– Я как раз и пришла к вам, поскольку, по ее мнению, это может быть связано с проявлениями посттравматического расстройства. Нечто, связанное с моим прошлым или с какой-то моей стрессовой работой.
– Примерно то же самое она говорила и мне, – слегка кивнув, подтвердил Сиккерт. – Однако важно только то, что думаете вы сами. Могло ли что-нибудь сильно расстроить вас в дни, предшествовавшие тому происшествию?
– Тем утром мне не удалось спасти ребенка, – Алекс устало вздохнула, – трехмесячную девочку. Это было ужасно. Младенца доставили уже синим. Ее родители кричали на всех и каждого, требуя оживить дочь, но та оставалась бездыханной. Прежде всего бригаде «Скорой помощи» вообще не следовало привозить ее. Они подозревали синдром внезапной детской смерти, и это подтвердили результаты посмертного вскрытия. Но раз уж ее привезли к нам в больницу, родители надеялись, что мы каким-то чудом оживим ее, вернем к жизни. А ее крошечные пальчики уже окоченели, – Алекс опять тяжело вздохнула, – поэтому, естественно, тому вечернему происшествию предшествовала на редкость стрессовая утренняя ситуация.
– А бывали у вас еще какие-то стрессовые случаи? Какие-то напряги, способные спровоцировать начало нервного срыва?
Тейлор промолчала, не желая делиться с психоаналитиком удручающей историей прошлого года. Если она расскажет ему об этом, он мгновенно подумает о связи этих двух происшествий и о том, что нынешний похититель – всего лишь плод ее воображения. С другой стороны, она не могла продолжать избегать этой проблемы. Она должна предоставить врачу полную информацию, если такая откровенность поможет.
– В прошлом году на меня напали, – сказала Алекс.
– Это все, что вы хотите рассказать мне? – Манеры Ричарда не изменились, он продолжал все так же спокойно взирать на нее.
По щекам ее заструились слезы, и она до боли закусила нижнюю губу, пытаясь сохранить остатки самообладания. Сделав несколько глубоких вдохов, вновь обрела способность говорить.
– Он не изнасиловал меня. Просто для вашего сведения. Он не изнасиловал меня.
Ричард Сиккерт кивнул, и Алекс продолжила:
– Он был актером, приставленным ко мне на несколько дней для изучения рабочей жизни врача. Ему предстояло сыграть главную роль в медицинском триллере. Моя заведующая приставила его ко мне отчасти потому, что сама была слишком занята, а отчасти из-за того, что он выразил желание поработать со мной. Вполне приятный человек. Обаятельный и неглупый мужчина, очень вежливо говорил как с пациентами, так и со мной. Он провел рядом пять дней, и у меня не возникало с ним ни малейших осложнений. Если уж говорить начистоту, то я даже получала удовольствие, общаясь с ним.
– Он вам понравился? – тихо спросил Сиккерт.
– Немножко, полагаю, – Алекс слегка кивнула. – Нам нечасто приходится сталкиваться с телезвездами. А он казался знакомым с самого начала, – мы же все видели его по телевизору, – но вел себя скромно и, казалось, искренне заинтересовался изучением нашей профессии. Одолжил у меня кучу медицинских книг. Заставлял объяснять всякие медицинские термины до тех пор, пока полностью не овладевал ими. Видимо, столь серьезное отношение восхитило меня. Он не собирался просто нахвататься всего понемногу, и дело с концом. Ему хотелось достоверно сыграть свою роль в фильме. В любом случае, как я сказала, это случилось на пятый день. Жаркий день. Тогда нам повезло – стояло прекрасное позднее лето. В отделении было как в пекле, вентиляторы работали на полную мощность, люди графинами лакали воду и отчаянно рвались домой, где могли бы поваляться в тенистых садиках. Мы с ним находились в главной операционной палате. Он хотел, чтобы я показала ему используемое нами оборудование и те костюмы, что мы надеваем для серьезных операций. Пока я пыталась натянуть один из костюмов, он стоял спиной ко мне. Обычно, обучая стажеров, я натягивала тунику и брюки поверх нижнего белья, но в палате стояла невыносимая жара, и я побоялась, что хлопнусь в обморок от перегрева, если не разденусь.
– А он так и стоял отвернувшись?
– Да, – тихо ответила Алекс, – и я тоже стояла спиной к нему, что отчасти давало мне ощущение уединения. Слегка закрепив костюм на бедрах, наклонилась, чтобы натянуть специальные бахилы, когда он внезапно обхватил меня сзади. Я потеряла равновесие, и, пока стояла в таком согнутом состоянии, комбинезон соскользнул вниз к лодыжкам.
Вспомнив этот момент, Алекс зажмурила глаза, и ее сердце заколотилось.
– Он запустил пальцы мне в трусы, его рука проникла под мой бюстгальтер, и сам он прижался ко мне. Я попыталась оттолкнуть его, но он навалился на меня всем своим весом. – Алекс судорожно сглотнула, чувствуя, как ее начинает бить дрожь. – Вот черт, мне не хочется думать об этом, не хочется вспоминать, как его руки шарили по всему моему телу… Я почувствовала, что он пытается расстегнуть свои брюки. Меня охватил ужас. Потом он коснулся меня… Я ощущала, как он прижимается к моей коже. Начал стаскивать с меня трусы. Я силилась вырваться, раскачиваясь в разные стороны, а потом упала на колени. Моя голова уперлась в нижние полки, и я представила всю смехотворность ситуации, осознав, что созерцаю медицинскую аппаратуру, а он оседлал меня. Почувствовав его поползновения… я поняла, чем это может кончиться… И мне…
Алекс судорожно вздохнула и, открыв глаза, попыталась отбросить вновь возникшее ощущение опасности. Ричард Сиккерт подался вперед на своем кресле, словно намереваясь утешить ее. Она предупреждающе подняла руку.
– Со мной всё в порядке. Просто нужно перевести дух.
– Хотите стакан воды? – спросил врач.
– Все нормально, – Алекс покачала головой.
– Вы хотите продолжить?
– Да. Осталось совсем немного. Мне удалось схватить какой-то ботинок, и я начала наугад колотить его по ногам. Должно быть, я больно ударила его, поскольку он вдруг отстранился, и я смогла развернуться. Он стоял согнувшись, со спущенными брюками и обнаженным пенисом. Я начала орать на него, заявила, что обо всем доложу. Что ему это не сойдет с рук. А он… он расхохотался. Нагло заявил, что никто мне не поверит. Что всем известно, зачем я привела его в эту палату. Мол, все знали, что я без ума от него. Он сказал: «Давай начистоту, Алекс, ты же страстно жаждала этого всю эту неделю. Неужели ты думаешь, что они тебе поверят?»
В третий раз за этот сеанс по лицу доктора Тейлор потекли слезы.
Ричард протянул ей несколько салфеток, и она вспомнила тот раз, когда так поступил Грег Тёрнер. Последнее время ее жизнь вращается вокруг людей, подающих ей салфетки.
Психоаналитик вышел приготовить чай, пока она успокаивалась, а когда он вернулся, то спокойно сел рядом с ней и после долгого молчания спросил:
– Вы сообщили в полицию?
– Не смогла, – Алекс мотнула головой. – Я испугалась, что мне не поверят. Вы думаете, что недавнее похищение происходило лишь в моем воображении?
– Такое возможно, – мягко заметил психоаналитик, поведя плечами. – Возможно, таким образом вы пытаетесь избавиться от того, что произошло в прошлом году. Я не могу сказать наверняка, на самом ли деле случилось то нападение на парковке. Однако уверен, что вам необходимо разобраться с прошлогодней историей. Мужчина едва не изнасиловал вас, а вы подавили эти переживания, опасаясь, что вам не поверят…