Мисс Подземка - читать онлайн книгу. Автор: Дэвид Духовны cтр.№ 28

Корвус улетел, а значит, с утра меньше забот. Никакой кормежки. Эмер будет скучать по этому дружочку. Потянулась к носку на тумбочке и сбила его, он завалился вдоль стенки. Пришлось вставать на колени и вслепую шарить под тумбочкой. Рядом с носком она нащупала что-то гладкое и плоское, вытащила. Не носок – фотокарточка, старомодный полароидный снимок: она сама, Эмер, и какой-то мужчина. Ее лицо на первом плане, голова заслоняет голову мужчины, черт не видно, только темные волосы. Эмер на фото улыбалась. Руки мужчины гладили ее по волосам. Она подумала, что никогда такой счастливой не выглядела.

Эмер не знала, откуда взялся снимок и кто этот мужчина. Все страньше и страньше. Вновь сунула руку под тумбочку, но ничего не нащупала. Положила фотокарточку в выдвижной ящик.

День же прошел словно сон. Было в нем что-то неправдоподобное, не стряхнешь, и от Эмер не ускользнуло, что сны-то у нее сделались убедительнее, а вот действительность – наоборот. Она рвалась проверить это с Иззи за обедом. Иззи обнаружилась у себя в кабинете.

– Опять тебя принесло, – пошутила Иззи.

– Кажется, у меня кризис веры.

– Ой, я в этой твердыне еврей чисто символический. Может, тебе с Сидни поговорить?

Эмер протянула ей бумажный пакет:

– Я пришла с подношением – панини с овощами.

– В таком случае добро пожаловать ко мне в кабинет.

Иззи показала на крошечный стульчик, поставленный для детей. Эмер села, коленками почти доставая до подбородка.

– Можешь ненадолго перестать спорить со мной о Боге? – спросила она.

– Нет, это невозможно.

– Давай тогда просто отставим в сторонку: я типа соглашусь, что твой атеизм имеет право на существование, и я на него не нападаю, а ты – что моя вера имеет право на существование, и ты на нее не нападаешь. И тогда потолкуем.

– Нет, – возразила Иззи. – Это все равно что сказать, что типа ты напрочь свихнулась на секундочку и говоришь, что бывают непорочные зачатия и смазливый голубоглазый патлатый парниша из Палестины превращает воду в вино, но все остальное время ты в своем уме? Я так не умею. Мне это априори не преодолеть.

– Но чтобы помочь мне с моим кризисом веры, тебе придется принять мою веру.

– Ладно, ради признания твоей внезапной вспышки здравого смысла я готова допустить, что ты не в себе.

– Многие гении веровали – или пришли к вере. Шекспир, Элиот, Эйнштейн… даже Уоллес Стивенз ^[116] на смертном одре обратился в веру.

– Все дело в воздухе, которым они дышали. В воде, которую они пили. Ты появилась позже, у тебя шансы лучше. Знаешь, у меня тут была первоклашка час назад, она тоже оплакивала смерть воображаемого друга.

– А как быть, если вера тепловатая, как пари Паскаля? ^[117] Что, если нам нечего терять? Если верим в Бога и есть рай – мы в выигрыше, а если верим и там ничего нет – ну и пусть, мы проиграли, но оттого что мы в него верили, нам не хуже. То есть вера как бесплатная страховка.

– Но тебе-то было хуже. Тебе приходилось подчиняться его законам, выполнять всякую херню, как он велит, и ненавидеть себя и свое тело в точности так, как он велит их ненавидеть.

– Ты считаешь, я себя ненавижу?

– Я считаю, с тобой такое бывает. Как и со всеми вообще.

– Может, есть нечто большее.

– Большее, чем Бог? Я-то надеюсь, что, может, есть нечто меньшее.

– Большее, чем один Бог, понимаешь? Типа много богов. Может, я была права, веря в Систему, но, вероятно, Система была не та.

– А на что тебе Система?

– С Системой приятнее. Я всегда была хорошей ученицей. Мне приятна структура. Приятно знать, что я сделала домашку, что преподавателю я нравлюсь и, возможно, мне в конце концов достанется золотая звездочка.

– Может, это просто ностальгия. По безопасности. Ностальгия по упорядоченности детства.

– А может, и нет.

– Ну вот любовь как Система годится?

– Это как раз Иисус привнес. Он привнес любовь. Заместил мщение любовью. Подставил другую щеку.

– Слишком много ниточек ведет к этому парню. Павловых ниточек.

– Возможно, нам нужны ниточки. Возможно, без ниточек мы улетим прочь.

– Ладно, ты теперь, значит, говоришь априори, что ты не просто чуточку чокнулась, а что ты чокнулась по-крупному – чеканушка на всю катушку. И малютку Иисуса тебе подавай, и легион всяких прочих явлений.

– Я не чокнутая, просто просыпаюсь. Глаза разула.

– Ты дальше цитатами из песен кантри будешь разговаривать?

– Мой Иисус – он не такой, не тот, который “рядом со мной, говорит со мной”.

– А чего не Иисус, который “обогатит тебя”? Где этого чувака носит? Вызвони-ка этого козла.

– Мой – он, скорее, как твой Яхве, наверное. Суровая, неудержимая мать.

– Мой Яхве? Ты что, сейчас назвала меня еврейкой, макрельщица? ^[118]

– Так ты же еврейка, еврейка.

– Конечно, однако в этом городе еврей – не религия, а культура. Мы, евреи, предпочитаем держать Бога снаружи, а сливочный сыр – внутри. Есть эта ультраортодоксальная группа – сатмарские хасиды, вот прямо в наши дни, они хотят запретить девушкам получать высшее образование. Очевидно, я к подобному ретробезумию не склонна, я агностик, подсаженная на “Нетфликс” лесба с двумя учеными степенями, работаю в школе, которую держат иезуиты. Меня на свои бородато-пейсовые тусовки никто не зовет, а я и не рвусь. Но мои ебаные бейглы, “Нью-Йорк таймс” по воскресеньям и двухнедельный августовский таймшер в Черри-Гроув у меня никто не отнимет.

– Нельзя судить о религии по ее крайностям.

– Вообще-то как раз по ним лучше всего судить – как по цветкам на ветвях.

Иззи откусила от овощного панини и отхлебнула холодного кофе.

– Можно уже поговорить про “Игру престолов”, а? Про “Холостяка”? Помнишь, как мы одно время говорили только о Трампе? Он нас обеих сосредоточивал на важном – как рак. Но смешнее. А потом все стало по-настоящему. И даже близко не смешно.