Черные души праведников  - читать онлайн книгу. Автор: Альбина Нури cтр.№ 7

– Ехать будем примерно четыре часа, – перевел Профессор слова Драгана. – Можно поспать после перелета.

Водитель включил негромкую музыку, и приятный мужской голос запел на незнакомом языке. Дочь перед поездкой сказала Вере Ивановне, что сербский – точь-в-точь как русский, но, судя по всему, была неправа. Вере Ивановне удавалось разобрать лишь отдельные слова, а общий смысл ускользал. Зато надписи на зданиях в поселках читались легко и были понятны сразу: «Апотека», «Продавница», «Пекара», «Кафана».

Профессор предложил познакомиться, и все пассажиры один за другим послушно назвали свои имена. Вера Ивановна с мужем тоже назвались, но запомнить, как кого зовут, не получилось. Слишком много имен и лиц. В памяти осталось только имя Профессора – Иван Александрович, да грустной девушки в белом, которую звали Ольгой.

Поселки сменяли друг друга, перемежались гектарами полей. Поначалу Вера Ивановна старалась рассмотреть окружающий пейзаж, но вскоре устала от его однообразия и задремала.

А когда проснулась и поглядела в окно, не поверила своим глазам. Показалось, будто она попала совсем в другую страну. Никаких полей, долин, речушек и поселков больше не было.

Узкая дорога уводила в горы, с каждым поворотом поднимаясь все выше. С правой стороны тянулся отвесный склон, сплошь покрытый деревьями и кустарниками, с левой – обрыв, на который было страшно смотреть.

Иногда вместо кручи взору открывались более или менее широкие площадки, но за ними таился все тот же обрыв, и сердце Веры Ивановны замирало при мысли о том, что будет, если водитель окажется недостаточно осторожен.

– А вдруг навстречу поедет другая машина? – вполголоса спросила она.

– Проснулась? – Муж, видимо, так и не сомкнул глаз. Он не мог спать в дороге – ни в поездах, ни в самолетах, ни в автомобилях.

– Как мы разъедемся? – настаивала Вера Ивановна.

– Да уж как-нибудь, – ответил Борис Семенович. – Видишь же, дорога в некоторых местах расширяется, там можно разминуться.

– Придется же пятиться задом, и…

– Перестань, – оборвал он. – Дорога отличная. Водитель аккуратный, опытный, не гонит, не лихачит. И за все время, что мы едем в гору, ни одна машина не попалась навстречу. За нами тоже никто не едет, так что успокойся.

Муж, видимо, и впрямь рассчитывал этими словами успокоить ее, но вопреки его намерению Вере Ивановне стало еще тревожнее. Они едут и едут (и сколько уже проехали, пока она спала!), забираются все дальше, поднимаются на такую высотищу и, видимо, будут там совсем одни.

А вдруг произойдет что-то непредвиденное – пожар, например? Кто-то заболеет или поранится? А если начнется снегопад или какой-то природный катаклизм – как помощь доберется до них?

– Который час? – спросила она, чтобы как-то отвлечься от пугающих мыслей.

– По местному времени почти три пополудни. Часа через полтора-два стемнеет, но мы успеем до темноты. Еще немного осталось.

Он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Автобус вдруг остановился.

– Смотровая площадка, – странным, каким-то механическим голосом объявил Иван Александрович. – Отсюда открывается изумительный вид. Кто-нибудь хочет выйти, посмотреть и пофотографироваться?

Желание изъявили почти все, кроме Профессора, которому, вероятно, тяжело было залезать и вылезать.

Драган и Иван Александрович не солгали: от открывавшейся перед ними панорамы захватывало дух. Замершие от восторга путешественники столпились на ровной, ничем не огороженной квадратной площадке, а далеко внизу раскинулась, как показалось Вере Ивановне, вся Сербия.

Виднелись ровные прямоугольники полей, причудливые линии дорог, небольшие перелески, домики под красными крышами. Предзакатное солнце, выглянувшее из-за облаков, заливало все вокруг теплым жидким золотом.

– Надо же! Никогда ничего подобного не видела! – восхитилась Вера Ивановна.

Скоро, правда, солнце спряталось за тучу, стал накрапывать дождик, и туристы, опасаясь промокнуть, юркнули обратно в автобус.

Они расселись по местам и снова покатили вверх. Стоя на площадке, Вера Ивановна полагала, что они уже почти добрались до вершины, но, как выяснилось, ошиблась. Автобус упорно полз вперед, взбираясь на самую вершину Синей горы. Дорога становилась все уже, обрыв – все отвеснее.

«Быстрее бы уже приехать! – мысленно взмолилась Вера Ивановна, чувствуя подступающее головокружение, и спустя пару минут, словно услышав ее просьбу, Профессор возвестил:

– Драган сказал, за следующим поворотом – наше место назначения.

Голос у него был все такой же неестественный, неживой. Что с ним творится? Может, плохо себя чувствует, устал?

Еще через минуту путешествие наконец-то завершилось. Автобус плавно притормозил, и двери открылись.

Асфальтированная дорога заканчивалась у въезда на территорию туристического комплекса. Гости оказались почти на самой вершине Синей горы. Еще выше вела узкая колея, человек при желании подняться на самый пик смог бы, автомобиль – нет.

С трех сторон «Плаву планину» окружали скалистые склоны, сплошь покрытые густым лесом. С одной стороны огромная территория комплекса оканчивалась обрывом, огороженным невысоким заборчиком, к краю которого и подойти было страшно.

Дамир вышел из автобуса, волоча за собой сумки. Потоптался, разминая затекшие ноги. Спина, как говорила в таких случаях жена, разламывалась, и он знал, что без обезболивающего сегодня не заснет. Сначала трехчасовой перелет, потом долгая поездка в автобусе… Он потер поясницу, и Света бросила в его сторону озабоченный взгляд.

– Больно?

– Терпимо, – соврал он.

«По крайней мере, куда лучше, чем этому бедолаге», – подумал Дамир, глядя на Ивана Александровича. Старик еле-еле ковылял, бледное лицо покрылось испариной.

Они вышли одними из первых и ждали, пока остальные покинут салон автобуса. Диана лениво перекатывала во рту жвачку и озиралась по сторонам. В больших, чуть навыкате, как и у Светы, карих глазах – ни капли интереса к происходящему. Как можно быть такой юной, но уже настолько уставшей от жизни, что ничто не способно тебя удивить или обрадовать?

Дамир почувствовал, как к горлу подкатило знакомое раздражение, и отвернулся от дочери. Куда подевалась милая, ласковая малышка с доверчивым взглядом и широкой улыбкой? Подросших детей любить сложнее. Он, конечно, как любой нормальный отец отдал бы жизнь, защищая Диану, но разрази его гром, если он понимал, чем живет его дочь, что творится в ее голове.

Откуда взялось это выводящее из себя сознание собственного превосходства над всеми? Это высокомерие, ленца во взгляде, манера кривить рот в презрительной усмешке и цедить слова сквозь зубы?

Но если до общения с ним дочь еще время от времени снисходила, то к бедной Светлане и вовсе относилась как к существу низшего порядка. Мать, по ее мнению, не так одевалась, не так красилась и не так вела себя, не тем была занята в жизни. И все это безапелляционным тоном высказывалось в лицо.