Повелитель драконов. Перо грифона  - читать онлайн книгу. Автор: Корнелия Функе cтр.№ 49

– Прости меня! – Барнабас обнял его за плечи. – Я проклинаю себя за то, что привел сюда тебя и остальных! Нет ничего унизительнее плена. Я до сих пор не могу забыть четыре бесконечных месяца в пещере ночного тролля. Если бы не Хотбродд, я и сейчас бы там сидел.

– Нет, он давно тебя сожрал бы, – буркнул тролль. – И задери меня енот, я просто не понимаю, как ты там с ума не сошел за эти четыре месяца!

– Господин, – раздался тоненький голосок. Мухоножку засадили в такую крошечную клетку, что он едва мог распрямиться. – Как вы там? Простите! Мы оказались очень неумелыми спасателями!

– Ерунда! Вы отчаянные храбрецы! – У Бена разрывалось сердце при виде запертого в тесноте гомункулуса. Клетка Лолы была не больше, но за нее Бен не так беспокоился. Лолу никакая клетка долго не удержит, подсказывало ему внутреннее чутье.

– Нам не повезло, хромукулус, вот и все, – вмешалась крыса, протискивая лапу сквозь решетку, чтобы сорвать росший у клетки вкусный колосок. – Задача была довольно безнадежная – это все присутствующие признают, я думаю.

Берулу прижался к Уинстону и что-то проверещал ему на ухо. Мальчику до сих пор не верилось, что он понимает язык своего маки-домового. Как же плохо будет без сказочных существ, чье присутствие расшифровывало ему щебет Берулу! С другой стороны… похоже, скоро у него не будет Берулу! Эта мысль отозвалась острой болью в его сердце.

– Берулу говорит, что маки-домовые не годятся в домашние животные. И что ему нужны ночь и лес, а в доме ему будет плохо. – Он крепко прижал к себе Берулу. – Я не дам тебя в обиду! Мы не позволим им разлучить нас!

Говоря это, Уинстон несчастным взглядом смотрел на Бена. Он знал, что дает несбыточные обещания.

– Должен же быть какой-то выход! – Бен стукнул по клетке кулаком. – Хоть какой-то!

Одна из черных макак оскалилась и ударила его через решетку дубинкой по руке. Но вожак, сидевший на голове деревянного грифона, прикрикнул на нее. В черной шерсти старого макака виднелась проседь, один глаз был слеп. Аван Петир служил грифонам уже очень много лет.

– Ты хочешь повредить имущество Краа, Каханг? – хрипло осведомился он. – Тебе понравится, если я доложу ему, что из-за тебя мы не смогли получить за него полную цену?

Провинившаяся обезьяна испуганно отпрянула, как будто получила нагоняй от самого Краа. Бен спрашивал себя, есть ли на Булу хоть одно живое существо, которое не трепещет от страха при одном звуке его имени. Мальчика все сильнее восхищала отвага Шрии, осмелившегося восстать против Краа. И не только отвага. Насколько же проще жить, как живут все, не задаваясь вопросами, не ища новых, лучших путей! Барнабас тоже мог бы многое об этом рассказать. Но без Шрии и Барнабаса Визенгрунда мир был бы куда темнее и беднее. Зато о Краа уж точно никто такого не сказал бы. Трудно было сейчас поддерживать в себе веру, что чудо непременно случится и спасет их. Но нет ничего опаснее, чем терять надежду. Когда умирает надежда, говорил ему в свое время Барнабас, борьба проиграна бесповоротно.

Бен взглянул на клетку Уинстона. Как там у него с надеждой? Мальчик зарылся лицом в шерсть Берулу.

– Как ты думаешь, когда они убьют Шрии? – прошептал Бен.

Уинстон поднял голову:

– Как только Краа доставят золото, которое заплатят за нас браконьеры. Старому мерзавцу не терпится съесть сердце Шрии. Грифоны верят, что так сила врагов переходит к ним. Наши сердца ему, видно, показались маловаты. Или трусоваты. – Он вымученно улыбнулся. – Я страшно беспокоюсь за Берулу, – сказал он тихо, прижав рукой уши зверька. – Они не живут в неволе! Что, если он попадет на один из этих кораблей, знаешь, где половина зверей… – Уинстон смолк на полуслове и прислушался.

Все они услышали эти звуки. Шаги, голоса, стук мачете, прорубающих путь сквозь джунгли. Барнабас обнял Бена за плечи, Берулу спрятался Уинстону под майку. «Люди поднимают в лесу больше шума, чем дикие кабаны», – любила повторять Серношерска. Эти-то уж точно. До пленников донеслись обрывки разговоров по-английски и по-индонезийски.

– Они правда собираются продать нас в рабство? – тихо спросил Бен Уинстона. От Берулу виднелся из-под майки лишь хвост. – Нелепица какая-то! Как-никак двадцать первый век на дворе!

– И что? – отозвался Уинстон. – Ты слышал, что сказал Краа? На окрестных островах много рудников и там требуется дешевая рабочая сила. А что может быть дешевле рабов?

Обезьяны Шрии жалобно заверещали.

– Прекратите! – крикнул Патах. – Вы что, хотите, чтобы палачи Краа рассказали ему, что мы испугались?

ТерТаВа начал тихо напевать. Гиббона поймали, когда он пытался подобраться к клетке Шрии.

Если бы хоть одному из них удалось спастись!

Аван Петир пригладил ладонями седеющий мех, словно оправляя костюм перед началом переговоров. Затем с головы деревянного грифона он отдал остальным макакам приказ сесть на корточки рядом с клетками.

Из-за деревьев вышли семеро мужчин. Все они были родом не из этой части света. Двое выглядели такими оборванцами, что Бен вспомнил слова Барнабаса о браконьерах Африки: «Они обычно просто хотят прокормить свои семьи, Бен. Голод и бедность редко в ком воспитывают сострадание». Третий браконьер был ростом с Хотбродда и с такой же суровой миной. Бронзовую кожу четвертого сплошь покрывали татуировки, по которым, вероятно, можно было восстановить всю историю его жизни. А трое остальных были охотники за трофеями. Именно с такими Бену чаще всего приходилось сталкиваться: мужчины, которым при встрече с любым живым существом важно было одно – доказать, что они сильнее. Такие люди чувствовали себя куда привольнее рядом с мертвыми зверями, чем с живыми.

Их предводитель кивнул Авану Петиру, как старому знакомому. Он называл себя Ловчий и не раз заключал сделки с черными макаками Краа. Аван Петир кивнул в ответ, бесстрастно взирая сверху на группу людей. Не сосчитать, сколько зверей лишились под его наблюдением свободы и жизни. Авана Петира волновала лишь его собственная свобода, и он охотно вел дела с Ловчим, хотя тот вонял потом и луком и был безжалостнее любого крокодила. Зато Ловчий платил хорошие деньги и никогда не пытался охотиться в горах, которые Краа объявил запретной зоной. Не у всех хватало на это ума. Аван Петир всегда лично относил черепа ослушников на взморье.

– Ни одной мраморной кошки? – Ловчий расхаживал вдоль клеток, словно выбирая товар в супермаркете. На его толстой, лоснящейся физиономии не читалось ни жадности, ни охотничьего азарта. Ловчий был перекупщиком, и Бен знал, что хуже этой породы не придумаешь. Уинстон мог бы ему это подтвердить. Они с Ловчим были отлично знакомы.

– Ого, поглядите, кто тут у нас! Уинстон Сетиаван собственной персоной! Я думал, уж на этот-то остров ты не проберешься. – Ловчий говорил по-английски с австралийским акцентом, но никогда не распространялся о том, откуда он родом. – Камахаран! Сколько наших обезьян выпустил этот малолетний бандит?