Urban Express. 15 правил нового мира, в котором главные роли у городов и женщин - читать онлайн книгу. Автор: Кьелл А. Нордстрем, Пер Шлингман cтр.№ 36

Когда реалии меняются, приходит пора перерисовывать карту своей действительности. Наша политическая система все еще по большей части зиждется на представлении, будто каждое государство имеет свою обособленную экономику и в значительной мере обладает свободой принимать самостоятельные решения. Да, это так. В определенных вопросах национальные государства все еще остаются суверенными в полном смысле этого слова. Но во многом другом – нет. В мире отдельных стран и ограниченного знания левые и правые играют существенную роль. Конфликт между государством и рынком воспринимается как данность. Не так давно было вполне реально идти своим собственным путем. К примеру, во многих странах большим весом обладали интересы корпораций. Но все это скоро окажется за бортом.

Традиционные политические конфликты теперь все чаще уступают место консенсусу. Вдруг оказалось, что мы сходимся по целому ряду вопросов, которые в послевоенные годы вызывали у нас разногласия. Во многих европейских странах переход к этому единству мнений уже имеет свои очевидные последствия. Правительства с уклоном вправо придерживаются политики, ориентированной на достижение консенсуса и опирающейся на ценности, которые мы традиционно приписывали и правым, и левым. «Правые» они в том смысле, что стремятся создать хорошие экономические условия для труда, инноваций и предпринимательства. «Левые» – в том смысле, что добиваются единства, справедливости и эффективного распределения ресурсов. Взгляните на такие страны, как Великобритания или Германия. Можно сказать, что им удалось добиться внутреннего консенсуса по основным вопросам. Избиратели и политические деятели почти всех мастей, кажется, сходятся во мнении, что труд, экономический рост, финансируемые из центра социальные услуги и активная внешняя и природоохранная политика – это хорошо. Все это мы сейчас воспринимаем как нечто само собой разумеющееся. А раз тут достигнут консенсус, силы политического преобразования могут быть направлены на нечто иное. Альтернативный вариант – это новые политические партии с очень конкретизированной программой, зачастую сфокусированной на вопросах, лежащих за пределами товарно-денежных отношений. Например, на феминизме или проблемах меньшинств. Крупные партии большинства стран стали свидетелями этих перемен.

Выбор политического курса уже сейчас начинается с поиска способов повысить свою привлекательность. С идей, как продемонстрировать свою уникальность в конкретном городе или сообществе. Мы все видим, с каким рвением политические деятели подают заявки на проведение Олимпийских игр и носятся с подготовкой к крупным спортивным мероприятиям. Эта тенденция, конечно, принимает различные формы, но общий принцип, похоже, знаком большинству современных городов. Дубай, Джидда и Шанхай строят башни – чтобы каждая следующая была выше предыдущей. Москва устраивает бизнес-парк и гигантский университет – Сколково – на границе города. В Нью-Йорке на высотных опорах старого железнодорожного полотна создан ландшафтный парк – «Хай-Лайн». Фаллические символы, оригинальные парки или Олимпийские игры. Все, что может сделать ваш город приметнее на карте мира, теперь становится твердой валютой.

К этому нужно добавить еще два значимых для современной политики фактора. Один из них можно назвать концом будущего. Теперь невозможно делать внятные прогнозы. По мере усиления неуверенности становится все труднее предсказывать последствия политических решений. Сейчас никому не под силу предугадать эффект от тех или иных реформ, хотя раньше (по крайней мере так нам казалось) это было возможно. Как следствие, политика становится все более и более прагматической. Энергия направляется на те цели, которых мы хотим достичь. Чрезмерная приверженность идеологии и догматические законопроекты со всей очевидностью тают как снег. Другой фактор – бо́льшая прозрачность. Полная прозрачность меняет условия для осуществления любых властных полномочий. Опять же, власть переходит к народу. Периферия становится центром. Большое вдруг становится малым.

Фактором, в значительной степени определяющим эффекты поляризации, является происходящее сейчас изменение коммуникационного ландшафта. Мы движемся от массовой коммуникации с центральными каналами к диалогу. То есть галактика Гутенберга с ее жесткой иерархией остается позади. Мы прожили в ней почти пятьсот лет. Массовая коммуникация предполагает, что одним передатчиком можно охватить многих, а эффект часто зависит от величины бюджета. Чем больше бюджет, тем больше эффект – долгое время во всем мире господствовало именно такое представление. Спросите у производителей колы или любого стирального порошка.

Цифровизация разбивает этот принцип вдребезги, и с 10-х гг. нынешнего века мы возвращаемся в мир, в где все могут общаться со всеми. Люди всегда говорили друг с другом и друг о друге. Сплетничали. Но сейчас это происходит с невиданной прежде силой. Социальные медиа позволяют нам поддерживать постоянное общение в сетях, в которых власть принадлежит нам, пользователям. Одновременно сокращается аудитория широких средств массовой информации.

Это означает, что обладатель наибольшего бюджета больше не выигрывает автоматически. Теперь на первый план выходят рассказчик и личность. Незначительное вложение может внезапно принести большой результат. Но давайте вернемся к нашей истории.

В политическом ключе это имеет еще одно следствие – люди демонстрируют растущую тенденцию к объединению в виде так называемых пузырей фильтров. Мы образуем сети с теми, кто мыслит так же, как мы, постим и репостим то, что поддерживает и укрепляет наши собственные представления о мире. Это способствует поляризации и формирует разную картину мира у обитателей одного и того же общества. Именно в таком свете и следует рассматривать весьма эффективный Twitter Дональда Трампа. Не действуя в обход традиционных медиа, он попадает прямиком в людской диалог, и все, кто верят в его картину мира, распространяют эти представления дальше.

Города приобретают все бо́льшую значимость. Они – настоящий хит, номер один в чартах. И не только в экономическом плане. Новая реальность требует новой карты. По сравнению с государствами, ответственными за все и сразу, города обременены намного меньше. Поэтому политика на уровне города может быть гораздо более энергичной и прогрессивной. К примеру, городу проще принять решение создать инфраструктуру для электромобилей, чем целому государству. Более того, бюджеты городов, как правило, находятся в лучшем состоянии, чем бюджеты стран.

На глобальном уровне задачи политики растут в числе и обретают все бо́льшую четкость. Конкретные, эффективные методы регуляции рынков капитала и торговли – это одна из таких задач. Внятные, твердые правила и порядки способствуют не только стабильности мировой экономики, но также торговле и созданию благ. Изменение климата, урегулирование конфликтов и поведение в зонах военных действий, а также острый гуманитарный кризис, терроризм и преступность – все эти вопросы требуют международного сотрудничества. Естественно, что в открытом мире, где мы попадаем все в бо́льшую зависимость друг от друга, глобальные политические проблемы становятся поистине всеобъемлющими. Финансовый кризис 2008 года наглядно продемонстрировал, насколько мировая экономика на самом деле интегральна. Этот кризис также послужил полезным уроком на тему необходимости всестороннего международного сотрудничества для выхода из подобных ситуаций.