Метро 2035: Муос. Падение  - читать онлайн книгу. Автор: Захар Петров cтр.№ 27

– Все, что я знала из паразитологии ленточников, и то, что мне сообщила Шестой следователь, наталкивало на мысль о наличии паразита в теле доктора. Однако я не выявила никаких следов хирургического вмешательства на затылке погибшего. Не нашла я паразита или следов его пребывания в традиционном месте гнездования червя. И все же я вспомнила привычку доктора потирать пальцами шею как раз под нижней челюстью. Обследуя труп в этом месте, я нашла едва заметный рубец в подъязычной области, а хорошо порывшись, и червя, который сросся со спинным мозгом, спрятавшись прямо в позвоночном отверстии.

Джессика достала из медицинского чемодана две небольшие стеклянные банки, наполненные жидкостью, и поставила их на стол прямо перед генералом.

– Этот образец заспиртован много лет назад – такой тип червя всем хорошо известен. А вот этот я извлекла из Вась-Вася. Конечно, для более досконального изучения вам надо обратиться к кому-либо из зоологов. Я же увидела лишь более приспособленную особь: она длиннее и тоньше, с более плотным хитиновым покровом, более острой головкой и псевдочелюстью, что позволяет быстрее пробивать себе путь к спинному мозгу. Но главное, даже невооруженным глазом видны нервные тяги червя, которые у него на порядок толще, чем у его предшественников. Однозначно, мы видим более совершенное создание, чем то, которое когда-то чуть не погубило весь Муос. Червь теперь прячется в позвонке, что обеспечивает ему большую безопасность и не вызывает у носителя затылочного рефлекса. Но даже не это самое главное. Если помните, у зараженных червем ленточников было замечено значительное снижение интеллекта. Ничего подобного я не наблюдала у Василия Васильевича. Я думаю, что на текущем эволюционном витке для паразита проблема частичного блокирования умственной деятельности носителя снята. А за счет того, что червь фактически заставляет носителя самоотверженно действовать в одном направлении, не отвлекаясь на посторонние занятия и мысли, зараженный человек станет более интеллектуально продуктивным, чем был до вселения в него паразита. Что мы, собственно, и наблюдали в ситуации с Василием Васильевичем, который еще восемь лет назад был рядовым хирургом и именно после возвращения с Борисовского тракта стал делать успехи, работая как одержимый, что, впрочем, другими врачами списывалось на своеобразные последствия стресса, вызванного убийством коллег, похищением и последующим блужданием в подземельях и на Поверхности. И еще: настойчивость Вась-Вася в совершении самоубийства указывает на то, что паразит не навязывает носителю, как было когда-то, инстинкта сохранения собственной особи. Я думаю, что нынешние ленточники действуют в пользу всего вида, будучи готовы пожертвовать жизнью отдельных хозяев.

Лоб генерала покрылся испариной. Он, ветеран Великого Боя, помнил кошмар войны с ленточниками. Казалось, что эта угроза изгнана из Муоса навсегда. Не вдаваясь в зоологические подробности, он понял, что паразиты вернулись, причем стали еще опасней, чем были когда-то. Тихим усталым голосом он спросил, обращаясь к Вере:

– Ну а бомба-то зачем им понадобилась? Не в их же интересах уничтожать нас всех, мы же их пашня.

– Этого я пока не знаю, генерал. Есть расплывчатые гипотезы, но они ничем пока не аргументированы, и озвучивать их я сейчас не буду.

– Надо немедленно доложить в Инспекторат, Главному администратору, – с решимостью почти выкрикнул генерал, приподымаясь из-за стола, как будто прямо сейчас он намеревался связаться с высшими чиновниками…

– Я думаю, этого не следует делать, – спокойно остановила Вера генерала.

– Не понимаю вас, капитан.

– Вы задумайтесь, генерал, о том, зачем ленточникам понадобилось обращать именно хирурга? Зачем им понадобилось проводить восемь лет назад эту рискованную операцию на Борисовском тракте, жертвовать при этом жизнью еще одного ленточника, а значит, и его хозяина?

Сделав паузу, заполненную молчанием генерала, Вера невозмутимо продолжила:

– Им нужен был именно хирург Госпиталя. Джессика обратила ваше внимание на то, каким образом было осуществлено внедрение червя – очень искусно, почти незаметно. Со слов доктора я знаю, что раневой канал с подъязычной складки к межпозвоночной щели не зарос за восемь лет, что, с одной стороны, говорит о толково проделанной операции, а с другой – о том, что червь регулярно размножался, и через раневой канал постоянно выползали новые особи. Джессика помнит, что доктор с регулярностью раз в полгода болел какой-то странной формой ангины – несколько суток не мог разговаривать, при этом работоспособности не терял и никого не допускал к своему лечению. Я думаю, не реже чем раз в полгода он находил нового носителя и трансплантировал в него червя во время какой-нибудь из стандартных операций или даже во время медицинского осмотра.

– Я помню раз или два, – вставила Джессика, – когда после обычных операций, которые проводил сам Вась-Вась в неурочное время, в течение двух-трех дней он держал больных на опии и не допускал никого к их осмотру. Тогда он объяснял это наработкой новых методов лечения. Теперь ясно, что он боялся, чтобы прооперированный, скажем, на аппендицит не выдал наличия медицинских манипуляций в ротовой полости. А потом, когда рана заживала и червь полностью завладевал сознанием нового носителя, хирург все объяснял новообращенному, давал ему инструкции, и тот уже был с доктором заодно.

– Новые ленточники, помня об ошибках своих пращуров, боятся разоблачения и действуют глубоко законспирированно, – продолжила мысль Вера. – Покойный доктор, я так думаю, был основным, если не единственным, источником заражения. Но трудно подсчитать, скольких людей он успел превратить в ленточников за эти восемь лет. Не забывайте, что паразиты внутри зараженных людей тоже размножались, и доктор наверняка подыскивал носителей и для, так сказать, внуков своего паразита. Мы пока точно не знаем, сколько людей из Инспектората и Штаба пролечилось в Госпитале за восемь лет. Если мы сообщим в Инспекторат о появлении новых ленточников, какой способ выявления зараженных мы можем сегодня предложить? Если вы внимательно слушали доклад Джессики, нынешний вид ленточников не подвержен затылочному рефлексу, и никаких следов в области шеи у них не будет. Обследование ротовой полости с целью выявления раневого канала – занятие трудоемкое и доступное лишь хорошо натасканным на поиск медикам. При этом, как мне успела поведать доктор Джессика, совсем не факт, что эти следы остались. Вась-Вась последние восемь лет наверняка оттачивал мастерство пересадки. Возможно, теперь червей внедряют через пищевод, нос или другие труднообследуемые места. Мы вынуждены признать, что эффективного и безошибочного метода диагностики заражения у нас пока нет. Зная доктора Джессику, я убеждена, что эту проблему она решит, но для этого потребуются время и… живые подопытные образцы ленточников. Безусловно, когда-нибудь нам придется заняться новыми ленточниками, возможно, начав новую войну. Но сейчас мы только выдадим себя. Целью номер один является поиск и обезвреживание бомбы. Наш самый главный козырь – это то, что ленточники еще не знают о том, что мы уже про них знаем. А пока что мы просто должны подозревать ленточника в каждом, хоть раз лечившемся в Госпитале или контактировавшем с теми, кто там лечился. Я бы не была откровенна с вами, генерал, не будь уверена в том, что вы никогда не обращались к докторам…