Новая Ева  - читать онлайн книгу. Автор: Джованна Флетчер, Том Флетчер cтр.№ 25

Он вцепляется мне в горло быстрее, чем я успеваю среагировать, и ударяет меня головой о стальную раму верхней койки.

Я не собираюсь с ним драться. Он слишком сильный. Физически и морально. У нас уже бывали стычки. От них у меня остались шрамы, физические и психологические.

– Довольно. Ты действительно думаешь, что я пришел сюда обсудить изъяны нашей системы? Выслушать твое мнение? Неужели ты решил, будто мне интересно, что творится в твоем ничтожном умишке?

Я чувствую, как он ослабляет хватку, отпуская мое горло.

– Извини, – бормочу я. – Просто дело в том…

Я замолкаю в нерешительности, и он бросает на меня взгляд.

– В чем?

– Дело в Вивиан. Отец, она…

– Хватит. Я бы поостерегся ступать на эту дорожку. Вивиан – женщина властная и нетерпимая, и у тебя нет ни авторитета, ни ума, чтобы ставить под сомнение ее мотивы.

В его присутствии я снова чувствую себя ребенком.

Он подходит к окну и прикасается ладонью к стеклу. Монитор сканирует руку и предоставляет ему доступ к любым файлам и программам. Он начинает просматривать послеобеденную запись с камер наблюдения.

Быстро прокручивает кадры встречи. Передо мной мелькают знакомые сцены, только уже в ускоренной перемотке. Я вижу себя в образе Холли; Еву в костюме Матери. Она там и в то же время ее как будто нет.

– Я пришел поговорить о Еве. – Отец крутит рукой в воздухе, словно затягивает невидимый винтик, в то время как на экране чередуются кадры видеосъемки.

– Что ты хочешь узнать? – На моих глазах мать Нина умирает во второй раз за этот день. Ни один мускул не дрогнет на лице отца. Суровом и бесстрастном.

Экран переключается на другую камеру. Еву тащат к лифту. Холли гонится за ними; почти идеальная голограмма лишь слегка подрагивает во вспышках ружейных выстрелов, что гремят в комнате.

– Вот, здесь, – говорит отец, кивая на экран.

Это я. Уже не как Холли. Я настоящий. Мы оба пристально смотрим на экран, где видно, как я врываюсь в лифт и чистым ударом в челюсть вырубаю охранника. Запись приостанавливается.

– Значит, вы встретились.

Вот он. Исторический момент, по крайней мере, для меня. Запечатленный на видео. Я возвышаюсь над бесчувственным телом похитителя, она стоит на коленях рядом с ним, и впервые в жизни мы смотрим друг другу в глаза.

– Она узнала тебя? – спрашивает отец.

– Нет, – без колебаний отвечаю я.

Отец молчит.

– Нет, – повторяю я. – Во всяком случае, я так думаю.

Отец крутит запястьем, щелчком пальцев снова запуская видео. Наши записанные голоса прорезают тишину комнаты.

– Ты Хол…

– Ему нужен лед.

Отец щелкает пальцами, включая повтор.

– Ты Хол…

– Ему нужен лед.

– Ты… Хол…

Он смотрит не на меня, а прямо перед собой, поправляя тонкие очки на носу, как обычно, когда делает вид, будто обдумывает свои следующие слова.

– Думаю, мы оба знаем, что она собиралась сказать, прежде чем ты так умело перебил ее.

Я молчу.

– По вполне понятным причинам, эта запись не будет храниться в архиве. – Он скрещивает пальцы, стирая самый счастливый момент в моей жизни.

– Будь очень осторожен, Брэм, – предупреждает он. А, может, и угрожает. Трудно сказать. Он невозмутимо направляется к двери.

– Может, ты у нас и лучший пилот, но это не значит, что ты незаменим. Если будешь создавать проблемы, то, что ты мой сын, ни на что не повлияет.

За отцом закрывается дверь, и он оставляет меня наедине с моими мыслями.

Такое впечатление, будто в Куполе все поставлено на паузу. Опустившееся на нас облако никак не рассеивается. Неуместными кажутся смех, улыбки, трапезы – даже ничего не значащий разговор, который мог бы облегчить боль и разрядить обстановку. Убийство матери Нины заставило нас посмотреть правде в глаза и осознать, насколько высоки ставки в нашей игре; а для меня оно стало настоящим потрясением. Мало того, что я впервые столкнулась с ужасом человеческой смерти, никто из близких мне людей не уходил из жизни так страшно. Хотя я пережила потерю других Матерей – умерших в глубокой старости, – никто из них не значил для меня так много, как мать Нина. Наша связь была особенной.

Моя мама, Коринна, умерла во время родов, а моего отца, Эрни, поместили в психиатрическую клинику – он лишился рассудка после смерти моей мамы. Их отсутствие в моей жизни не вызывает у меня такой эмоциональной опустошенности, какую я испытываю с уходом матери Нины. Может, потому что эта рана совсем свежая. Или, может, потому что ее смерть взаправдашняя, ведь я видела ее своими глазами, а не услышала о ней от других, как на уроках истории.

Я помню день, когда Вивиан рассказала мне о моих родителях и о том, что с ними случилось. Я все допытывалась у Матерей, кто из них моя «настоящая» мать, и наверху решили, что пора внести некоторую ясность.

Мое рождение стало «непомерной физической нагрузкой» для тела Коринны, что неудивительно: она была старше, чем большинство женщин детородного возраста. Вивиан рассказала мне, как отчаянно они боролись за ее спасение. Она была первой за последние полвека женщиной, которая вынашивала девочку, поэтому делали все возможное, чтобы сохранить ей жизнь, но, к сожалению, она не выдержала. Мне сказали, что она умерла спокойно, держа меня в объятиях. Для меня это служит утешением, хотя в моей памяти не сохранилось никаких воспоминаний.

С отцом все иначе. Его я тоже не помню, но знаю, что он пытался меня похитить, когда мне было три года, и это привело к тому, что его полностью оградили от меня. Об этом инциденте напоминает шрам в форме полумесяца на моем запястье, оставленный отцом – шершавое пятно на коже, которое я то и дело почесываю. Наверное, по привычке. Я смутно помню тот эпизод – в памяти мало что осталось: скрип двери в темноте, рука, выхватывающая меня из постели, крики и смятение, какая-то возня, а потом его измученное лицо при виде моей окровавленной руки, когда его оттаскивали прочь. Не знаю, насколько это правда. Может, мне все это приснилось. Сны искажают, растягивают и скрывают границу между реальностью и вымыслом. Одно я могу сказать с полной уверенностью: отец снится мне почти каждую ночь.

Вивиан рассказала мне и о нем – в основном, о том, что произошло во время нашей последней встречи. Она не особо распространялась о моей родословной. Сказала только, что они хотели доверить отцу мое воспитание, но ему было слишком тяжело находиться рядом со мной. Он будто бы винил меня в смерти жены. Что ж, его можно понять. Говорили, что они жили очень счастливо до того, как Коринна забеременела мной. Видимо, это все изменило.