У темного-темного леса - читать онлайн книгу. Автор: Любовь Ремезова, Дарья Снежная cтр.№ 22

— Поворачивайте, — бесстрастно объявил фейри, уставившись на нас немигающим взглядом.

— Но сегодня день обмена! — Шела поднялась на ноги, не обращая внимания на неустойчивую опору. — Мы привезли…

— Обмена не будет. Поворачивайте.

— Это какое-то недоразумение, — лекарка нахмурилась. Вот дурная девица, сдались ей эти товары. — Договор…

— Договор не позволяет мне прямо сейчас пустить ко дну вашу лодку вместе с вами и украсить эти берега двумя новыми черепами, — скрипучий нечеловеческий голос фо-а ввинчивался в мозг. Я стиснул зубы и прикрыл глаза, пытаясь выровнять дыхание. Уймись, она знает, что делает. — Но он не обязывает меня вести дела с его нарушителями. Поворачивайте, а не то…

Если бы он просто в третий раз повторил приказ, я бы плюнул на все, шикнул на лекарку, развернул лодку и убрался бы подобру-поздорову из этого места, подавляющего в душе все человеческое. Но фейри вздумал угрожать.

Я вскочил на ноги, рывком разворачиваясь, но лодка даже не шелохнулась. Фо-а оборвал фразу на полуслове и перевел взгляд с Шелы на меня. На миг в нем мелькнула доля заинтересованности, но быстро исчезла под ледяной коркой равнодушия.

— Ты же не собираешься нарушить Договор повторно, — уголок тонких бледных губ дернулся в усмешке, — человек.

От нестерпимого желания испарить эту надменную гадину я почти взорвался. Взгляд заволокло кровавой дымкой, в висках пульсировало: «Угроза. Убить». Я стиснул кулаки, чувствуя, как их охватывает жаркое пламя, и вдруг мне в спину прилетел удар.

Вернее, в первое мгновение мне показалось, что меня ударили по голове. От обрушившегося на меня спокойствия даже в глазах потемнело, ноги подкосились, я покачнулся и был подхвачен твердой целительской рукой.

— Мы уедем. — Голос Шелы звучал как в тумане. — Отпусти лодку.

Я тряхнул головой, пытаясь прийти в себя, — получилось не ахти. Насильно внедренное чувство, подавившее бушевавшую до этого бурю, связывало по рукам и ногам, не позволяя ни пошевелиться, ни сосредоточиться. Если вчера лекарка легким ювелирным касанием подправила мой настрой, то сейчас у нее в руках оказался тяжелый кузнечный молот, никак не меньше.

— Извини, — плывущее сознание выхватило до предела серьезный карий взгляд, кажется, она удерживала меня за шею, чтобы заглянуть в глаза. — Я не успела придумать ничего другого. Ты же на него чуть не набросился, сумасшедший! На фо-а! В его общине! Да тебя бы в одно мгновение растащили по косточкам, которые они так любят…

Равнодушие и оцепенение отступали медленно и неохотно. Лодка, влекомая течением, возвращалась к школе сама, владения фо-а уже давно скрылись из виду, а Шела, все еще бледная от испуга, продолжала на меня ворчать:

— Он же нарочно нас провоцировал. Есть те, кто ждет не дождется возможности смести школу с лица земли вместе со всеми ее обитателями. А мы бы с тобой и этого уже не увидели.

Тонкие пальцы гладили меня по волосам, по щекам, по плечам, медленно впитывая излишки практически убийственного спокойствия, и оно постепенно развеивалось, возвращая мне меня.

— Что это было? — озвучил я, едва удалось разомкнуть губы. Целители, чтоб их! Что лечить, что калечить горазды.

— Вообще успокоительное. — Шела, решив, что я достаточно оклемался, отдернула руки и перебралась обратно на свой конец лодки. — Ну, перестаралась немножко! Но его вообще сложно в нужных пропорциях рассчитать, там столько нюансов… скажи спасибо, что я первый порыв не воплотила! Очень хотелось, знаешь ли!

— И какой был первый?

— Веслом по голове, — чистосердечно призналась добрая и милая целительница душ. — Но не успевала дотянуться и пришлось вот…

— Уж лучше бы веслом, — в свою очередь пробубнил я, снова мотая головой, словно надеялся таким образом вытрясти из нее остатки чужого вмешательства.

Удивительно, но злости на лекарку не было. Совсем. Впрочем, и на себя тоже. Нарывался в этот раз фейри, а не я и, если что, он получил бы по заслугам. Я повел плечами — тело, вроде, снова слушается — и взялся за весла. Надо вернуться в школу скорее. Хватит с меня на сегодня беззаботных прогулок.

— Кайден.

Я метнул в лекарку недовольный взгляд. Даже если я на нее и не злюсь, это вовсе не значит, что она должна об этом знать. Она смотрела на меня пристально-пристально и на лице читалась глубокая задумчивость, не сулившая мне ничего хорошего.

— Как давно ты маг?

— Какая разница?

— Не с детства. — Не получив ответа, Шела не растерялась, а продолжила беседу сама с собой. — Иначе у тебя вряд ли были бы проблемы с контролем дара, да и вряд ли ты бы вообще взялся за оружие. Наемники сражаются в первую очередь за деньги, а не за идею, а магам платят больше. Значит, дар проявился не так давно, что вообще-то происходит крайне редко. Бывает, что магия крепко спит в теле носителя, и он о ней даже не подозревает — так у обычных людей рождаются дети со способностями — но она может проснуться в моменты глубокого потрясения или ужаса. Ты сказал, что тот штурм был последним, в котором ты участвовал, это случилось тогда, да?

Отпираться не было особого смысла, поэтому я только кивнул.

— Расскажешь?

На мгновение мне захотелось. Отчаянно захотелось. Очень уж убедительным был ласковый голос, очень проникновенным взгляд… но потом я представил неконтролируемый ужас в карих глазах, и поспешное бегство, и… нет, если директор не посчитал нужным поставить ее в известность — значит, так и надо.

— Ну и ладно, — Шела совсем по-детски надула губы и скрестила руки на груди. — Но я все равно когда-нибудь все узнаю!

Тут я и не подумал бы спорить.

Когда-нибудь точно узнаешь. Правда, в этот момент тебе лучше находиться от меня подальше.

Сейчас я уже жалел, что устроил это треклятое купание.

Хотя, кажется, все началось раньше. Гораздо раньше.

Я постарался вспомнить, когда начал думать о приставленной ко мне целительнице как о женщине. Девушке.

Нет, что она вполне красивая, я отметил сразу, еще в первый день. Но тогда красота её меня не тревожила. А теперь — не давала покоя.

Да, я видывал и красивее — и не только видывал! — но Шела… Ее не хотелось просто зазвать на сеновал, чтобы весело провести вечерок. В ее присутствии хотелось привести себя в порядок, чтобы не тащить грязь сапогами в ее чистый дом. Моя мать, и тетка Мюррей, и еще некоторые женщины из далекого прошлого, в котором у меня был дом и будущее, были такими. Матери. Хранительницы очага. Хозяйки.

Согревающие, дарующие жизнь, убавляющие скорби. Шела была из таких. Она призывала меня к порядку одним своим присутствием, видом. Она дарила мне покой. И лишала его.

Перед глазами вставали картинки, вроде бы невинные в своей простоте, но… Тонкое запястье с просвечивающими голубоватыми жилками. Ямочка меж ключиц. Рыжая прядка, выбившаяся из косы, и щекочущая нежную щеку…