Серийные убийцы. Кровавые хроники российских маньяков - читать онлайн книгу. Автор: Николай Модестов cтр.№ 49

Кстати, о вменяемости и невменяемости. Допустить отклонения в психике у Ильшата К., сожравшего троих собутыльников, или бомжа из поселка Карчит, закусившего родной матерью, еще можно. Но чем объяснить случаи коллективного людоедства, которые упоминались выше? Нельзя же всерьез рассматривать версию, что трое или двое умственно неполноценных людей сбиваются в группы, чтобы вместе наслаждаться вкусом человеческого мяса? Может быть, это не болезнь в общепонимаемом смысле, а нечто другое, что еще требует изучения и осмысления?

Как бы то ни было, случай Спесивцевых, не имеющий аналогов в послевоенной истории России, наверняка станет предметом тщательного исследования специалистов. Возможно, он заставит нас взглянуть на проблему шире, увидеть в ней не просто банальный случай многоэпизодного людоедства. И уж без сомнения Спесивцев станет для криминалистов таким же «эталоном мер», каким стал Чикатило.

Очередной парадокс удивил всех после озвучивания приговора. Спесивцев был признан невменяемым. И это как раз не вызывает никаких сомнений. То есть он нуждается в серьезном лечении и опеке врачей. И все бы ничего, если бы не личность Спесивцева. Ведь речь идет о маньяке, зверски замучившем десятки жертв, в том числе детей, и уличенном в каннибализме. Достаточно полистать досье многих персонажей этой книги, чтобы убедиться в том, что лечение для маньяка-убийцы далеко не всегда оказывается эффективным, а если уж говорить откровенно, по сути не меняет ни его жизненных установок, ни привычек…

Последние сведения о Спесивцеве приходили из Орла, куда он был помещен в психиатрическую больницу для прохождения интенсивного принудительного лечения. Возможно, там его биография и закончилась, во всяком случае, хотелось бы в это верить. И впредь мы больше никогда не услышим упоминания в криминальных сводках фамилии убийцы-людоеда.

В квартире было столько крови, что могло показаться, будто убили не одну женщину, а зверски, в течение долгого времени, истязали сразу пять, а то и десять человек. На стенах, полу, шторах и даже потолке квартиры виднелись какие-то знаки, очень похожие на магические символы или криптограммы…

Убитую 25 мая 2007 года обнаружил отец молодой женщины. Та долгое время не звонила, молчал и ее мобильный телефон, а городской был постоянно занят. Обеспокоенный отец отправился к дочери на Кутузовский проспект. Дверь квартиры оказалась незапертой. Мужчина толкнул ее, сделал шаг и в ужасе остановился. В коридоре все было забрызгано кровью: стены, вешалка в прихожей, дверь, ведущая в комнату, и даже потолок. Не трогая ничего из вещей, отец позвонил в милицию…

– За всю свою многолетнюю практику никогда не видел столько крови, – вспоминает Александр Белятко, в то время руководитель следственного отдела по Дорогомиловскому району следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по городу Москве. – Даже обои в комнате были «расписаны» причудливыми узорами: полосами, кругами. Я сразу же обратил на это внимание и дал задание оперативникам сфотографировать знаки и попытаться их расшифровать. Казалось, что мы имеем дело с чудовищным ритуалом каких-то кровавых упырей. Медики насчитали на теле молодой женщины более пятидесяти ножевых ранений.

Из материалов уголовного дела:

«При вскрытии тела обнаружены: три резаные раны на лбу, резаная рана на переходной кайме нижней губы и на правой боковой поверхности головы, рана на левой боковой поверхности шеи и на границе затылочной и шейной областей слева, резаная рана на переднебоковой поверхности шеи и яремной области, два глубоких пореза на левой стороне ключицы, множество порезов в межпальцевых промежутках, колото-резаная рана на левой задней стороне шеи, такая же рана заднеподмышечной линии, две колото-резаные раны на спине, по центру и справа, несколько ран на границе грудной клетки и поясницы…»

Оперативники изъяли важнейшие вещественные доказательства: ножи, выпачканные кровью предметы, книги, блокноты и некоторые личные вещи убитой. Выяснилось, что с места преступления исчезли ноутбук потерпевшей, ее мобильный телефон, фотоаппарат, принтер для печати фотографий и кое-какие незначительные мелочи.

Изучив характер молодой женщины, ее образ жизни и увлечения, сыщики выдвинули первые версии. Двадцатипятилетняя Инна Бобаркина нигде не работала, жила на средства отца. Незадолго до случившегося она развелась с мужем. Причем бывший супруг имел к ней серьезные материальные претензии. Еще одно направление работы возникло после того, как сыщики поглубже изучили образ личной жизни Бобаркиной. Оказалось, что барышня заводила знакомства через интернет, имела множество близких друзей, каждый из которых представлял интерес для следствия.

Отрабатывалась и версия ритуального убийства. Девушка увлекалась черной магией, читала оккультные книги, одну из которых даже закачала в персональный компьютер. К тому же девушка наблюдалась в психоневрологическом диспансере, лежала в стационаре. Не исключалась ее связь с какой-то тайной сектой.

После детализации телефонных вызовов убитой в поле зрения милиции попал некий Михаил Забуренов. С ним у девушки были давние и сложные отношения. Сыщики допросили молодого человека, но двадцатипятилетний медбрат одной из столичных больниц ничего существенного не сообщил. Прошло несколько месяцев, на какое-то время следствие зашло в тупик. Казалось, что дело «зависает». И вдруг в один из дней октября «ожил» мобильный телефон убитой.

Звонок был произведен из района торгового центра «Горбушкин двор». Звонивший находился в эфире лишь несколько секунд. И сыщики потратили немало времени, прежде чем вышли на владельца «симки». Им оказался торговец подержанными мобильными телефонами. Он рассказал, что какое-то время назад купил у молодого парня подержанный телефон Nokia. Прежде чем отдать деньги, торговец на всякий случай проверил трубку с помощью своей «симки». Он вспомнил внешность парня: худой, высокий, неряшливо одетый, в потрепанной куртке.

– Описание полностью совпадало с внешностью Забуренова, – вспоминает следователь Юрий Агапов. – Тот одевался как бомж, носил куртку, которой было по меньшей мере пятнадцать лет, помятые джинсы, разбитые кроссовки. Мы снова вызвали Забуренова на допрос. И на удивление быстро услышали от него признание: «Это я убил Инну. Хотел раньше сознаться, но боялся».

Можно лишь догадываться, как именно происходила ссора между Забуреновым и его обезумевшей подругой. Потому что дальнейшие события убийца не помнил. Как следует из материалов уголовного дела, он «очнулся на полу в холле квартиры». Проверил у лежавшей в крови девушки пульс. Та признаков жизни не подавала. Он помыл над раковиной руки, вытер чашки и рюмки, другие предметы, которых касался. Как Забуренов пояснил следователю, не хотел оставлять улик. Затем увидел на столе чей-то паспорт, решил его сжечь.

– После выхода на место преступления и закрепления показаний подозреваемого, – говорит следователь Юрий Агапов, – мы убедились, что мотивом преступления стала спонтанно возникшая ссора. Лично у меня не было никаких оснований предполагать что-то иное, уже тем более – ритуальное убийство. И в суде дело не вызвало каких-либо разночтений. В конце декабря прошлого года был вынесен приговор. Суд определил наказание убийце в виде лишения свободы сроком на девять лет. Приговор вступил в законную силу в начале 2008 года.