Вавилон - читать онлайн книгу. Автор: Маргита Фигули cтр.№ 193

— После, после празднеств.

— Отчего твое величество терзает мне сердце?

— Оттого, что я царь и моя воля для всех закон.

Набусардар еще крепче стиснул зубы, мысленно призывая адский пламень на то место, где они стояли. Зная упрямый норов царя, он решил не тратить времени на бесплодные препирательства и поклялся могилами своих предков и жизнью своих потомков отказаться от знатного звания, чтобы жить с Нанаи среди корабельщиков или хлебопашцев.

В то время, как дни Набусардара проходили в непрестанной тревоге, царь безудержно развлекался.

Триумфальная арка уже возвышалась, сверкая на солнце.

И вот наступил день праздника во всем своем великолепии — без единого облачка на высоком голубом небе, без единой тучки в душе Валтасара.

Это был праздник радости, торжество веселья и буйства. Город украсился гирляндами цветов; по устланным дорогими коврами улицам весело сновали вельможи и простой. люд, все в пестрых нарядах, с украшениями из золота и самоцветов. Двери храмов были настежь, перед алтарями богов курились кадильницы, дым благовоний окутывал дома, клубился над крышами, дурманя сознание, расслабляя душу и волю, подобно крепким винам и ржаной водке.

С первыми лучами солнца народ устремился на площадь к триумфальной арке.

Вскоре туда прибыла и высшая знать, царские советники и чиновники, и рядом с ними, выстроились военачальники во главе с князем Набусардаром, позади встали предводители победоносных полков, держа на длинных древках эмблемы в виде орлов, расправивших крылья, драконов, змей, солнечных дисков, прямоугольников, венков, щитков и фигурок богов. Напротив с видом бессмертных небожителей расположились недоступно-горделивые жрецы высшего сана во главе с верховным жрецом Исме-Ададом, за ними в таких же надменных позах застыли жрецы рангом пониже, в их толпе белели вереницы жертвенных быков с позолоченными и перевитыми лентами рогами.

На помосте, окруженные наемниками со сверкающими копьями, ожидали своей участи пленные персы. Еще не оглашенный приговор был таков: половину заживо закопать, другую — изрубить мечами на глазах у всего народа.

Среди обреченных, словно предводительница посрамленного войска, стояла Дария, дочь скифского князя Сириуша. Вместе с остальными она должна была умереть позорной смертью. Погруженная в свои мысли, Дария, казалось, не замечала ничего вокруг. Щеки ее то вспыхивали, то покрывались бледностью. Тень скорби набегала на лицо, точно сердце ее останавливалось и кто-то из богов незримыми дланями медленно вычерпывал из нее жизненные соки. Но вот румянец вновь проступил на ее щеках, Дария открыла глаза и окинула взором запруженное людьми пространство.

Толпа разглядывала девушку с неприязненным любопытством, видимо, ожидая, когда ее охватит страх смерти.

Смерти Дария не боялась, но ее давно мучила нестерпимая жажда. Язык — словно в раскаленном горниле, губы присохли к зубам. Сжальтесь над нею, боги, пошлите зеваку из толпы с пригоршней воды! Но ни одна душа не шелохнется, и Дария изнемогает от жажды.

Не выдержав, она проговорила с мольбой:

— Воды! Воды!

Не так страшна смерть, как ее ожидание, особенно если человека мучает при этом страшная жажда.

Дария в упор посмотрела на Исме-Адада, но тот сделал вид, будто не расслышал ее зова.

В эту минуту к ней приблизился Набусардар и, раскрыв золотую ладанку, предложил щепоть порошку, который он всегда носил при себе для утоления жажды.

Захватив пальцами щепотку снадобья, Дария всыпала ее в рот.

— Благодарю, князь, да будет твоя жизнь долгой.

Не успела она договорить, как толпа загудела.

На Дороге Шествий, словно ожившее предание, показалась запряженная четверкой белоснежных коней с развевающимися гривами колесница триумфатора.

Народ грянул славу Валтасару, хвалу и славу своему царю. Лавину цветов обрушила толпа на колесницу, которую сопровождали всадники и пешие воины. Великий победитель сдержанным движением поднятой руки и кивками благодарил подданных. Лицо Валтасара было сурово и надменно, ибо по его понятиям только суровость и надменность ограждают достоинство истинного властелина.

Стоя под аркой, царь произнес напыщенную речь. Из нее всем сделалось понятно, что страх перед величием царя есть проявление почтительности к нему.

Весь Вавилон пришел выразить царю свои верноподданнические чувства, но среди собравшихся немало было и безучастно взиравших на торжество, тех, кто внутренне отвергал его. Слушая царя, они с ужасом думали о том, что нет надежды на избавление от Валтасара, который по-прежнему угрожал народу мечом и кровью. Горечь закрадывалась в их сердца, , иные же не на шутку скорбели о том, что Киру, царю милостивому и великодушному, так и не удалось войти в город.

После царя от лица доблестной армии держал речь Набусардар; верховный жрец Исме-Адад говорил от имени Эсагилы, один из сановников представлял правящий синклит.

Затем Валтасар стал раздавать награды.

Первым к царю приблизился Набусардар. Для него были приготовлены меч с золотой насечкой и золотая нагрудная цепь с царским гербом.

С достоинством владыки Валтасар молвил:

— Ты храбро сражался и стойко защищал город. Согласно нашим законам, за отвагу в сражениях тебе полагается награда. Царь признает твои заслуги и дарует тебе этот меч, — он опоясал Набусардара оружием, — а также золотую цепь, — он надел ему на шею регалию. — Однако именем царя я повелел спросить у богов, кто же победил персов, и боги ответили, что Мардук, владыка вселенной. Я же сын богов, их победа — моя победа. Стало быть победитель персов — я.

Набусардар переменился в лице. Сомнений не было — царь действует по наущению Эсагилы: опасаясь могущества Набусардара, жрецы задумали унизить его перед всем народом.

Царь заметил перемену в лице Набусардара, и его тонкие губы дрогнули в усмешке.

— Я жалую тебе также, — продолжал он, — титул великого князя и великого верховного военачальника. Быть тебе на третьем месте в государстве. Быть тебе самым главным после наших богов и меня.

Гневно сверкая глазами, Набусардар в упор смотрел на царя.

— Или тебе этого мало? — спросил тот лицемерно.

— Нет, — ответил Набусардар. — Но не приписывай богам бесстрашие воинов, ибо мы не видели богов, с мечом или луком в руках защищавших Вавилон. Другого я не могу сказать ни войску, ни народу, который не знает снисхождения.

— Так кто же, по-твоему, правит Вавилоном — народ или царь? — обрушился на него Валтасар.

— Конечно, Вавилоном правишь ты, царь.

— То-то! — вскричал Валтасар. — А посему воля народа не может быть выше воли царя!

Набусардар снова вперил взор в лицо Валтасара и сурово смотрел на царя до тех пор, пока тот не отвел глаза.