что-то меня сдерживает, Брилли.
Язва. Я чуть не надулась, но потом передумала, уж очень было интересно, что он такое делает. Словно подслушав мои мысли, Александр начал рассказывать:
– Это база координат. Каждая планета имеет свое положение в пространстве на каждый момент времени. В базу забиты все эти координаты. Когда я хочу выбрать какую-то систему, я выбираю ее из списка, и система сама подсчитывает, в каком положении относительно звезды нужная нам планета. Чтобы мы не вписались в нее на сверхсветовой скорости. Но нам это не грозит, потому что мы выйдем из прыжка раньше на пару часов и подойдем на световой, чтобы посмотреть, нет ли засады. Просто на всякий случай.
Я поежилась. Засада, сверхсветовые прыжки… и почему в далеком и счастливом будущем нельзя жить мирно и счастливо? Я вообще наивно верила, что через пару веков изобретут молекулярный генератор еды, секс-роботов и автоматическую чесалку для спины, так что все человечество будет занято исключительно развлечениями. А оно вон как вышло…