Квартирная развеска - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Галкина cтр.№ 52

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Квартирная развеска | Автор книги - Наталья Галкина

Cтраница 52
читать онлайн книги бесплатно

Я подивился, через столько лет увидев их вместе. Хотя роман их то ли заканчивался, то ли закончился, с любимыми, возлюбленными, или любовницами так не говорят. Меня подмывало сказать ему какую-нибудь гадость, проходя мимо него к выходу, но мне не хотелось на него тратить драгоценные мгновения жизни. И я ушел. Он меня не заметил.

Когда к вечеру прибыл я домой с коробочкой с тремя пирожными (продавщица, привыкшая к тому, что покупатели уносят по три коробки, не без брезгливости завязала розовой бечевкой мне, нищеброду, три пирожных; а я знал, что Нине нельзя много сладкого), Нина обрадовалась, как я и думал, продолжению истории про «Норд», как хорошо, что их три, — сказала она, — мама Зоя завтра приедет, один эклер положим для нее в холодильник.

Но что-то в любимой жене моей было непривычное. Должно быть, она хотела о чем-то попросить или спросить, и сочиняла, как лучше это сделать.

Когда я отужинал, она сказала:

— У меня к тебе просьба. Обещай, что не откажешь.

Это был запрещенный прием, но я вконец превратился в подкаблучника и пообещал.

— Не мог бы ты, — произнесла Нина, — поехать в командировку в Казань? Ты что-то говорил о заказчиках из Казани.

— Может, и мог бы, — отвечал я, подивившись, — надо спросить у начальника. А что я должен привезти тебе из Казани? Башкирский мед?

— Ты заедешь в Свияжск и привезешь мне письмо. Я забыла в доме моей хозяйки чужое письмо, данное мне на сохранение. Всё случайно вышло, я не нарочно. Сегодня заходила Тамила, это ее письмо, ей Энверов написал, а теперь она должна ему это послание вернуть. Я не поняла, да и не расспрашивала, но Тамила плакала и сказала: очень важно, вопрос жизни.

Откуда Тамила узнала, где мы живем? Она никогда у нас не была. Впрочем, и в институте технической эстетики, и в Мухинском нашлись бы друзья мои или знакомые, знавший мой адрес.

— Вопрос жизни? — переспросил я.

— Для чего нам знать, что там у них происходит? Может, поссорились, может, помирились, может, хотят пожениться или расстаться. Пожалуйста, съезди, постарайся! Я это письмо у хозяйки в комнате сунула за икону.

— Думаешь, там и лежит?

— Конечно. Ты обещал.

Да, я обещал.

— Ладно, — сказал я, — я только боюсь тебя одну оставлять.

— Как же одну? — обрадовалась Нина. — Завтра мама Зоя приезжает.

Засыпая, я сообразил: должно быть, у Тамилы с Энверовым крупный разговор был в кафе именно из-за этого письма. Какая чушь. Капризы моей бабушки. Нина спала, сном младенца, слегка улыбаясь. Да поеду, поеду, ведь обещал; с тем я и уснул.

Снега

Начальство нашего номерного концерна ко мне благоволило. Хотелось быть людьми передовыми, щеголять дизайном приборов, рабочих мест, изделий. Заказчики моей работою всегда были довольны, инженерам, конструкторам, руководителям нравились мои макеты в натуральную величину, нравилось, когда в статьях о товарных знаках страны в одном из известнейших журналов товарные знаки и бренды, эмблемы, спроектированные мной, назывались в десятке лучших, приводились в пример. У нас действительно ожидались совместные разработки с аналогичным предприятием в Казани, несколько человек из самых начальственных собирались туда днями; захватили и меня с фор-эскизами и вопросами по уточнению задания на дизайнерскую разработку. В пути я спросил — не могу ли я на день, на сутки, на два дня, как угодно, заглянуть в Свияжск, находящийся в тридцати километрах от Казани. Быстро справишься со своей документацией, поедешь, еще и отвезут, — было мне ответом. Путь тоже был не вполне обычный, я, наконец, понял, как сильно отличается в бесклассовом обществе нашем жизнь начальства от жизни подчиненных. «А на охоту не хочешь? — спросили меня, — а на зимнюю рыбалку? а на лыжах покататься на настоящих?» «Нет, — отвечал я, — мне бы в Свияжск». До Казани добрались мы не за сутки, а за три часа особым авиарейсом, в аэропорту встречали нас на машинах, все свои вопросы и проблемы решил я с конструкторами и инженерами до обеда, потом меня на уникальном вездеходе-амфибии (я и представить себе не мог, что в стране нашей где-то катаются на подобном транспортном средстве, только что не летало) домчали до места назначения, объяснив, кому должен я звонить, добравшись на электричке через сутки до Казанского вокзала, чтобы меня конвертировали в Ленинград примерно так же, как из Ленинграда.

Сумерки только начали окрашивать снега в голубое, когда прошел я по зимнему острову к дому Нининой хозяйки, издалека увидев отороченные белые ветви двух деревьев, сосны и тополя, возле которых мы в первый раз обнялись с Ниной и поцеловались.

В любимом моем Ленинграде, где погода капризничала, чудила, играла в ветры с Атлантики, мечтала о Гольфстриме, я чуть было не забыл то, что понял еще в детстве в зимние месяцы в тетушкиной валдайской избе: главное в нашей стране — небо и снега.

Древние модницы наши любили свой речной и привозной жемчуг скатный за его льдистую снежность; окультуренные дворяне XVII и XVIII столетий любили статуи беломраморные за их сходство со снеговиками, как бояре — белокаменные палаты за молочную снежную белизну.

И не таял ли камень придорожный бел-горюч потому что был льдом?

Один из любимых писателей моих сказал: всю ночь падал снег, он принес с неба тишину. Другой писатель и писать-то начал потому, что всё начало книги его представилось его внутреннему взору фигурками на снегу.

Зимний Свияжск развернул передо мной свое убеленное околдованное царство.

Нина снарядила меня в поездку с гостинцами для хозяйки: в нашей проектно-заводской лавре велено было мне зайти в стол заказов, который посещал я реже всех сотрудников, где приобрел я кило гречи, две банки тушенки, две банки сгущенки, банку сгущенного кофе, шоколадный торт и индийский чай «со слоном»; от себя Нина положила клеенку с ретро-автомобильчиками, где только отрыла, и десять свечек; а свечки-то зачем, — спросил я; там свет часто гаснет, — отвечала жена моя.

Хозяйка очень обрадовалась мне, пришла в восторг от презентов, расплакалась, узнав о наших злоключениях, перекрестилась, услышав, что Нина ждет ребенка, протопила на ночь вторую печь, достала из-за иконы пропылившееся письмо, мы угомонились заполночь, свет и впрямь не горел, горела керосиновая лампа.

Лежанка и сенник были теплы, за сплошь разрисованными морозом окнами брезжила луна, тишина снегов обводила дом.

— Федор, милый, не сходишь ли ты на лыжах на тот берег, — спросила меня утром хозяйка. — Я тебе покажу, в какую избу. Там моей подружке для меня лекарств привезли. Ты на сколько приехал? Так меня выручишь.

— К вечеру съеду, — отвечала я. — Схожу, конечно. А лыжи-то есть?

— Ох, жаль, думала, поживешь, погостишь. Лыжи сейчас от соседа принесу.

Снегом покрыты были льды давно вставшей реки, из прибрежной проруби набирали воду, следы, лыжня, да и не одна, у берега из снега торчали метелки водных трав. Светило слепящее солнце, мороз был изрядный, но сухой волжский мороз в 20 градусов с гаком был много легче нашего сырого 12-градусного петербургского с шалым ветерком.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению