На Халли не было крови. На Джейсоне, идущем следом, тоже. И на других. Они были мрачны и не скрывали, что снова вернулись ни с чем.
— Как дела, Уилл? — спросил Джейсон. Я сделал жест, означающий «нормально», но не стал ничего говорить. Потому что в таком настроении — не Джейсон — но любой другой мог бы порадоваться, что хоть у кого-то все нормально, а заодно и поинтересоваться, почему. Уильям, что ты так сияешь, когда всем плохо? Может, ты нашел точку, о которой мы не знаем? Ты готовишь нам сюрприз?
Возможно, но открою его не скоро.
Однажды Джейсон Девенпорт позвонил мне, чтобы предложить место мародера в обновленном агентстве, и я подумал — почему бы и нет? Поскольку мой отец, Джо Макбет, большую часть жизни занимался этим ремеслом, я все знал про эту контору. Впрочем, исчерпывающую информацию можно было получить быстро и легко любому — в Интернете.
Слэйеры и мародеры существовали века и тесно сотрудничали между собой. Мародеры, иначе говоря ищейки, занималась исключительно слежкой за нежитью, а слэйеры — непосредственно уничтожением. Это был идеальный альянс. Времена осиновых кольев проходили безвозвратно, уступив место разрывным пулям, а монстры адаптировались далеко не так быстро, как люди, и казалось, что работа с каждым годом упрощается. Однако потом начали происходить странные вещи.
Хотя отчего же странные? С каких пор стало странным нежелание делить деньги поровну? Около двух веков назад слэйеры внезапно решили, что сами вполне управятся с обязанностями обоих организаций, и загребли несколько дорогих контрактов. Ищеек это взбесило, и все грозило перерасти в междоусобную войну. Правда, в тот раз дело ограничилось полным расколом на две самостоятельные организации — слэйеры работали ночью, мародеры — днем. Тут же возникли дополнительные трудности — ищейки не были обучены убивать, а слэйеры — заниматься слежками. На обучение должно было уйти время, которое могло дорого стоить населению — и стоило. Однако о слиянии уже не могло быть и речи. Медленно, но верно, все направлялось в новое русло.
И вот, когда слэйеры и мародеры поодиночке достигли подобия былого совершенства в своем ремесле, вдруг произошло событие, поставившее на всех потугах жирный крест. И событие это было из ряда вон выходящее — «Бизнес-ланч».
После заключения вышеуказанного мирного договора между людьми и вампирами слэйеры стали не просто не нужны, а даже опасны для сохранения хрупкого равновесия. Их прикрыли, и мародеры стали хозяевами жизни. Поначалу они были очень этому рады, хотя и зарплата существенно снизилась, но потом появились новые проблемы.
В то время, когда Джейсон Девенпорт принял на себя руководство агентством, дела потихоньку приходили в норму, хотя и не вполне. Первой серьезной проблемой Девенпорта было то, что он был прирожденным слэйером. Ему претило выслеживание и тупое истребление днем; он не ловил полноценный кайф от того, что разнесет спящему монстру башку. Он жаждал настоящих схваток, глубокой ночью, с опасным противником, который может дать отпор. Его кумиром — почти божеством — был мой дядя Дерек Норман, легенда слэйеров, и в комнате с детства вместо постеров рок-звезд и героев сериалов висел его портрет.
Когда мы с Джейсоном познакомились, нам было по семь лет, и он смотрел на меня как на чудо — сын мародера, племянник слэйера! Да еще кого — самого Нормана! Он задалбывал вопросами о нем и не мог поверить, что мне почти нечего рассказать. На самом деле мне было что рассказать, просто великий дядя Норман так и остался для меня злобным ублюдком, третирующим свою семью, из-за чего папина сестра Шерил и Майк довольно часто у нас ночевали. С Майком мы не дружили, но при виде его разбитого лица и тети Шерил в синяках мной неизменно делались соответствующие выводы. И по поводу отца тоже — я никогда бы не позволил так обращаться с моей сестрой, да еще и с радостью принимать Нормана в нашем доме, будто ничего не происходит. Мне было наплевать на пользу слэйеров и мародеров, потому что в семейном контексте все выглядело иначе. Возможно, я был слишком мал, чтобы что-то понимать, хотя сейчас склонен к тому, что понимал все очень даже верно. А потом, когда мне исполнилось четырнадцать, был принят кодекс «Ланча», слэйеры потеряли работу, и мы наконец перестали общаться с Норманами — чему я вовсе не огорчился. Может, первому, но ни второму, ни третьему точно.
Короче, Джейсон родился с душой слэйера, но разминулся с ними. Их золотые времена прошли безвозвратно, ночную охоту запретили под страхом тюремного заключения, и Джейсону ничего не оставалось, как податься в мародеры — единственная более-менее приближенная к идеалу профессия.
Так же, как он, были воспитаны и большинство из его команды — «Лучшие Семь», не менявшей свой состав до прошлого года, когда так внезапно уволилась Мирей Лэнгтон — Шестая из Семи. И когда они находили место чьего-нибудь дневного сна и со свирепостью охотничьей своры расправлялись со всеми, кого найдут (хотя те вряд ли могли защищаться); когда приезжали по уши в крови, довольные, будто ее нахлебались; когда выкладывали свои трофеи-фотографии — обязательная часть ритуала! — мне всегда казалось, что грань, отделяющая их от законопреступления, очень тонка. Когда-нибудь они сорвутся, и Боже помоги тем, кто попадется им на пути. Я даже не ручаюсь, что дело ограничится вампирами.
Вот мы подошли вплотную и ко второй — основной проблеме. Вампиры научились прятаться. И прятаться хорошо. В то, что их перебили, верилось с трудом, — следовательно, они стали серьезнее относиться к благоустройству своего существования. И после всех этих усилий команда Девенпорта — Лучшие 7? Невостребованные 7? Вечно Неудовлетворенные 7? — за последние два месяца не нашла ни одного объекта — стоит ли говорить, в каком эти милые люди — мои коллеги и друзья — пребывали расположении духа…
Теперь яснее, почему я молчу, как рыба?
* * *
Как я уже говорил, нашел я их случайно, и случай этот был несчастным.
Это случилось за два квартала до главного офиса нашего агентства. Я купил дюжину хот-догов на всю нашу бухгалтерию и уже собирался уходить, как увидел выходящей из какого-то неприметного дома через дорогу — не кого-нибудь, а Мирей Лэнгтон!
Чтобы все поняли мою реакцию, следует пояснить, что Мирей — подруга Девенпорта, Шестая из Семи — в один прекрасный день просто исчезла. Не утруждая себя объяснениями. Джейсон ничем не показывал своих чувств, если таковые были, и скоро ее место заняла Кэтрин Форбс, но тайна осталась висеть в воздухе. Оказалось, что Халли ей не такая и подруга, а Джейсон — не такой и любимый, раз они оказались абсолютно не в курсе проблем Мирей. Моя девушка мне бы по-любому проболталась, но Джейсон вполне мог что-то скрывать, — до того самого дня я был в этом уверен. В тот день я поверил, что Джейсон Девенпорт вообще ничего об этом не знал.
Тот день и был началом.
Итак, Мирей вышла из того дома, сжимая в руках сумку и оглядываясь по сторонам. Не раздумывая, я направился к ней по переходу, и все было хорошо, пока она меня не заметила.
Не знаю, что так испугало ее — неожиданность от моего появления или мое появление вообще. Однако же не успел я открыть рот, чтобы поздороваться, как ее и след простыл.