– Вот как?
– Да.
– Что еще он мне сказал бы? – поинтересовалась Эльба.
– Что вам нужен учитель и… другое оружие.
– В каком смысле другое?
Ксеон переступил с ноги на ногу. Он не знал, почему говорил об Аргоне, но ему было проще общаться с королевой от лица своего друга.
– Этот меч… – Ксеон подошел к Эльбе, – для вас он слишком тяжелый. Но если бы вы спросили мое мнение…
– Ваше мнение? – Королева посмотрела ему прямо в глаза, и он сильнее сцепил пальцы за спиной. – И какое мнение у Ксеона из Дамнума?
Юноша какое-то время колебался, но потом все же взял себя в руки и ответил:
– Лук и стрелы. Вам незачем быть на поле боя и кидаться в атаку. Вам стоит обороняться, а стрелы – надежный защитник.
– Считаете, что я не смогу сражаться с мужчинами?
Вопрос был явно с подвохом, и Ксеон должен был ответить на него правильно, чтобы вновь не задеть чувства уроженки Дор-Валхерена. Видимо, в Эридане серьезно относились к тому, на что способны женщины и какое место они занимают в нынешнем мире.
– Шансов у вас мало, – признал юноша, на что Эльба хмыкнула. – Вы не согласны?
– Если бы я не была согласна, я бы не тренировалась сейчас здесь.
– Я вас обидел?
– Вы сказали то, что говорят все люди вокруг меня.
Почему-то ее ответ огорчил Ксеона. Он пожал плечами, а Эльба отвернулась и вновь подняла меч. Она закрыла глаза, вспомнив, как на вершине водопада вместе с отцом тренировался ее старший брат Фьорд, и сильно замахнулась, в точности повторив его движение. Меч в очередной раз со свистом разрезал воздух, и мышцы во всем теле неприятно заныли.
Ксеон с интересом наблюдал за ней, а Рия наблюдала за Ксеоном. Она не понимала, почему он так отчаянно пытается что-то сказать, но не произносит ни звука.
– Так какое оружие мне нужно? – все-таки нарушила тишину Эльба и, повернувшись к Ксеону, сдула прядь волос со лба. – Что бы мне посоветовал Аргон?
– В каком… смысле?
– Вы сказали, что мне нужно другое оружие, и посоветовали стрелы. А что посоветовал бы…
– Клинок, – перебил ее Ксеон. Ему совершенно не нравилось, что Эльба вновь вспомнила про Аргона. Он фальшиво улыбнулся. – Веснушчатый болван посоветовал бы вам отточенный клинок взамен тяжелого меча.
– Клинок – оружие ближнего боя.
– А разве вы не этого хотите?
Эльба поджала губы и кивнула:
– Да, разумеется. Но я никогда им не пользовалась, и у меня его нет.
Ксеон ловким движением достал из-за спины острый кинжал с серебряной рукоятью, которую обвивал выпуклый узор из переплетенных ветвей, и покрутил его в руках.
– Если нападаете со спины, то цельтесь чуть ниже ребер, чтобы не попасть в кость. А если стоите с противником лицом к лицу, – Ксеон шагнул вперед, отчего Эльбе пришлось запрокинуть голову, – цельтесь точно в сердце. Не оставляйте врагу шансов. Ведь вы знаете, где находится сердце?
Эльба в растерянности приоткрыла рот, а Ксеон схватил ее за руку и приложил ладонь к своей груди. Сердце под пальцами Эльбы быстро стучало.
– Вот здесь, – сказал он, – если захотите лишить кого-то жизни, цельтесь… сюда.
Эльба на мгновение замерла. Его яркие глаза смотрели на нее пылко и пронзительно. Девушка шагнула назад, не зная, как себя вести, затем смущенно улыбнулась и покачала головой:
– Я запомню. Спасибо.
Ксеон испугался того, что сделал. Он неуклюже тряхнул волосами и тоже едва заметно улыбнулся, потупив взгляд в пол. Он вдруг вспомнил о клинке и выпрямился.
– Держите.
– Но… – Эльба вскинула брови. – Это ваш клинок.
– Вам он нужнее. Я больше по части стрел.
– Вы лучник?
– Да. Не люблю тяжесть меча, но мне часто приходится им пользоваться. Держите, – вновь повторил Ксеон и вложил холодное оружие в пальцы Эльбы. – Надеюсь, он вам не понадобится. Девушкам нечего делать на войне.
Последние слова словно пробудили Эльбу от сна. Она твердо ответила:
– Я гораздо сильнее, чем вы думаете.
* * *
Хуракану позволили разместить целебные склянки в подвальном помещении рядом с рабочей комнатой Нейрис Полуночной. Сестра речного вождя Атолла, как и сам старик из Дамнума, были целителями, однако сейчас ее не было на месте, она уехала вместе с небольшим отрядом домой, на запад, чтобы помочь брату.
Хуракан тайком пробрался в ее рабочую комнату, не видя в этом ничего зазорного и постыдного, и с интересом рассматривал засушенные травы и растолченные семена. В ее комнате было много забавных вещиц, о которых он даже не слыхивал. Как дитя, он бегал от стола к столу и разглядывал странные приспособления. Сто сорок два года он бродил по Калахару, но никогда раньше не видел подобных ножиков, спаянных вместе.
– Что за чудо… – Хуракан повертел в пальцах лезвия с двумя кольцами, потом заметил банку с дурно пахнущей жижей и отпрянул назад. – Чем эта женщина тут занимается!
Он прочитал пару дневников, брошенных на столе, вырвал пару полезных, по его мнению, страниц и спокойным шагом покинул помещение, пообещав себе заглянуть сюда вновь, но ближе к ночи.
Хуракан вышел из подвала с совершенно невозмутимым видом. Его белая накидка волочилась следом. Он разгладил пальцами длинную, почти до колен, бороду и ворчливо вздохнул, услышав, как откуда-то донеслись громкие боевые команды.
– Ну сколько можно? Кричат с утра до ночи.
– Они тренируются, – ответил Ксеон, вдруг оказавшийся рядом, но старик отмахнулся от него, как от трехлетнего мальчишки, только что научившегося выговаривать слова.
– Тренироваться можно и молча, мальчик мой. А вот их крики мешают думать тем, кто предпочитает побеждать не силой мышц, а силой мысли.
– Пусть работают.
– Тебе тоже нужно работать.
– Мне?
– Не умеешь ты подкрадываться, – старик по-доброму улыбнулся, – ветер движется и то тише. Я заметил тебя, едва вышел из подземелья.
– А я и не собирался подкрадываться, – бросил Ксеон. – Если бы я собирался, то…
– …я бы все равно тебя услышал. Есть вести от Аргона?
– Нет.
– А как дела у нашей королевы? – Хуракан исподлобья взглянул на юношу. – Аргон хотел, чтобы ты за ней приглядывал. Она в добром здравии?
– Вполне. – Ксеон приказал себе успокоиться. Старик всегда выводил его из себя. Порой ему казалось, что делал он это намеренно. – А чем ты занимался все эти дни, кроме как коллекционировал лечебные травы и обкрадывал винные погреба?
– Ничего я не обкрадывал, мальчик мой. Я одалживал.