У нас все дома - читать онлайн книгу. Автор: Орели Валонь cтр.№ 16

– Одна из моих невесток. А что?

– Так, ничего. Клер Шазаль – красивая женщина. Мне такие нравятся. А вот эта дама в черной рамке на буфете? У вас с ней одно лицо.

– Это моя сестра. Недавно она покинула нас. Я никак не могу поверить, что она умерла. Мы виделись с ней каждый день. Эту потерю я переживаю даже больше, чем кончину мужа, потому что в то время, с четырьмя детьми на руках, мне некогда было горевать. Show must go on, как теперь выражается молодежь, – заметила Беатрис с чудовищным акцентом.

– Простите, не хотел пробуждать горькие воспоминания.

– Ну, вы знаете, сестра уже была дамой в возрасте, как и я, и, на свое счастье, ничем не болела. Мы все готовимся к этому роковому дню, но все равно грустим, когда он наступает, ничего не поделаешь. Такова жизнь. Кроме того, последние годы ей нездоровилось. Она умерла во сне, в возрасте 89 лет. Мне нравится думать, что в этот момент ей снились сны. “Красивая смерть”, как сказали ее внуки. У нее их тридцать четыре, представляете.

– Тридцать четыре внука?! А детей сколько?

– Восемь! Вообразите, какая толпа собирается у нас на семейные обеды. По сравнению с ней у меня их кот наплакал, да и то с трудом удается всех повидать. Разумеется, мы не властны остановить тех, кто бросает бабушку и уезжает жить за границу, это было бы с моей стороны несправедливо и эгоистично. Я свою жизнь уже прожила, грех жаловаться. Но у меня всегда тяжело на душе, когда кто-то из них уезжает в дальние страны. Мне сразу кажется, что мы, может быть, видимся в последний раз. Для них два года не срок, а для меня каждая прожитая неделя – подарок. К счастью, у нас есть скайп, фейсбук, смартфоны и планшеты. Так что я регулярно получаю от них новости, но все же это не то.

– Как вы сказали? Скип? Как стиральный порошок? Первый раз слышу.

– Нет, скайп через “й”. По-моему, это значит “небо” по-английски. Благодаря скайпу можно звонить по всему миру через компьютер. Это бесплатно. И очень удобно, потому что в нем есть видео: так что нам друг друга видно, и даже очень хорошо!

– Совсем как в фильме “Вспомнить все” с Арнольдом Шварценеггером, когда он звонит по какому-то видеоинтерфону.

– Понятия не имею. Этот фильм я не видела. И не особо жалую губернатора Калифорнии…

– Ну все же он прославился скорее благодаря своему прошлому качка и ролям в кино, чем политической деятельностью. Но вы правы, во Франции были недовольны, когда он запретил в Калифорнии продажу фуа-гра.

– Мне очень нравится разговаривать с вами, вы меня прямо взбодрили. Не скрою, мне все реже удается приятно провести время с людьми моего возраста. Мне не хватит наглости сказать “нашего возраста”, – хмыкнула девяностолетняя мадам Клодель. – Но не проходит и недели, чтобы меня не пригласили на похороны или не обнаружили у кого-то из моих друзей болезнь Паркинсона, Альцгеймера или рак. Вот не далее как сегодня утром я узнала, что заболела моя золовка. Что-то у нее такое нашли. Я держусь, но больно видеть, как близкие люди, младше меня, уходят первыми. Чтобы не впасть в отчаяние, надо научиться с этим жить, смириться с тем, что смерть – это часть жизни. “Старость – это смерть близких”. Не помню уже, кто это сказал, но, по-моему, очень точные слова. Как по-вашему? – спросила Беатрис, но ответа ждать не стала. – Ну и прежде всего следует найти себе какие-то стимулирующие занятия, чтобы мозги не скукожились. А то собственные дети начнут с тобой сюсюкать! Видеть не могу, как некоторые из них себя ведут, к счастью, к моим детям это не относится. В ресторане заказывают, не спросив, детские порции или говорят “ладно, проехали”, когда мы переспрашиваем, о чем идет застольный разговор. Вот уж, право… Вы со мной согласны? Ладно, не буду вас мучить. Пригласила, чтобы поговорить о Кате, а вместо этого терзаю вас семейными байками. Ну, как прошла генеральная уборка?

– Прекрасно. Очень благодарен вам за помощь. Без вас – и Кати, разумеется, – у меня бы ничего не вышло. Я думаю договориться с ней, чтобы она приходила убирать время от времени, если вы не против…

– Отнюдь. Она, конечно, очень занята, даже в выходные, но она найдет для вас время, я не сомневаюсь. Ну, а что вы? Извините за бестактность, но вы уже два года живете напротив меня, а мы с вами за это время и словом не перемолвились. Я знаю только, что эта квартира принадлежала родителям вашей жены. У вас есть дети?

– Ну да, дочь и внук. И всё. И они живут в Сингапуре, так что мы не слишком часто видимся, в отличие от вас и ваших родственников. И что же случилось с вашей золовкой? Может, я могу как-то помочь, – не веря собственным ушам, в панике произносит Фердинан. Он еще и не на такое способен, лишь бы не говорить о своей жене. Надо надеяться, мадам Клодель не поймает его на слове…

– Ближе золовки у меня никого не осталось. Из ровесников, я хочу сказать. Несмотря на то что в девяносто лет у нее абсолютно светлый ум, ей придется переехать в дом престарелых, потому что она слепнет. Все как у моей мамы. Она тоже внезапно потеряла зрение. Что-то с глазным нервом. Она видела как лошадь сквозь шоры. Врачи сказали, что это подождет до конца отпусков. А в начале августа занавес опустился! Она просто ослепла. Видела только синий цвет, непонятно почему… Мы с сестрой перевезли ее в другую квартиру, поближе к нам, чтобы ухаживать за ней. Но через несколько месяцев она умерла. От тоски. Она стала забывать лица своих детей и внуков. Мама говорила мне, что я красавица, а она больше никогда не увидит черты моего лица и улыбку… Мне больно воспоминать об этом. Ох, не знаю, что на меня нашло, очень я с вами расчувствовалась. У меня вообще-то веселый нрав. Мне стыдно, что я позвала вас гости и рассказываю о своих горестях.

– Пустяки, у нас у всех бывают минуты слабости. Вы недавно узнали о болезни близкого человека и еще не свыклись с этой мыслью.

– Ой-ой! Мы с вами болтаем, а на часах уже четыре. Я должна бежать в школу за правнуком. Его родители в командировке, и сегодня он ночует у меня. Я им все время талдычу, что они слишком много работают. В наше время все было иначе, правда?

– Ну, не знаю, как у вас, но у нас на заводе график был плотный. Чем вы занимались в жизни?

– У меня диплом адвоката. Я очень горжусь тем, что стала первой женщиной в коллегии. К сожалению, судьбе было угодно, чтобы я никогда не работала по профессии. Смерть мужа, дети на руках, сами понимаете… Давайте оставим эти старческие россказни на следующий раз. Жду вас на бридж через две недели. Но мы, конечно, пересечемся и раньше. Я очень рада, что вы сделали первый шаг… Фердинан. Я чувствую, что у нас с вами очень много общего. Я провожу вас. Я вас не гоню, но мне надо собраться. И еще раз спасибо за мармелад, правнук будет счастлив. И я ему скажу, что это подарок моего милейшего соседа!

Когда дверь за ним закрылась, Фердинан невольно улыбнулся, повторяя про себя последние слова мадам Клодель. “Милейшего соседа”! Вот так новость! Слышала бы Марион! Лучше бы уж она потребовала отчета у мадам Клодель, чем прислушиваться к бредням мерзкой грымзы Суареш. От консьержки вообще следовало бы избавиться, раз и навсегда, как в той жуткой истории о внезапной слепоте.