Urban Express. 15 правил нового мира, в котором главные роли у городов и женщин - читать онлайн книгу. Автор: Кьелл А. Нордстрем, Пер Шлингман cтр.№ 15

Но давайте теперь попридержим своих разогнавшихся коней. Все равно на них устанешь долго скакать. Убеждения смешиваются со знаниями. «Сейчас» сливается с «тогда». Нашу эпоху довольно трудно охарактеризовать. И почти невозможно при этом еще и оценить. Пройдет немного больше времени, и экология и демография вкупе с нашим образом жизни создадут новую модель нашего существования. Это единственное, в чем мы можем быть уверены.

Но мы вольны сами решать, в какое общество нам вступить. Мы живем в эпоху личных интересов. То и дело возникают микросообщества с глобальным охватом, состоящие из людей, которых объединяет нечто общее вне зависимости от их территориального происхождения. Этого общего может быть совсем немного, а непосвященному человеку может показаться, что и вовсе ничтожно мало. Candy Crush Saga, мировой хит среди мобильных игр, собирает миллионы людей на виртуальную конфетную вакханалию. Норвежская игра-кроссворд Wordfeud привлекает миллионы пользователей – знатоков слов и языка. LinkedIn и Google+ в компании с Facebook и другими соцсетями предлагают нам более глубоко ощутить свою связь с другими людьми. Американская консалтинговая фирма E&Y, на которую работает 175 000 человек в 150 странах мира, может послужить моделью интернационального сообщества, которое во многом напоминает среду, знакомую миллионам сотрудников всех транснациональных корпораций мира. Обязательные составляющие – общие ценности и чувство сопричастности. Точно так же связаны друг с другом члены Amnesty International, Greenpeace или Hells Angels – всех их объединяет то, как они воспринимают и интерпретируют окружающий мир.

Мы окружены ими. Мы входим в них. Микросообщества – большие и малые. Легкомысленные конфетные вакханалии в вымышленном игровом мире сосуществуют с китайскими микроблогами, посвященными в буквальном смысле вопросам жизни и смерти и способными изменить наш реальный мир. Порой они хорошо организованы и имеют явных лидеров, как любая транснациональная корпорация. Порой они представляют собой не очень сплоченные объединения на основании общих интересов, которые существуют лишь непродолжительное время. Порой они воинственны и провокационны. Есть еще масса других вариантов. Иногда сообщества формируются ради благого дела. А цели некоторых бывают, мягко говоря, сомнительны. Но нас интересует сам принцип. Мы ищем и находим нужных нам людей далеко за пределами собственной страны.

«С властью почти так же, как с недвижимостью. Главное – место, место, место», – говорит главный герой американской версии сериала «Карточный домик», снятого компанией Netflix. Выясните, где сосредоточена власть, и подбирайтесь поближе к этому месту. Все лоббисты мира, безусловно, с этим согласятся. Правительство каждой страны окружает жужжащее облако полупрофессиональных и профессиональных толкачей. Проблема нашей эпохи, безусловно, в том, что теперь, в нашем все более интегрированном мире, становится совсем непросто разобраться, кто из них на что реально может повлиять. К кому именно стоит подобраться поближе?

Судьба национальных государств неразрывно связана с интернационализацией.

С экономической точки зрения национальное государство сейчас обладает гораздо меньшей свободой действий, чем когда-либо в прошлом. Нынешние рынки уж точно не назовешь национальными. Мы создаем транснациональные институции, призванные регулировать все, начиная от торговли (Всемирная торговая организация) и заканчивая трудовыми отношениями (Международная организация труда). Такими же общемировыми категориями мыслят организации, занятые вопросами экологии (Greenpeace) или помощью людям (Amnesty International или «Красный Крест»). Список можно продолжать. Тенденция очевидна. Легальные или нелегальные. Bandidos или «Армия спасения». Бородатые гуру или холеные менеджеры. Мы создаем институции, способные перешагивать через границы национальных государств. Именно проблемно ориентированные организации сумели вырваться за рамки национальных государств. Те институции, деятельность которых направлена на решение конкретных задач. Сообщества по интересам, для которых не существует географических границ.

Давайте для начала поговорим о бизнесменах. Стремительное распространение знакомого нам всем коктейля Молотова из личной выгоды и конкуренции началось несколько столетий назад в форме международных торговых домов. Первые компании, ведущие деятельность на интернациональном уровне, увидели свет почти 200 лет назад. Револьверы Сэмюэла Кольта и швейные машинки «Зингер» начали завоевывать мир во второй половине XIX в. Основные потребности были удовлетворены в первую очередь. Защищайте и одевайте себя. Наступил XX в., и лампочки голландской компании Philips, а также автомобили Ford Motor Company сделали нас независимыми от времени и места. Прошло чуть более 100 лет, и то, что раньше казалось экзотикой, стало обыденностью. Знания и технологии прокладывают путь. Институции и ценности следуют за ними. Когда недавно любимая игровая площадка скандинавской бизнес-элиты Северной Европы – Стокгольмская школа бизнеса – закрыла свой Институт международного бизнеса, приговор ему вынес сам мир бизнеса. Теперь уже все стало международным, даже меню ланчей и романтические связи студентов.

Так и должно быть. Выгляните в иллюминатор самолета. Вид всегда один и тот же. Одна планета. Никаких границ. Все границы, которых мы придерживаемся, существуют лишь в глазах смотрящего. Это установки с ограниченным сроком годности. Новые идеи и знания всегда переиначивали наше восприятие и устройство общества. Задумайтесь, насколько изменила наш мир такая технологически простая вещь, как автомобиль. Или как вам такой пример: жизнь до и после первой противозачаточной таблетки и ее «преемников». Раз за разом одно и то же. И сейчас мы готовы к новому перевороту. Сгусток знаний и технологий мечется по планете, как заблудшая душа. Жизнь до и после Сети. Жизнь до и после смартфонов. Мир до и после Facebook и Instagram. Чем особенно интересна наша эпоха, так это тем, что сейчас нас на планете живет гораздо больше, чем когда-либо в прошлом, и мы стремительно изменяем условия человеческой жизни на самом фундаментальном уровне. Мобильно-цифровая связь и Всемирная паутина задают новые правила практически для всего, что мы, люди, делаем. И в наибольшей степени это касается наших взаимоотношений с другими людьми.

На микроуровне, чтобы оценить разрыв между жизнью до и после Сети, достаточно взглянуть на такое простое явление, как поиск партнера для романтических отношений. Если отступить чуть дальше и изучить вопрос на макроуровне, мы увидим, как сильно сдали позиции национальные государства. Сейчас мы перемещаемся по миру так же естественно, как раньше делали это в границах своих стран. И не делать этого было бы совершенно неразумно. В конце концов, мы хотим получать лучшее, исходя из тех условий, в которых находимся. Мы ищем его повсюду. За малую цену, а порой и бесплатно мы можем составить представление о мире, завести друзей и найти деловых партнеров далеко за пределами своих национальных государств. Родной стране приходится конкурировать за наше чувство привязанности.

В некотором смысле все эти доводы звучат знакомо. Не будем заводить параллели слишком далеко, но все это наводит на мысль о тех дискуссиях, которые ведутся по всему миру о возможных последствиях климатических изменений. Сегодня большинство из нас понимает, что всего одна переменная – средняя температура – способна изменить комплексное функционирование всей экологической системы Земли. Эту чудесную эпоху, которую исследователи называют голоценом, ни в коем случае нельзя воспринимать как данность – и уж точно нельзя ожидать, что она будет длиться вечно. Практически идеальные условия для жизни, в которых мы существуем последние 10 000 лет, могут полностью перемениться и исчезнуть. Одна переменная – температура. Всеобъемлющий эффект. Доступ к информации, похоже, играет в обществе столь же существенную роль, что и температура в окружающей среде. И, как и в случае с окружающей средой, в этом вопросе мы на сегодняшний день можем только гадать или в некоторых случаях начинать догадываться, какими могут быть последствия. Большинство параметров нашего общества закладывались в период, отмеченный нехваткой информации и, соответственно, знаний. И, как многое из того, что нас окружает, национальные государства тоже берут начало в эпохе, когда информация была дорогостоящей и труднодоступной. Но теперь мы выпустили в этот мир такие силы, о влиянии которых на национальные государства можно только гадать. Все как в природе. Некоторые говорят, что основы социального капитала сейчас оказались под угрозой. Ничто уже не заставит нас тяготеть к одному центру. Facebook и прочие социальные платформы скорее не объединяют, а фрагментируют, изолируя нас от мыслящих иначе. Британско-американский историк, профессор Гарварда Найл Фергюсон, к примеру, предсказывает, что Европу в будущем будут вновь разрывать конфликты и противоречия, стоит только ослабнуть железной хватке географических границ. Еще в 2000 г. коллега Фергюсона, Роберт Патнам, писал в своей книге «Боулинг в одиночку» (Bowling Alone) о сокращении социального капитала в США. Фрагментированное общество, где все формы социального взаимодействия, вокруг которых ранее строились жизни американцев, постепенно сходят на нет. Будь то боулинг или местный бар. Все уже не так, как прежде. Патнам утверждает, что эти перемены угрожают демократии и вообще всей той структуре гражданского общества, которую мы знаем. Конечно, сторонники развития во главе с бывшим председателем правления Эриком Шмидтом из Google видят все несколько иначе. Они предсказывают светлое будущее для общественных связей и демократии. С национальными государствами и без. Знания и информация – это свобода. Больше свободы – это всегда лучше, чем меньше. Славные времена. Только взгляните, как взлетело вверх число демократических стран после Второй мировой войны. С 20 с небольшим в первые послевоенные годы до почти 150 на сегодняшний день. И вот мы стоим здесь, окруженные столькими возможностями, и говорим о национальных государствах – быть или не быть. Жизнь после цунами мобильно-цифровой связи.