Самоходчики  - читать онлайн книгу. Автор: Артем Драбкин cтр.№ 94

Кто занимался пополнением боекомплекта вашей артиллерийской установки?

Ну, вот приходит грузовик с боеприпасами. Каждый снаряд лежит в отдельном лотке. А у нас в машине есть люк для загрузки боеприпасов, открываешь его и подаешь внутрь по очереди каждый снаряд. Снаряд подается по лотку, а там, внутри, его уже принимают замковый или заряжающий и раскладывают все снаряды по машине. В общем, все занимались укладкой боекомплекта.

Командир машины принимал в этом участие?

А как же! У нас все происходило по команде.

Снаряды приходили в смазке?

Они приходили в ящиках. В каждом ящике лежало по два снаряда. И никакой консервационной смазки на этих снарядах не было. Мы брали эти снаряды и прямо из ящика отправляли их в люк «самоходки».

Какова была иерархия в экипаже? Командир, ясное дело, был главнее всех. А кто шел после него по важности?

Конечно механик-водитель. Затем наводчик. Я уже говорил, что мехвод с наводчиком в одной связке работали. А заряжающий с замковым уже второстепенную роль в экипаже играли.

Если в бою случалась поломка мотора или перебита гусеница, каковы были действия экипажа? Что он должен был предпринять в связи с остановкой машины?

Когда нашей машине разбило «ленивец», мы по рации сообщили об этом и вызвали помощь. К ней потом, после боя, для эвакуации, подошли ремонтные машины — такие же «самоходки» как и наша, но без боевой рубки.

Ремонт осуществлялся на месте или подбитую технику тащили в тыл?

Чаще всего ремонтировали на месте. А вот когда у нас разбило «ленивец», нашу машину вытащили с поля боя.

Если самоходную установку подбивали, ее экипаж обязан был находиться в машине до тех пор, пока орудие было исправно и могло вести огонь? Или разрешалось покидать подбитую машину?

Нет, мы до последнего не покидали машину. Даже если «самоходка» обездвижена, и мы весь боекомплект расстреляли, то все равно не имели права покинуть машину. Но у нас всегда снаряды оставались, мы полностью боекомплект не расстреливали.

В Вашем наградном листе сказано, что Вы покинули свою машину. Это произошло по какой причине?

Потому что машина все, потеряла движение, трансмиссия разбита, фрикцион не выжать. У водителей обычно говорят «выжимать муфту», а у нас говорили «выжимать главный». Вот и выжимаешь главный: и когда движешься и когда останавливаешься. А без рабочей трансмиссии мы вообще не могли с места сдвинуться. К тому же, когда нас подбили, трое из нашего экипажа погибли, а мы двое остались. А вообще, после того как машина подбита, экипаж должен был потом ее передать ремонтникам, чтобы те зацепили ее и утащили на СПАМ (сборный пункт аварийных машин. — Прим. ред.), а сами все члены экипажа, как правило, уходили на формировку.

На формировку уходили в пределах своего полка?

Нет, нет. Нас формировали там, где были, к примеру, танковые училища. То есть отправляли в тыл, где получали заново технику.

После этого возвращались снова в этот же полк?

Да, у нас получалось, что возвращались в этот же полк. Я помню, командиром полка у нас был украинец Тютюнник, но его подбили немцы. Потом еще Тиберков был, тоже командиром полка. Когда убили генерала Черняховского, мы всем экипажем ездили с командиром полка на похороны. Там, на похоронах, много народу собралось! Только я сам туда, на площадь, в толпу, не ходил. У меня в машине был люк открыт, и я на все это из люка смотрел.

Вы прямо на «самоходке» поехали на похороны?

Да, а больше не на чем было ехать, у нас машин не было никаких-только на «самоходке» ехать и пришлось.

Много машин терял полк в бою?

Их всего у нас в полку было сорок три машины СУ-152. Вот и считайте, много это или нет. Когда на формировку уходили, очень мало уже машин в строю оставалось: пять или, может, шесть. Их, обычно, перед отправкой на переформировку, на СПАМ сдавали, а остальные терялись: подбивали их, горели они. Немцы нас тоже били — ооооо! Знаешь, как! Немецкие болванки нас здорово пробивали. Толщина брони рубки «самоходки» была сто десять миллиметров, и то, бывало, пробивали. А бывает, вдарит болванка по броне, хоть и не пробьет, а у нас изнутри своя броня крошится и от нее осколки летят.

Как самоходные артиллерийские установки защищались в бою?

Нам придавалась пехота. Но с командованием пехоты только командир имел какую-то связь, мы, остальные члены экипажа, с пехотинцами взаимодействия не имели никакого.

Пехота шла рядом, прикрывая Вас или передвигалась десантом на броне?

И десантом ехала и рядышком шла. Вот Минск когда брали, тогда пехота у нас десантом сидела.

Существовали у Вас какие-нибудь нормативы расхода снарядов за бой?

Нет, не было. Недостатка в снарядах мы особо не испытывали. Если нужны боеприпасы, тут же подъезжала машина и мы начинали эти сорокатрехкилограммовые снаряды загружать в свою машину.

В бою, во время стрельбы, куда девали стреляные гильзы?

Когда пушка стрельнет, замковый только откроет замок, а оттуда дым валит и гильза зазвенела, на пол упала. Там, в бою, некогда было их наружу выбрасывать, это уже потом делали, когда была возможность. А до этого они на полу валялись, еще порохом дымились.

Во время боя была сильная задымленность от пороховых газов. Помогала ли штатная вентиляция в СУ-152?

У нас обязательно работали вентиляторы. Эти вентиляторы крутились от аккумулятора.

Бывали случаи, когда кто-то из экипажа терял сознание в бою?

Не знаю за другие экипажи, но в нашем экипаже таких случаев не было.

Как запускался двигатель СУ-152?

Стартерами. Основной стартер был электрический, кнопочный. Затем был воздушный стартер, мы его называли «баллонный». Это когда запускали двигатель сжатым воздухом. А если эти два способа не работают, то можно было запустить двигатель инерционным стартером, это значит сзади вставлялась рукоять и заряжающий с замковым ее крутили, чтобы двигатель запустился.

Неужели «самоходку», как и автомобиль, можно было запустить с «кривого стартера»?

Да, заводили. Только у нас рычаг был побольше размером, чем автомобильный и его вдвоем крутили. Но такой способ использовался только в крайнем случае. В основном запускался двигатель электрическим стартером.

Доводилось ли Вам вести огонь с закрытых позиций?

Нет, только «напрямую» всегда вели огонь. Я видел всегда цель.

Что для вашей машины представляло большую опасность в бою: противотанковые орудия или танки? Что из них было труднее обнаружить?