Голубоглазый юноша - читать онлайн книгу. Автор: Даниэла Стил cтр.№ 47

– Он тоже хорошо отзывается о вас, – с не меньшим удовольствием отвесила ему комплимент она.

– Я, по сравнению с ним, жалкий дилетант. Он сочинил в мою честь музыкальную пьесу!

– «Ла Гуардиа» – лучшее место для него, – радостно сказала Джинни.

– Лучшее, что у него есть, это вы, – серьезно возразил Эндрю. – Он считал дни до вашего возвращения.

– Я тем более. Это была трудная командировка, короче других, но гораздо тяжелее. – Даже по ее скупым репликам он представлял, что она провела восемь недель в настоящем аду.

– А теперь куда? Вам уже сообщили? – с тревогой спросил Эндрю.

– Точно еще неизвестно. Может быть, в Индию, в сентябре. Как мне не хочется так быстро покидать Блу!

Эндрю не стал распространяться о том, как Блу скучал по Джинни. Он непрерывно говорил о ней, жил в тревоге за нее. Джинни была центром его существования, единственным взрослым человеком, заслуживавшим его доверия; Блу полностью полагался на нее – только она ни разу его не подводила.

– Надеюсь, вам позволят между командировками проводить больше времени дома, – сказал Эндрю. Она тоже об этом думала, хотя не знала, как к такому отнесется Элен. Суть работы заключалась в том, чтобы отсутствовать как минимум девять месяцев в году, так было прописано в контракте с SOS. Джинни говорила, что ее ничего не держит, что она свободна как ветер…

– Посмотрим, – неуверенно ответила она. Эндрю пообещал перезвонить через несколько дней.

Подошло время обеда. Блу за два месяца, похоже, вытянулся на пару дюймов. Она понимала, что преувеличивает, но он точно стал выше. И здоровее. В «Хьюстон-стрит» хорошо кормили, порции там были щедрые – большинство постояльцев были подростками.

Она была счастлива находиться дома. В отъезде она беспокоилась за Блу, но напрасно: в этот раз он не сбежал из приюта, и она им гордилась. Поев, они убрали тарелки в посудомоечную машину и собрались в парк на концерт.

– Ты обещала убить меня за побег, поэтому я остался, – пошутил Блу. А потом продемонстрировал свой аттестат – он пришел по почте этим утром, пока Джинни спала. Она пообещала вставить аттестат в рамку и повесить на стену в комнате Блу, рядом с его сувенирами от команды «Янкиз».

Накануне вечером Джинни отправила Бекки SMS. Ответа не было, и после обеда она позвонила сестре. Они уже больше двух месяцев не разговаривали, вообще не поддерживали связь. Последний разговор, вернее, ссора, произвел на обеих плохое впечатление, и Джинни не торопилась возобновить общение. По мнению Бекки, Джинни перегнула палку, как делала в последнее время раз за разом, а Джинни считала сестру негибкой и отсталой, иначе та не стала бы из почтения к католической церкви защищать священника, склонного к сексуальным извращениям, и проявлять безразличие к его несовершеннолетним жертвам вроде Блу. Но Джинни нужно было узнать о состоянии отца, она с самого июня не имела вестей о нем. Она надеялась, что с ним все обстоит по-прежнему.

Тон Бекки, услышавшей ее голос, был удивленным.

– Ты вернулась?

– Да, причем живая. Как папа?

Блу, сидевший за своим компьютером, слушал их разговор со спокойным интересом. Он знал из сообщений Лиззи, что в самочувствии дедушки изменений нет.

– Потихоньку угасает. Ненадолго просыпается несколько раз в день – и снова спать, – ответила Бекки. – Перестал узнавать нас.

У Джинни болело сердце от сочувствия к ней. Она понимала, как тяжело наблюдать такое изо дня в день. Джинни уже меньше сердилась на сестру и была готова забыть ее отповедь насчет священника.

– А как ты сама? – спросила Джинни, смягчившись.

– Ничего. Ты-то как? Готова отказаться от охоты на ведьм? – Бекки надеялась, что после сирийского вояжа Джинни забросит свой возмутительный план судиться с епархией и привлечь к суду святого отца. Вспоминая все это, Бекки неизменно огорчалась. Сейчас огорчилась, услышав ее вопрос, Джинни. Бекки осталась собой, ее ограниченность и предрассудки никуда не делись. Это было больно сознавать.

– Это не охота на ведьм, – холодно возразила Джинни. – Это реальность. От этих священников, настоящих преступников, страдают живые дети. Представь, что это произошло бы с Чарли.

Бекки проигнорировала ее слова.

– Ради бога, Джинни, оставь! – раздраженно сказала она. Алан тоже не одобрял план Джинни. Они подробно обсудили его и были шокированы. Алан негодовал даже сильнее жены. Он считал саму эту затею грехом, грозящим позором им всем. Оставалось надеяться, что никто из их знакомых не узнает обо всех этих телодвижениях. Детям они объяснили, до чего это нехорошо. Лиззи сообщала о позиции своих родителей Блу, оговариваясь, что она их не одобряет и считает его смельчаком. Он был ей признателен и воздерживался от вопросов. Она была вежливой девочкой, он ей нравился, она не хотела его смущать, ценила их дружбу.

Разговор Джинни и Бекки получился напряженным, обе остались на своих позициях. Джинни постаралась побыстрее прекратить его. Ей требовалась информация об отце, Бекки ее предоставила, больше говорить было не о чем. Джинни попыталась выбросить из головы неприятные мысли. Уже через полчаса они с Блу отправились в Центральный парк, на концерт.

После двух месяцев в корчащейся Сирии слушать Моцарта в мирной обстановке, в окружении счастливых здоровых людей было немного странно. Возвращение все еще казалось Джинни чем-то нереальным, но это не мешало им с Блу наслаждаться концертом.

Когда они вернулись домой, позвонил Эндрю. Днем с ним связались из епархии. Момент был удачный, Джинни уже вернулась в Нью-Йорк.

– Они хотят с нами встретиться, – довольно сообщил Эндрю. – На следующей неделе нас примет в епархии монсеньор, отвечающий за подобные дела. Он упрямый старикан, тоже иезуит. Я два года работал с ним в Риме. Крепкий орешек, но умен. Уступит, никуда не денется. Им нечем крыть. Сегодня я говорил с Джейн. Появляется все больше жертв, некоторые – взрослые люди. Старшему из списка – тридцать семь лет. Ему было четырнадцать, когда его домогался отец Тедди, тогда свеженький выпускник вашингтонской семинарии. В общем, святому отцу не позавидуешь. Он уже много лет живет с этой проблемой, и о ней известно его начальству. Тем сильнее дело Блу!

– Как насчет друга Блу, Джимми Эволда? – спросила ободренная Джинни.

– С ним беседовали полицейские. Он все отрицает, говорит, что отец Тедди – лучший человек на свете. Я ему не верю, просто он слишком боится, чтобы сказать правду. Отец Тедди как следует его запугал.

Расследование еще не закончилось, свидетельства множились. Эндрю рассказал о пятнадцати новых потерпевших, дававших примерно такие же показания, как Блу, – о сексуальных домогательствах к ним харизматического священника. Монсеньор хотел встретиться с ней и с Эндрю, но не с Блу. Встреча обещала быть интересной, и Эндрю предрекал ее успешный исход. Джинни опасалась, что вся энергия епархии уйдет на выгораживание отца Тедди и Церкви, а не на готовность посочувствовать и помочь Блу. Эндрю предупреждал, что не исключены попытки разоблачить и опозорить самого Блу, особенно на первой встрече.