Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств - читать онлайн книгу. Автор: Джон Дуглас cтр.№ 80

Черно-белые фото не упрощали Кэмпбеллу работу, но все же он смог с должным тщанием проанализировать их на своем новейшем оборудовании. С помощью компьютера он рассмотрел снимки буквально под микроскопом, а затем поведал несколько интересных вещей. Оказалось, что глубокие раны нанесены гвоздодером, а порезы на лбу и подбородке остались от колесиков перевернутого журнального столика. Но следующий факт, который он сообщил Бушу, перевернул следствие с ног на голову и направил в прямо противоположном направлении.

— А как насчет укусов? У вас есть соображения, кто мог их оставить?

— Каких еще укусов? — вырвалось у Буша.

Тогда Кэмпбелл рассказал, что на снимках, хоть их качество и оставляет желать лучшего, можно безошибочно различить следы укусов на шее Карлы, причем достаточно глубокие, чтобы отыскать убийцу по слепку челюсти. Один отпечаток выступал совершенно четко, не перекрытый прочими ссадинами и отметинами.

В отличие от того скудного материала, который полиции удалось собрать до сих пор, следы зубов представляли собой надежные, неопровержимые улики, сравнимые с отпечатками пальцев. Так, в свое время полиции удалось доказать вину Теда Банди, просто сравнив слепок его челюсти с отпечатками зубов на ягодицах жертвы — члена женского клуба «Хи-Омега» при университете Флориды. На слушаниях по делу Банди свидетелем обвинения выступал и Кэмпбелл. (После продолжительных обсуждений, в которых участвовал и мой коллега Билл Хагмайер, утром 24 января 1989 года Теда Банди казнили на электрическом стуле. Боюсь, никому не суждено узнать, сколько юных жизней на самом деле оборвалось по его вине.)

Заполучив от доктора Кэмпбелла фотографии со следами укусов, полиция пересмотрела отброшенные поначалу кандидатуры, а в особенности — соседа убитой Пола Мэна. Однако Кэмпбелл не нашел ничего общего между образцом его прикуса и фотографиями как с места преступления, так и со вскрытия. Затем они попытались отыскать друга Мэна Джона Пранте в надежде, что он сдаст своего товарища перед лицом новой информации, но свидетеля нигде не было.

Раскрыть дело пытались и совсем невероятными способами. Кто-то предложил пригласить именитого медиума из Иллинойса, и тот, ничего не зная о деле, вдруг выдал ни с того ни с сего: «Я слышу, как капает вода». Полиция сочла это указанием на положение, в котором нашли Карлу, но, кроме того, что убийца живет у железной дороги (как почти каждый житель округа Мэдисон), медиум мало чем помог.

Даже с учетом следов от укуса дело никак не хотело двигаться с места. В июле 1981-го, готовясь принять дела у прокурора штата, Дон Уэбер в компании четверых своих подчиненных отправился в Нью-Йорк на семинар по криминалистическому анализу. Прознав об этом, доктор Кэмпбелл предложил Уэберу взять с собой снимки и продемонстрировать их лектору — доктору Лауэллу Левайну, одонтологу из Нью-Йоркского университета. Изучив фото, Левайн подтвердил, что некоторые раны действительно являются следами от укусов, но затруднялся сказать, кому они могут принадлежать. Он предложил эксгумировать тело Карлы. «Гроб — все равно что холодильник для улик», — подчеркнул он. Я не был знаком с Левайном лично, но слава о нем шла далеко впереди него. Он участвовал в расследовании нью-йоркского дела Франсин Элвесон. (Должно быть, доктор постарался на славу, потому что, когда Билл Хагмайер и Розанн Руссо отправились в тюрьму в Клинтоне, чтобы побеседовать с Кармайном Калабро, тот удалил себе все зубы до единого, опасаясь, как бы ему не приписали новые преступления. А сам доктор Левайн впоследствии возглавил отдел медицинской экспертизы полиции штата Нью-Йорк.)

В марте 1982-го Уэбер и двое следователей из полиции штата посетили курсы по повышению квалификации, устраиваемые ежегодно для сотрудников отделения городской полиции Сент-Луиса по расследованию особо важных дел. На тех занятиях перед целой толпой слушателей выступал и я, рассказывая в общих чертах об особенностях личностного профайлинга и анализа места преступления. Сам я не запомнил прокурора, но Уэбер отметил наше знакомство в своей увлекательной книге под названием «Немой свидетель», посвященной тому делу. Он подошел ко мне после презентации и сказал, что мои знания могут быть очень им полезны. Я, конечно же, оставил свои координаты, попросил связаться со мной, как только доберусь до Куантико, и пообещал помочь чем смогу.

Вернувшись в Вуд-Ривер, Уэбер узнал, что Рик Уайт из рядов местной полиции, который был на тех курсах, тоже пришел к заключению о перспективности поведенческого подхода в расследовании дела Браун. Уайт связался со мной, и я пригласил его приехать в Куантико лично и привезти мне фотографии, чтобы я мог сразу их проанализировать и дать свое заключение. Уэбер был слишком занят подготовкой дел к суду, но от себя направил помощника прокурора штата Кита Йенсена, а также Уайта, Алву Буша и Рэнди Рашинга, одного из полицейских, который ездил с ним в Сент-Луис. Четверка отправилась в Куантико за восемьсот миль на патрульной машине без опознавательных знаков. Теперь уже бывший шеф полиции Вуд-Ривера Дон Грир сорвался из отпуска во Флориде и тоже полетел в Вашингтон, чтобы не пропустить самое интересное.

Мы заняли просторную переговорную. Бо́льшую часть пути четверо следователей собирали в кучку свои мысли и догадки, готовясь представить их мне; откуда им было знать, что я предпочитаю сперва сделать выводы и только потом позволить чужому мнению проникнуть в мой разум. Впрочем, мы поладили. В отличие от нередких ситуаций, когда нас приглашают к расследованию по политическим причинам или чтобы прикрыть чей-то зад, эти парни приехали исключительно потому, что отказывались сдаваться. Они были искренне рады попасть ко мне и с неподдельным интересом ждали, смогу ли я подтолкнуть их в верном направлении.

Особенно хорошо мы сошлись с Алвой Бушем, разделявшим мои трудности с выстраиванием отношений с начальством. Как и я, он частенько злил окружающих своей прямолинейностью. Дон Уэбер даже пригрозил призвать на помощь весь свой политический ресурс, если Буша не отпустят в командировку в Куантико.

Я попросил снимки с места преступления и пару минут поразмыслил над ними. Потом я задал несколько вопросов, чтобы сориентироваться, и наконец произнес:

— Готовы? Советую вам записывать, — после чего изложил собственные выводы.

Во-первых, мой опыт показывал, что в помещении убийца оставляет тела в воде — например, в ванне, в душе или какой-нибудь емкости — не с целью смыть улики или возможные зацепки, как в Атланте, но чтобы «инсценировать» преступление, то есть придать ему облик, отличный от истинной сути вещей. Во-вторых, полиция — и в том нет ни капли сомнений — уже допрашивала убийцу. Он живет либо в двух шагах от жертвы, либо в том же районе. Преступления подобного рода чаще всего носят бытовой или районный характер. Никто не поедет за тридевять земель, чтобы такое совершить. Запачкавшись кровью — а убийца не мог не запачкаться, — нападавший был вынужден где-то срочно отмыться и избавиться от окровавленной одежды. Наш клиент чувствовал себя как рыба в воде и не боялся, что его побеспокоят, поскольку либо хорошо знал Карлу, либо достаточно долго наблюдал за домом и был в курсе привычек молодой четы. Коль скоро с ним уже беседовали, он старался проявлять активное участие в расследовании, таким образом обретая чувство контроля над ситуацией.